– Я бы не удивился. Мои отец и дяди путешествуют по всей Герма– нии.
– Да, я встречался с кем-то из фон Фанге,– кивнул Блок. Он выпу– стил руку Майкла, после чего у того осталось ощущение, что он держал что-то жирное. У Блока были плохие зубы, все передние были уже из се– ребра.– Хотя и не могу вспомнить его имени. А как зовут вашего отца?
– Леопольд.
– Благородное имя! Нет, не могу припомнить.– Блок по-прежнему улыбался, но улыбка его была пустой.– А скажите-ка мне вот что: поче– му такой рослый молодой человек, как вы, не вступил в СС? При вашей родословной я бы с легкостью устроил вас на должность офицера по по– ручениям.
– Он разводит тюльпаны,– сказал Сэндлер. Произношение у него стало уже слегка нечетким, он протянул свой бокал, чтобы его опять наполнили.
– Семейство фон Фанге больше пятидесяти лет разводит тюльпаны,– пояснила более подробно Чесна, выдавая сведения, почерпнутые из спи– ска немецких знатных семейств.– И, к тому же, они владеют отличными виноградниками и имеют право на собственную маркировку вин. Благодарю вас, что вы привлекли к этому внимание полковника Блока, Гарри.
– А, тюльпаны? – улыбка Блока стала чуть прохладнее. Майкл ощу– тил, что тот думал: должно быть, барон – размазня, для СС не подхо– дит.– Ну, барон, вы, наверное, какой-то уникальный мужчина, если Чес– на не смогла сдержаться. И это она хранила в тайне от своих друзей! Доверяй после этого актрисам, да? – Он нацелил свою серебряную улыбку на Чесну.– Мои лучшие пожелания вам обоим,– сказал он и направился поприветствовать кого-то слева от Майкла.
Майкл продолжил есть. Бутц покинул зал, и Майкл услышал, как кто-то спросил Блока про его нового адъютанта.– Он – нового образца,– сказал Блок, занимая место во главе стола.– Сделан из крупповской стали. У него в коленных чашечках пулеметы, а в заднице – гранато– мет.– Раздался смех, Блок расплылся в улыбке.– Нет, до этого Бутц во– евал против партизан во Франции. Я одолжил его моему другу, Харцеру. Бедняге взрывом оторвало башку, извините меня, дамы. Ну, как бы то ни было, пару недель назад я забрал его обратно к себе.– Он поднял на– полненный вином бокал.– Тост. За Бримстонский клуб.
– Бримстонский клуб! – отозвалось эхом, и тост выпили.
Пирушка продолжалась, на столе появилась копченая семга, телячьи отбивные в коньяке, перепела, фаршированные сосисками, а затем богато украшенный торт и малина с охлажденным шампанским. Желудок у Майкла переполнился, хотя ел он с разбором; Чесна вообще едва ела, но боль– шинство других наедались так, будто завтра должен был наступить Суд– ный день. Майклу вспомнилось то далекое время, когда свирепели зимние ветры и мерзнущая стая собралась вокруг отрезанной ноги Франко.
Вся эта жирная, сальная еда не подходила к волчьей диете.
Когда обед завершился, были поданы коньяк и сигары. Большинство гостей покинуло стол, перекочевав в другие огромные комнаты с мрамор– ными полами. Майкл рядом с Чесной стоял на длинном балконе с рюмкой теплого коньяка в руке и смотрел, как лучи прожекторов протыкали низ– кие тучи над Берлином. Чесна обвила его рукой и прильнула головой к его плечу, и они были одни. Он сказал нежным, воркующим голосом вос– хищенного любовника: – Какие у меня шансы проникнуть позднее внутрь?
– Что? – Она чуть не оттолкнула его.
– Проникнуть позднее сюда,– пояснил он.– Мне бы хотелось осмот– реть номера Блока.
– Опасная это затея. Все двери снабжены сигнальными устройства– ми. Если у вас нет нужного ключа, то через минуту здесь будет просто ад.
– Вы можете раздобыть мне ключи?
– Нет, это слишком рискованно.
Он на время задумался, наблюдая балет прожекторов.– А как насчет балконных дверей? – спросил он. Он уже успел заметить, что запоров на них не было. Да и едва ли здесь были необходимыми замки, если они располагались на седьмом этаже замка, больше ста шестидесяти футов над землей. Ближайший балкон, справа, номера Гарри Сэндлера, был бо– лее чем в сорока футах от них.
Чесна посмотрела ему в лицо.– Вы, должно быть, шутите?
– Наши номера этажом ниже, так? – Он прошелся к каменному барье– ру и высунулся вниз. Чуть менее чем в двадцати футах от них был дру– гой балкон, но это были не номера Чесны. Их комнаты были за углом замка, на южной стороне, тогда как балкон номеров Блока выходил на восток. Он осмотрел стену замка: огромные каменные блоки, истерзанные погодой, были все в трещинах и щелях, и то тут, то там располагались резные украшения в виде орлов, геометрических узоров и искаженных страстями лиц химер. Узкий выступ опоясывал каждый ярус замка, но на седьмом этаже большая часть выступа выкрошилась. И все же здесь было достаточно опор для рук и ног. Если он будет очень, очень осторожен.
От высоты у него в животе схватывало, но тем, чего он боялся больше всего, были прыжки с парашютом, а вовсе не сама высота. Он сказал: – Я смогу влезть внутрь через балконные двери.
– Вы можете убить себя любым способом прямо здесь. Или, если хо– тите, можете сказать Блоку, кто вы такой на самом деле, и он всадит пулю вам в мозги, так что вам не придется стать самоубийцей.
– Я ведь серьезно,– сказал Майкл, и Чесна это поняла. Она хотела было сказать ему, что он явно ненормальный, но неожиданно на балконе появилась молодая хихикавшая блондинка, за которой вплотную шел наци– стский офицер в возрасте, достаточном, чтобы быть ей отцом.– Дорогая, дорогая,– ворковал немецкий козел,– скажи мне, чего тебе хочется.– Майкл притянул к себе Чесну и увел ее в другой угол балкона. В лицо им подул ветер, принесший запах тумана и сосен.– У меня может не быть другой возможности,– сказал он, тон его был тоном любовника, жарким и тихим. Он стал перебирать рукой по ее элегантной спине, и она не ото– двинулась, потому что немецкий козел и его сексуально озабоченная де– вочка наблюдали за ними.– У меня есть некоторый опыт скалолазания.– Это был курс лазания по утесам перед тем, как он уехал в Северную Аф– рику: искусство использовать волосяную трещинку и нарост на камне в качестве опоры для ста восьмидесяти фунтов, то самое умение, которое он использовал в парижской Опере. Он опять посмотрел в сторону номера Гарри, но передумал. Нет смысла испытывать свое мужество раньше, чем это действительно понадобится.– Я могу это сделать,– сказал он, и тут учуял женский запах Чесны. Ее красивое лицо было так близко. Лучи прожекторов танцевали над Берлином словно балет призраков. Под минут– ным влиянием Майкл прижал Чесну к себе и поцеловал ее в губы.
Она воспротивилась, но только на секунду, потому что тоже знала, что за ними наблюдали. Она обвила его руками, ощущая движения муску– латуры его плеч под смокингом, и потом почувствовала, как его рука ласкала ее спину в том месте, где были ямочки. Майкл ощущал вкус ее губ, сладкий, как мед, наверное с чуточкой перца. Теплые губы, стано– вившиеся еще теплее. Она положила ладонь ему на грудь, ладонь сделала легкое усилие, чтобы оттолкнуть его, но его рука за ее спиной не со– гласилась. Потерпев поражение, ладонь соскользнула. Майкл сделал по– целуй более страстным и обнаружил, что Чесна принимает то, что он предлагал.
