Клиент ускорил шаг. Отраженный свет галогенных фонарей сверкнул в его зеленовато-синей шевелюре.
Саймон занял позицию — сбоку, чуть позади от клиента — и сказал:
— Эй, приятель, не поможешь?
Клиент шел не оборачиваясь, как подлинный нью-йоркский абориген.
— Эй, я, кажется, с тобой разговариваю.
Снова никакой реакции. Инструкции он затвердил хорошо.
Саймон схватил клиента за локоть. Он так и не мог привыкнуть к ртутным костюмам, к их текучести, к исходящему от них еле уловимому теплу.
Теперь уже клиент повернулся к нему лицом. Когда физический контакт произошел, вы можете действовать.
— Was wollen Sie?
[33]
Он что, не знает английского?
— Я хотел бы занять у тебя немного денег, — сказал Саймон. — У меня сейчас с этим туго.
— Ничем не могу помочь, — ответил клиент.
Ну хоть по-английски говорит, и то легче.
— А по-моему, можешь.
Саймон крепче сжал локоть клиента, как будто собирался повести его в танце. Они находились в двадцати шагах от колоннады. Саймон чуть приподнял клиента в воздух, увлек его в тень, прижал спиной к колонне и сказал:
— Все существует для себя и своих, для меня мое, мужское и женское.
— Что? — переспросил клиент.
Черт, снова эти стихи.
Саймон придвинулся ближе к клиенту. Он чуял запах его пота. Запах его вербенового одеколона. Еврикам вообще нравятся цветочные ароматы.
— По-моему, можешь, — повторил Саймон.
— Чего вам надо? — хрипло спросил мужчина.
— Сам знаешь чего.
Саймон решил разыграть сексуальный сценарий. Клиент не давал явно понять, что хочет именно этого, но инстинкты Саймона подводили редко. Большинству из них нужно нечто большее, чем простая угроза мордобоя.
— Вы хотите мои деньги? — с трудом выговорил мужчина.
Саймон прижался к нему почти вплотную.
— Ага, — прошептал он. — Я хочу твои деньги.
А еще я хочу твою вкусную жирную задницу. Хочу, чтобы ты отклячил ее так, чтобы мне сподручнее было загнать в нее свой здоровенный татуированный член. Ничего подобного не говорится вслух. Только подразумевается.
— Я не хочу давать вам мои деньги.
Первый отказ. Все идет по инструкции. Замечательно.
— Мне плевать, хочешь ты или не хочешь.
— Что вы со мной сделаете, если я вам их не дам? — спросил он уныло-кокетливым тоном.
А этого уже в инструкции не было. Клиента тянуло на порно. Он мог оказаться секс-туристом в поисках новых впечатлений. Ограбление, конечно, подразумевает сексуальный момент, но всему есть свои пределы. Это Саймону объяснили четко.
— По-моему, ты сам знаешь.
— Нет, не знаю.
Надо ли считать это вторым отказом? По условиям контракта — да. Клиент может жаловаться. Но под бумагами стоит его подпись.
— Я тебя отшлепаю. Вот так — Саймон дал ему легкую пощечину. Пальцы коснулись пухлой белой щеки. Так, только сильнее.
— Вы сделаете мне больно?
— Слепое, любовное, победное прикосновенье руки, укутанное в мягкую ткань, острозубое!
— Was?
Соберись. Сосредоточься.
— Тебе будет больно, папаша, — сказал Саймон. — Обязательно будет. А теперь не дашь ли ты мне несколько иен?
Клиент молчал. Саймон начал снова:
— Мне нужны деньги. Позарез. Прямо сейчас.
— Нет. Я ничего вам не дам, — ответил клиент.
Третий отказ. Прелюдия закончена.
— Не-а, — сказал Саймон. — Еще как дашь.
Новая пощечина, всей ладонью наотмашь. От удара с губ клиента сорвалась струйка слюны и жидкой паутинкой соединила его рот с рукой Саймона.
— Нет. Пожалуйста. Не надо.
Это всегда был скользкий момент — новички порой забывали, что «нет» означает «да». Но это обговаривалось в подписанном ими контракте. Тут все было чисто. С другой стороны, кому нужен рассерженный клиент?
Этот тип не производил впечатления невинного новичка. Может, грабили его и в первый раз. Однако не похоже было, чтобы он в первый раз платил исполнителям.
Саймон снова врезал ему по физиономии, на сей раз тыльной стороной ладони. Костяшки пальцев больно ударились о челюсть. Голова клиента откинулась назад и глухо стукнулась о каменную колонну.
— Пожалуйста, — просил клиент. — Пожалуйста, отпустите меня.
— Только после того, как отдашь то, что я прошу.
Саймон обеими руками взял его за грудки. Оторвал от земли и вполсилы приложил к колонне. Шестой уровень. Дело почти сделано.
— А если у меня нет денег? — выпалил клиент дрожащим от возбуждения голосом. — Что вы тогда со мной сделаете?
Саймон попытался послать ему телепатический сигнал: это не изнасилование, а всего лишь ограбление. Изнасилование стоит дороже.
— Порву тебя до самой жопы, — ответил Саймон.
Теперь в его голосе не звучало и намека на садомазохистское соблазнение. Он произнес эти слова бесстрастным ледяным тоном самого настоящего убийцы.
На глазах у клиента выступили слезы. Плакать, вообще, начинали многие. Наступило время финального аккорда. Пора было заканчивать.
Клиент молчал. Он смотрел на Саймона сверху вниз горящими глазами и тяжело дышал — верные признаки предельного возбуждения. Клиент доволен, подумал Саймон. Будет что рассказать приятелям во Франкфурте или Берлине.
— От тебя мокрого места не останется, — проговорил Саймон с расстановкой. — Понял?
— Да, — выдохнул немец.
На седьмом и более высоких уровнях предполагались вариации. Приходилось импровизировать, как в танце. До конца понять, чего же хочет твой партнер, можно только по ходу дела. Исключалось кровопролитие. Исключалось применение оружия. Но допускались удары кулаками или головой. Допускалось…
Саймон принял решение — надеялся, что правильное. Он схватил клиента за промежность. У того, как и ожидал Саймон, стоял. Саймон сжал пальцами его хозяйство.
— Нет, — взвизгнул клиент в полубреду. — Я никогда ничего вам не дам.
Готово. Саймон довел свою роль до конца. Он выпустил лацканы клиента. Тот начал соскальзывать вниз. Он бы так и упал, но Саймон подхватил его под мышки, развернул к себе спиной и вынул из заднего кармана брюк бумажник. Клиент испускал сдавленные вздохи. Саймон одной рукой держал его за шиворот и ритмично ударял лбом о колонну. Это называлось «прощальной лаской». Достав из бумажника деньги, Саймон быстро их пересчитал. Сумма правильная. Он сунул купюры в карман, а бумажник швырнул на землю.
