— Ну, наконец, — встретила гостей Глория. — Я ужасно рада, Грейс, что мы наконец-то с вами познакомились.
Она уже хотела податься вперед и поцеловать гостью — а что, естественный жест в данных обстоятельствах, разве не так? — но почти незаметное движение губ улыбающейся Грейс удержало ее от такого шага, и вместо этого она отошла к столику с напитками и начала там что-то передвигать, ни на секунду не прерывая свой монолог.
— Боюсь, что у нас сегодня беспорядок. Мы собирались сделать небольшую перестановку, но, как видите, так ничего и не решили…
Хорошо хоть рядом был Фил, демонстрировавший свою благовоспитанность, как и пристало ученику частной школы, и Рейчел должна была вот-вот спуститься. В минуты социального напряжения присутствие детей действовало на Глорию успокаивающе. Она вспомнила тот первый визит Шепардов в их нью-йоркскую квартиру, как она, очарованная ими, уболталась вусмерть, пытаясь удержать их внимание, и только своевременное возвращение детей спасло ее от худшего.
— «Костелло», ну как же, — говорила Грейс. — А чуть подальше — старый «Айленд пэлэс», знаете такой?
— Нет, боюсь, что…
И вот в гостиную вошла Рейчел, демонстрируя свою беременность в просторном новеньком платье, и энтузиазм, с каким она воскликнула «Ах, Грейс!», показался Глории преувеличенным, но потом она сообразила, что ее дочь могла близко сойтись со своей будущей свекровью, когда приезжала в ее дом по выходным в период помолвки.
— Ты чудесно выглядишь, дорогая, — сказала Грейс. — Само олицетворение здоровой, счастливой беременной девушки.
— Спасибо. Надеюсь, что здорова, а уж счастлива я, как никогда.
Такого восторженно глупого бахвальства Глория еще не слышала, ну разве что по радио во время трансляции оскаровской церемонии, и в ее душе зашевелились мрачная зависть и злоба. Она сразу вспомнила банальнейшего Кёртиса Дрейка; что ж, Рейчел вся в отца.
— Прекрасно! — воскликнула Грейс и повернулась к Чарльзу за поддержкой. — Когда жена произносит такие слова, что может быть лучше?
Он согласился и даже прибавил, что Эвану есть чем гордиться, а сам повнимательнее пригляделся к жене, особенно к блеску в ее глазах. Сейчас Грейс находилась в приподнято-радостной, «приятной» фазе опьянения, но скоро эта фаза пройдет, и важно не упустить момент, когда надо увезти ее домой.
— Знаешь, Рейчел, — продолжала Грейс, — в первый же день, когда Эван привез тебя к нам, я поняла, что ты та самая девушка. И всегда такой будешь.
Вообще-то Рейчел могла бы молча выслушать комплимент, но, видимо, это был вечер для излияния чувств.
— Я надеюсь, вы знаете, как я люблю вас обоих, — сказала она.
Глории показалось, что эти трое всячески пытаются отодвинуть ее, выключить из общения, хотят, чтобы она осталась в этом мире одна-одинешенька, хотя с таким же успехом они могли бы ее просто убить. Но она еще готова была сражаться за свою жизнь единственным доступным ей способом: она открыла рот.
— Грейс! — позвала она, но эта троица так упивалась собой, что ей пришлось еще дважды повторить, чтобы пробиться сквозь звуковой барьер. — Грейс! Чарльз вам не рассказывал, как мы познакомились в Нью-Йорке? И как мы прелестно…
— У них в тот день сломалась машина, — подхватила Грейс. — Да, замечательная история. Но вот что забавно: все любят говорить про «случайные встречи», хотя на самом деле это не так, поскольку любая встреча — это дело случая, разве нет? Особенно между парнем и девушкой. Даже самая что ни на есть спланированная и тщательно подготовленная — например, наш с Чарльзом случай. Моя близкая подруга сказала мне, что я просто обязана прийти на танцы в Форт-Дивенсе, поскольку там будет парень, в которого, по ее убеждению, я не смогу не влюбиться. Я пошла, хотя мне не хотелось — я уже была практически помолвлена с одним человеком, — и вот он оказался передо мной, молоденький лейтенант, мечта любой девушки, и я, конечно, тут же влюбилась и ни разу за все эти годы не пожалела о своем решении.
— Да, ну что ж, это… прекрасно, — сказала Глория. — Это просто замечательно.
Но в душе, при взгляде на это сияющее стареющее лицо, она испытывала одно желание: чтобы Грейс Шепард сдохла.
— Что это? — вдруг вскрикнула Рейчел. — К нам подъехал огромный лимузин!
К ней быстро подошел Фил, выглянул в окно и, повернувшись к матери, спросил:
— Ты их пригласила?
— Нет, — ответила она с таким простодушным видом, как будто хотела сказать: разве я так поступила бы, не посоветовавшись с тобой? — Но мне кажется, это хорошо, когда в твой дом люди могут прийти без предупреждения, разве нет?
Она была слегка встревожена, но в глубине души рада этому визиту. Члены этой семьи не допустят ошибок, которые могли бы порадовать Гарриет Тэлмедж; да, в первую минуту ее, вероятно, удивит убогость обстановки и стены из термоизоляционных плит, зато она быстро убедится в том, какие достойнейшие люди здесь живут.
— А, Гарриет Тэлмедж, — произнесла она с порога. — Я так рада вас видеть. И Флэш тут. Входите, прошу. Боюсь, что не смогу предложить вам чаю, так как мы тут пьем кое-что покрепче. Это моя дочь Рейчел. Это ее свекровь миссис Шепард, а это капитан Шепард.
— Мы проезжали мимо, и у Джерарда родилась мысль заглянуть к вам на пару минут, — объяснила Гарриет. — Да, спасибо, немного скотча, если вы уже пьете.
Фил в последнюю секунду сдернул со стула, на который уже собиралась усесться гостья, кота вместе с газетой, но пока это был единственный неловкий момент; миссис Тэлмедж, кажется, привыкла чувствовать себя непринужденно в любой обстановке.
— Как дела, Фил? — тихо спросил Флэш.
— Да ничего. А ты как?
— Хорошо.
Феррису явно пришлось постараться, чтобы организовать эту встречу, и только ему могло прийти в голову прихватить с собой для солидности старую даму. И что, теперь Фил должен повести его наверх, чтобы показать свою комнату? Бред!
— Работаешь много? — поинтересовался Флэш.
— От звонка до звонка. И деньги приличные.
— Это хорошо. Только я не вижу смысла в…
— В чем?
— Ладно, не важно.
У Фила не укладывалось в голове, как так получилось, что вот они стоят друг перед другом, держа в руке по бутылке с кока-колой, он и главный пария Ирвинговской школы, а рядом взрослые, которых судьба почему-то свела в одну компанию, стараются показать, как им всем хорошо.
— Долго вы служили на флоте, капитан? — спросила миссис Тэлмедж.
Смущение Чарльза длилось не больше секунды, после чего он ей ответил так:
— Боюсь, что это результат заблуждения со стороны миссис Дрейк. Я, видите ли, служил в армии и никогда не… не культивировал обращение «капитан» в гражданской жизни.
— Вот как, — сказала она. — А большинство мужчин в моей семье морские офицеры. Мой отец и дед оба были контр-адмиралами, а мой муж вышел в отставку в чине полного адмирала. Двадцать пять на действующей военной службе — не могу сказать, что я этому сильно радовалась. Помню, как я повторяла разным людям, что флот значит для него больше, чем я, хотя сейчас мне хочется думать, что это была все-таки шутка. По крайней мере отчасти.
