Книга Про баб, страница 7. Автор книги Михаил Барановский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Про баб»

Cтраница 7

Опять…

– Да ладно тебе… Меня как-то одна девушка спросила: «Тебе со мной хорошо?» Я сказал: «Мне с тобой хорошо». Подумал немного и добавил: «И без тебя хорошо».

Оживляется:

– Это сильно. Это надо запомнить.

Я всегда легко расставался с девушками. Избавлялся от них одним щелчком, как от выкуренной сигареты – только искры в разные стороны. Быстро и решительно. Или как-нибудь незаметно, как будто случайно выпала из рук – я уже далеко, а она лежит на асфальте и тихо дымится, пока не истлеет совсем.


– А без нее мне плохо и с ней плохо. Понимаешь?

– Да… Это как спагетти… Нужно, наверное, немного альденте…

– Альденте?

– Ну да, и огонь чуть поменьше…

– Может быть…

– Точно тебе говорю – альденте. Возраст-то уже не детский. Не надо лихачить…


Легко сказать! Любовь – как паническая атака, когда «нечаянно нагрянет»… Вот в одном журнале прочитал, что любовь – это кратковременное повышение уровня дофамина, норадреналина, пролактина и чего-то там еще… Молекула фенилэтиламина вызывает возбуждение и эйфорию. Боже ж мой! Сколько в жизни проблем из-за какой-то несчастной молекулы! Сколько разбитых судеб, скандалов, депрессий, смертей, войн, исков о разделе имущества… Только от того, что взыграла где-то там, под черепной коробкой, какая-то ничтожная молекула!

Думаю, мировые фармацевтические концерны должны озаботиться производством препарата, блокирующего эту молекулу. Давно уже пора выпустить на рынок таблетки от любви. Как было бы здорово: пропил курс пилюль или сделал прививку и знаешь, что ни при каких обстоятельствах, ни при каких условиях уже не подцепишь эту заразу! Всегда будешь сохранять присутствие духа, трезвый взгляд на жизнь и чувство юмора.


Алик, бычкуя сигарету в пепельнице:

– Слушай, ну ладно мужики – мы так устроены. У нас же по любому поводу встает… – Ловит мой скептический взгляд. – Ну, ладно, уже далеко не по любому поводу, но все-таки… Мелькнет что-то такое, проскочит какой-то ток, и, слава богу, встает.

– У них ведь тоже встает. Ну, у теток, – уточняю.

– Слушай, я тебя умоляю! Что там может вставать?

– Не знаю, но встает. Можешь мне поверить.

– Нет, я не понял: ты на чьей стороне? Ты что, феминист? Может, ты даже считаешь, что женщины – такие же существа, как мужчины, только без х..? Это глубочайшее заблуждение! Вот в чем твоя проблема! Ты относишься к ней как к живому человеку, как к мыслящей субстанции. Ждешь от нее человеческих реакций. А человеческие реакции им не свойственны. К женщине надо относиться как к вещи! У нее в конструкции заложено: давать, сосать, улыбаться и варить кофе. Если неожиданно она выкинет какой-нибудь фортель, ты не должен выяснять с ней отношения. Тебе ведь не придет в голову выяснять отношения со сломанной кофеваркой или посудомойкой. Ты просто пойдешь в магазин и подберешь новую модель. Так что ничего у них не встает. Это чистое блядство! Ну, не томи, неси фотографии.


Иду в комнату за альбомом.

Кричит из кухни:

– Ты тут везде куришь?

– Ага.

– Вот это правильно. Как мне это надоело: «Послушай, ты не мог бы здесь не курить?» – кривляясь. А где мне курить? Анька меня вечно куда-нибудь отсылала.

Возвращаюсь с альбомом:

– Кстати, как она?

Отмахивается:

– А… Что ей сделается? Слушай, пока не забыл. Звонит мне недавно Вовка Фомичев. Говорит: я сейчас к тебе с девушкой приеду, она, говорит, хочет втроем. Ну, хрен с вами, приезжайте. Втроем так втроем. Хотя я этого не люблю.

– Да, я знаю, – подкалываю.

– Тем не менее я по такому случаю пропылесосил, пыль протер почти везде, белье чистое постелил. Диван отодвинул от стенки к центру комнаты, чтобы подходы со всех сторон были свободны… Кандидат наук, психолог – нимфоманка с бешенством матки. Просто дотрагиваешься до нее, а она уже вибрирует вся в твоих руках… Как она кричала, как стенала. Бедные соседи! А я только что квартиру купил, только въехал. Что они обо мне подумали? Так, посмотрим. – Открывает альбом. – Вау! Ну, что тебе сказать… Какие волнительные изгибы! – Чертит пальцем по фотографии. – Сиськи вроде есть… Нет, если серьезно, тут есть что ревновать. Есть за что опасаться. Вот он – повод для ревности. Вот, – тычет пальцем в снимки, – мне это знакомо. Слушай, а при такой внешности что у нее с мозгами?

– Молодая-дурная, но умная. Умная… Смеется, правда, не в тех местах.

– Смеется не в тех местах – это плохо, – с видом знатока. – Это уже не перерастет.


Не знаю, зачем я все это ему говорю. Мне сорок семь. Я давно живу на свете. Теоретически я бы уже мог стать дедушкой. Или вовсе – умереть. А все равно веду себя как мальчишка. Мне кажется, что другие мужчины опытнее и мудрее меня. Тот же Алик… Но никто ничего не знает наверняка. Все мы живем невпопад, наугад, как придется, или обманываем себя. Все мы, по большому счету, дети – седые, лысые, морщинистые, страдающие гипертонией, язвой луковицы двенадцатиперстной кишки, простатитом, геморроем…

Помню, бабушка забирала меня из школы. Наверное, я учился тогда в первом классе. Она держала меня за руку. Мы шли домой. Рука ее была теплой. И вся бабушка казалась большой и теплой. Мы шли медленно. Она жаловалась на сердце и то и дело останавливалась. Мне было хорошо рядом с ней, спокойно, уютно. Мне и сейчас хочется, чтобы кто-то большой взял меня за руку и повел куда-то, где я буду в безопасности, в какое-то такое место, где меня со всех сторон будет окружать забота…


– Понимаешь, я не знаю, как она ко мне относится.

– Она что, не говорит, что любит тебя? – удивляется.

– Да нет, говорит.

– Ну, а что тогда?

– Не знаю. Как-то не так, может, говорит. Ну и кроме слов это же еще по-всякому проявляется. Должно проявляться…

– Она слушает то, что ты ей говоришь?

– Слушает. Внимательно слушает, заинтересованно.

– Хорошо. В постели она все для тебя делает?

– Да вроде, – пожимаю плечами.

– Ей хорошо с тобой в постели?

Вот прицепился!

– Думаю, да. Но она никогда не сказала мне, что я самый лучший. Понимаешь, никогда не говорила мне, что так, как со мной, ей еще ни с кем не было хорошо…

– Ну, а если бы говорила, ты бы изучал паутину на люстре и думал: «Ну-ну…»

– Да, но это уже второй вопрос. И еще: она меня не гладит.

– В каком смысле? – недоумевает.

– В прямом. Лежим, смотрим телевизор – я ее глажу. По голове, по попе… Ну, я же знаю, что ей приятно. И мне приятно делать ей приятное. Это же понятно. Мне тоже было бы приятно, если бы меня гладили по голове, по попе… Но она меня не гладит.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация