Дело ведь не в этих ребятах, дело в тебе самом, ты, возможно, сам сконструировал бессознательно такую ситуацию, в которой тебе зачем-то нужно было побыть жертвой и дойти до края. Ты отчетливо, насквозь их видел, все их телефонные переговоры, взгляды, понимал их поведение, мог что-то предотвратить, но не делал этого. Поэтому я в ответ на обнаруженную бумажку сказал пару слов, уже не помню каких. Марсель выдал свое вполне ожидаемое «Это жизнь такая», типа вершитель высшей справедливости, и я ввел этот пароль, умирая от коктейля черных чувств и абсолютной отрешенности.
В армии одного парня сначала долго кормили хлебом с гуталином, потом обоссали, затем надели на него мешок и мешки себе на руки, чтобы не пачкаться, и долго били. Это было не из-за того, что он что-то накосячил. Нет, это было иррационально.
Все дальнейшее не имеет особого смысла рассказывать. Тогда я принял решение уволиться. Конечно, я понимал, что у меня нет дохода из Интернета, поэтому решил уйти просто в никуда. Куда-то устраиваться я не хотел, любая работа для меня была заведомым ужасом. Опять маневрировать в коллективе, играть какую-то роль, да ну его на хрен.
На тот момент мы с женой жили вдвоем, в принципе, особо не тратились, она работала в «Эльдорадо» вроде. Было принято решение просто уволиться и никому не говорить истинных причин, так как все равно донести до кого-то все, что творилось со мной, было бы невозможно. Родители сказали бы — будь сильнее, жена поняла бы, но сильно расстроилась.
Поэтому я просто стал рассказывать о готовящемся сокращении. Не помню точно, но только брату, вроде, я сказал правду, так как он меня понимал без всяких сентенций. Минул 2008-й год, прошли новогодние каникулы 2009-го. Я понимал, что возвращаться в атмосферу офиса уже не буду точно.
Интересно, что как раз в это время мы готовили очень важный отчет на дохренища страницах, который надо было потом распечатывать, скреплять и тому подобное. Это был годовой отчет, до сих пор помню, что в период перед увольнением я оставался до позднего вечера на работе, хотя мог бы просто забить на все.
Кстати, к начальнику я подошел относительно легко, сказал, что уезжаю в Москву.
Впрочем, это не было далеко от истины. По своему состоянию я могу сказать, что у меня реально было настроение, что я уезжаю куда-то очень далеко. Мне было очень страшно. Я понимал, что, кроме себя самого, мне положиться не на кого. Наше общество признает только сильных и здоровых. Если ты болен или выходишь за рамки, то действовать нужно нестандартно.
Мы поговорили с начальником достаточно тепло. Он даже попросил меня обучить его сына заниматься компьютерами. Мне так хотелось крикнуть ему в лицо в тот момент — ну почему, почему ты не видел того, что происходило под твоим носом, всю эту травлю, весь процесс, когда я становился не специалистом, а просто шестеркой?! Но ответ был очевиден — ему просто было похуй.
Я спокойно досиживал свои дни, постепенно всем рассказывая о том, что увольняюсь. Ну, разумеется, я не мог сказать правду, что мне тут невыносимо работать. Нет, я врал, что уезжаю в другой город. Смотрел на них, как смотрит какая-то глубоководная рыба на тех, кто ходит по берегу. Я уже был не с ними. И понимал, что Марсель, скорее всего, вполне так догоняет мои причины.
Его отношение немного поменялось. Мы вместе скрепляли эти долбаные отчеты — кипы никому не нужной бумаги. А в какой-то из выходных дней (да, прикиньте, я перед увольнением впахивал по полной) он купил сардельки и булочки, мы вместе поели. Так и сказал мне — садись, давай поедим.
Я не понимаю до конца, что он там себе думал, Марсель довольно скрытный человек. Но, видимо, он просто меня жалел или даже, может быть, понимал свою вину. Хотя вряд ли, такие люди винят других. Сейчас я вспоминаю те мои эмоции, дикую смесь страха за смутное будущее, непонятие поступка Марселя… и усталую ненависть по отношению ко всем им. Никогда я не доходил еще до такой грани.
Стоит ли мне благодарить тех людей за то, что я стал в результате тем, кого уважаю? Или же так и продолжать винить их в насмешках и травле? Чудовищная совокупность случаев, поступков и моего состояния сыграло такую вот забавную штуку. Я многого не понимаю до сих пор, но практически все уже простил, потому что стал сильнее. Хотя тогда я просто страдал, страдал от того, что просто остался один, совсем один, и даже жена не могла понять моего состояния.
Я так и не подошел к начальнику за подписью обходного листа. Я ее подделал. Не помню, почему я так сделал, но вроде он мог бы меня спросить об этих долбаных отчетах, надавить на совесть, и я боялся, что пошлю его куда подальше, выскажу все ему в лицо. А так как обычно это все равно ничего хорошего не дает, то я решил обойтись малой кровью — просто подделал подпись и сменил симку на телефоне.
В тот день я перечитал свой давний пост 2007-го года «Люди, которые уходят в никуда». Никогда бы не подумал, что я поступлю так же. Какой же все-таки я рисковый и весьма безрассудный человек, у меня ведь не было реально ничего, кроме закрытого тогда блога. Привожу этот пост полностью.
Люди, которые уходят в никуда
— Я увольняюсь, — уголки губ дрогнули, как всегда, в неподходящий момент, выдавая внутреннее напряжение и неудобство ситуации.
Вячеслав переминался с ноги на ногу, заявление лежало на столе у начальника, сзади шуршало настороженное молчание офиса. Все ждали, когда камень, упавший в виде такого примечательного события в болото повседневной жизни офиса, вызовет оглушительное бульканье начальника.
«Да давай быстрее уже. Никогда не умел разговаривать с тобой, урод… Ну не могу уже… Ладони потеют. Опять успокоительное принимать… Курицы начнут кудахтать скоро. Ненавижу начальников».
Сергей Тимофеевич с любопытством изучал Вячеслава. Один из лучших сотрудников фирмы, трудоголик не от желания трудиться, а от желания спрятаться в скорлупу трудоголизма и тем самым уйти от других проблем. «Я работаю, как я могу что-то еще успеть?» — любимая отмазка таких людей.
Сергей Тимофеевич помнил и знал, что дергающемуся и потеющему перед ним Вячеславу уже под сорок, женат, детей нет. Жена очень даже ничего. Брюки выглажены, рубашка дурацкого синеватого оттенка, никогда не носит галстук. Сколько уже здесь работает этот Вячеслав? Лет пять как минимум.
«Опять изучает, скотина. Откуда они берутся, эти очкастые ублюдки? Как в 29 лет можно занимать такой пост? Я ж тебе дал заявление, че ты пялишься?!»
— Причина? Только откровенно. Если хотите, пройдем в соседний кабинет. — Сергей Тимофеевич соблюдал собственный, придуманный им постулат: не спеши в любой ситуации. Категоричность такого постулата его не волновала. Он просто им пользовался.
— Не хочу работать. Особых причин нет. Просто устал и хочу уволиться.
— Отпуск — без проблем, за счет компании. Кроме того, вы прекрасный сотрудник, и я уверен, что повышение вашей зарплаты еще на…
— Я уже все обдумал. Я не хочу работать.
