– Это добровольцы,– объяснил Гюнтер с чувством некоторого досто– инства, несмотря на свою потертую крестьянскую одежду.– Я везу их в Берлин по поручению.
– Я поручаю им здесь дорожные работы,– отпарировал лейтенант.– Ну, давайте, слезайте! Живо!
– У-ух, дерьмо,– прошептал Мышонок в нечесанную нечистую бород– ку. Рядом с ним на сене полулежал Майкл, а дальше Дитц с Фридрихом, еще два бойца Сопротивления, которые эскортировали их с того момента, как четыре дня назад они добрались до золингенской деревни. Под сеном были спрятаны три автомата, два «Люгера», с полдюжины гранат и проти– вотанковые фаустпатроны с прицельным устройством.
Гюнтер начал было протестовать, но лейтенант прошествовал вокруг фургона и заорал:
– Выходи! Всем выходить! Давайте, пошевеливайте ленивыми задни– цами!
Фридрих и Дитц, понимая, что лучше подчиниться, чем спорить с юным Гитлером, спустились из фургона. Майкл последовал за ними, по– следним вылез Мышонок. Лейтенант сказал Гюнтеру: – И ты тоже! Убери этот вонючий фургон с дороги и следуй за мной! – Гюнтер хлопнул вож– жами по лошадиному боку и подогнал фургон к сосенкам. Лейтенант по– гнал Майкла, Мышонка, Гюнтера и двух других человек к грузовику, где им выдали топоры.
Майкл огляделся, оценил взглядом, что немецких солдат было три– надцать. Военнопленных было человек тридцать, они валили сосны.– Со– блюдайте порядок! – рявкнул лейтенант, выглядевший как чисто выбритый шнауцер.– Вы, двое, туда! – Он жестом указал Майклу и Мышонку напра– во.– Остальные сюда! – указал налево Гюнтеру, Дитцу и Фридриху.
– Э… извините, сударь? – робко спросил Мышонок.– Э… что нам предстоит делать?
– Рубить деревья, конечно! – Лейтенант сузил глаза и глянул сверху вниз на бородатого и грязного Мышонка.– Ты также слеп, как и глух?
– Нет, сударь. Я только поинтересовался, почему…
– Ты должен просто подчиняться приказу. Иди работать!
– Да, сударь.– Мышонок, держа топор под мышкой, поплелся, куда указал офицер, а Майкл последовал за ним. Остальные перешли на проти– воположную сторону дороги.– Эй! – заорал лейтенант.– Недомерок! – Мы– шонок остановился и чуть согнулся, испуганный.– Единственный способ извлечь из тебя пользу для немецкой армии заключается в том, чтобы зарядить тобой пушку и выстрелить! – Несколько солдат рассмеялись, будто сочли это хорошей шуткой.– Да, сударь,– ответил Мышонок и пошел в поредевшие деревья.
Майкл выбрал место между двумя пленными и стал тоже рубить топо– ром. Пленные не прекратили работу и никак не отреагировали на него. Щепки летели в холодном утреннем воздухе, запах сосновой смолы смеши– вался с запахами пота и изнурения. Майкл заметил, что у многих плен– ных к робам была пришита желтая звезда Давида. Все пленные были муж– чинами, все были грязны и у всех было одинаковое выражение лица, из– можденное, с остекленелыми глазами. Они спрятались, по крайней мере на время, в свои воспоминания, и топоры у них мелькали в механическом ритме. Майкл свалил тонкое деревце и отступил назад, утирая лицо ру– кавом.– Эй, там, не расслабляться! – сказал один из солдат, став по– зади него.
– Я не пленный,– сказал ему Майкл.– Я – гражданин Рейха. И за– служил, чтобы ко мне относились с уважением… мальчик! – добавил он, поскольку солдату было самое большее девятнадцать.
Солдат зло глянул на него, с минуту было тихо, слышались только стуки топоров, потом солдат прорычал что-то про себя и пошел дальше вдоль шеренги работающих, неся в руках автомат «Шмайсер».
Майкл вернулся к работе, острие топора серебристо засверкало. Под бородкой у него скрежетали зубы. Было двадцать первое апреля, во– семнадцатый день с тех пор, как они с Мышонком покинули Париж и от– правились в путь по маршруту, разработанному для них Камиллой и фран– цузским Сопротивлением. Эти восемнадцать дней они ехали в фурах, бычьих повозках, товарных поездах, шли пешком и гребли на лодке по империи Гитлера. Они ночевали в подвалах, на чердаках, в ямах, в лесу и потайных нишах в стенах и держались на той диете, которой могли их снабдить помогавшие им. Иногда они бы и вовсе голодали, не найди Майкл способ ускользнуть, сняв одежду, чтобы поохотиться на мелкую дичь. И тем не менее оба, и Майкл, и Мышонок, похудели, каждый из них потерял по десятку фунтов веса, они выглядели голодными, глаза запа– ли. Но, опять-таки, такими же были большинство гражданских, которых видел Майкл: пайки уходили к солдатам в Норвегию, Голландию, Францию, Польшу, Грецию, Италию и, конечно, сражавшимся за их жизненные инте– ресы в России, а люди в Германии, числом чуть меньшим, ежедневно уми– рали. Гитлер мог бы гордиться своей стальной волей, но из-за его стального сердца страна бедствовала.
Так что же насчет Стального Кулака? – думал Майкл в то время, когда острие его топора взметало в воздух щепки. Он упоминал это со– четание слов нескольким агентам от Парижа до Золингена, но никто из них не имел ни малейшего представления о том, что они могли бы зна– чить. Все они, однако, были единодушны в том, что это – кодовое на– звание в стиле Гитлера, идеально подходившее к его воле и сердцу, и мозгу, который, должно быть, тоже был из стали.
Чем бы ни был Стальной Кулак, Майкл должен был это выяснить, и необходимость этого росла с приближением июня и дня неизбежного втор– жения союзников – штурм побережья без полного знания того, с чем им предстояло иметь дело, был бы самоубийством. Он повалил еще одно де– рево. Берлин был менее чем в тридцати милях на востоке. Они дошли из такой дали по изрытой воронками и освещаемой по ночам бомбовыми взры– вами земле, уклоняясь от эсэсовских патрулей, броневиков и подозри– тельных селян, для того, чтобы их зацапал желторотый лейтенантик, все интересы которого ограничивались рубкой сосен? Предполагалось, что Эхо в Берлине свяжется с Майклом – это было устроено Камиллой. На этом этапе любая задержка была чревата осложнениями. Отсюда – меньше чем тридцать миль, но топоры продолжают махать.
Мышонок срубил свое первое дерево и смотрел, как оно валилось. По обеим сторонам от него размеренно трудились пленные. В воздухе во все стороны густо летели щепки. Мышонок отдыхал, опираясь на топор, плечи у него уже ныли. Где-то дальше, в глубине рощи, застучал дятел, передразнивая топоры.– Давай, продолжай работать! – Солдат с винтов– кой встал рядом с Мышонком.
– Я на минуточку отдохнуть. Я…
Солдат пнул его в икру правой ноги, не настолько сильно, чтобы сбить с ног, но достаточно, чтобы оставить синяк. Мышонок скривился и увидел, как его друг, человек, которого он знал только как зеленогла– зого, прекратил работу и стал наблюдать за ними.
– Я сказал продолжать работу! – приказал солдат, казалось, не заботясь о том, немец Мышонок или нет.
– Ладно, ладно.– Мышонок опять поднял свой топор и прохромал чуть глубже в деревья. Солдат шел за ним по пятам, стараясь найти еще причину, чтобы пнуть маленького человечка. Сосновые иголки царапали лицо Мышонка, и он отводил ветки в сторону, чтобы подобраться к ство– лу.
И тут он увидел прямо перед собой две свисавших темно-серых мер– твых ноги.
