Книга Англия и Франция. Мы любим ненавидеть друг друга, страница 52. Автор книги Стефан Кларк

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Англия и Франция. Мы любим ненавидеть друг друга»

Cтраница 52

Пока Джордж размышлял над этим ультиматумом, группа вирджинцев воспользовалась временной передышкой, распечатала гарнизонный ромовый паек и напилась до чертиков. Это обстоятельство, вместе с проливным дождем, надмочившим британский порох, убедили Вашингтона в необходимости принять предложение французов. Он и его люди согласились покинуть форт и вернуться в Вирджинию.

Однако прежде де Вилье дал Вашингтону подписать один документ. Джордж, как истинный бритт своего времени, не читал по-французски, но все равно поставил подпись. Да и что мог значить клочок вражеской бумаги? Дело происходило в девственных лесах Огайо, где де Вилье был нелегальным чужаком (во всяком случае, так считали бритты), так что любые его документы ровным счетом ничего не значили.

К сожалению, в документе речь шла о том, что он, Джордж Вашингтон, признавал себя полностью виновным в убийстве Жюмонвиля. Да-да, по нормам французского права седовласый добродетельный гражданин, Отец нации, был убийцей, признавшим свою вину.

Четвертого июля, в день, который позже будет ассоциироваться с подписанием куда менее компрометирующего документа, Вашингтон вывел своих людей из форта, отчаянно стараясь не обращать внимания на гогот и насмешки торжествующих французов и индейцев, которые тут же присвоили себе ружья и провиант отступающих солдат. Это было, как старательно подчеркивают американские историки, единственное военное поражение Вашингтона.

Между тем его признание в убийстве было опубликовано и использовано как доказательство того, что британцы — жестокая раса хладнокровных убийц, хотя, как мы уже видели в истории расправы, учиненной над племенем натчезов, уж на эту монополию британские колонисты точно не претендовали. И в конце концов, в деле Вашингтона имелись смягчающие обстоятельства, ведь он все, что предпринимал, осуществлял с благородной целью — защищал невинную корову.

Скальпы перед использованием следует дезинфицировать

К 1756 году Франция и Британия уже официально находились в состоянии войны, а не просто обменивались отдельными выпадами. Что тогда, что сейчас, есть техническая разница между этими двумя понятиями. Так же, как и в футбольном матче, Семилетняя война (разумеется, военный конфликт еще не получил этого названия) была объявлена только после того, как на поле собрались игроки всех команд. После некоторой суеты и толкотни определились две противоборствующие стороны: Британия и Пруссия против Австрии, Испании и Франции. На кону, как всегда, стоял вопрос, кому быть самой могущественной нацией Европы.

Поначалу все вроде складывалось для французов очень неплохо, особенно за пределами Америки. В апреле 1756 года огромные силы, морские и сухопутные, вторглись на контролируемый британцами остров Менорка. Несоизмеримо меньшие по численности британские войска пошли на освобождение Маона, столицы острова, но потерпели неудачу: им даже не удалось открыть огонь по врагу. Франция отпраздновала победу изобретением нового соуса, майонеза, с намеренно сложным рецептом, чтобы английские шефы не смогли его правильно приготовить.

Британия так рассердилась, что адмирал, посланный для спасения гарнизона Маона, сэр Джон Бинг, был отдан под трибунал за то, что «не сделал все возможное», и расстрелян. Его казнь настолько шокировала Вольтера, что он описал этот эпизод в своем романе «Кандид».

В еще большую ярость поверг Британию август 1757 года, когда 6000 французов и 2000 индейцев атаковали британский форт Уильям-Генри на севере колонии Нью-Йорк, который защищали около 2200 солдат британской регулярной армии и колонистов-ополченцев. Французы повторили тактику, испытанную во время выкуривания Вашингтона из форта Несессити: они изрешетили укрепления и после этого предложили бриттам сдаться.

Французский военачальник, Монкальм, пообещал бриттам, что и военные, и гражданские лица могут покинуть форт, не опасаясь за свою жизнь. Поэтому большим сюрпризом стало то, что дружественные французам индейцы напали на уходящих бриттов. Мужчин, женщин и детей краснокожие зверски убили, а ружья и скальпы захватили как трофеи. Очевидно, у воинственных индейцев сложилось впечатление, будто их позвали убивать и грабить, и великодушие победителей их совершенно не устраивало.

Цифры разнятся, но, похоже, погибло около 200 человек, прежде чем Монкальм смог оправдать свою фамилию [77] и успокоить кровожадных союзников. От него, конечно, никто и никогда не требовал подписать признание в массовом убийстве, но история обошлась с ним куда более сурово, чем с Вашингтоном. В 1826 году события в форте Уильям-Генри увековечил в романе «Последний из могикан» Джеймс Фенимор Купер, рассказав историю попытки двух индейцев спасти дочерей британского командира.

История мстила и по-другому, причем по горячим следам: после бойни индейцы вернулись на место преступления и вырыли погребенные тела, желая раздобыть еще больше скальпов. Но что они точно раздобыли, так это оспу. Началась страшная эпидемия, которая буквально косила французов и их союзников. Одной из жертв вполне мог оказаться обвинитель Вашингтона, Луи де Вилье, который умер от оспы в Квебеке в 1757 году.

Америка в подарок бриттам

Официально Семилетняя война оправдала свое название и длилась до 1763 года, но в действительности затухла уже через три года. К этому времени Франция потеряла Квебек, а невоспетый герой Англии, флотоводец сэр Эдуард Хоук, нанес такой урон французскому флоту, что Франции уже почти не на чем стало переправлять солдат и оружие через Атлантику. Поэтому в конце 1759 года Париж начал прощупывать почву на предмет переговоров о мире.

Разумеется, французы никому в этом не признавались, вот почему один бедняга бретонец все продолжал пыжиться, пытаясь добиться процветания Луизианы.

Как губернатор этой территории Луи Биллуар, шевалье де Керлерек, изо всех сил старался хоть как-то упорядочить царящий повсюду хаос. В Нувель-Орлеане, казалось, все только и делали, что спорили друг с другом — военные с купцами, духовенство с присяжными, иезуиты с конкурирующими религиозными орденами, — а уж когда в колонию стали стекаться нищие акадийские беженцы из Канады, они стали источником новых расходов и споров.

Керлерек опасался, что бритты просто войдут в Нувель-Орлеан и без всяких усилий захватят город, поэтому он приказал возвести частокол по всему периметру, а посреди Миссисипи поставил на якорь старый корабль, который можно было бы затопить, чтобы блокировать британскому флоту подходы с реки. Он также обратился к Парижу и Канаде с просьбой прислать дополнительные войска, но его никто не услышал. В общем, он остался в одиночестве.

У Керлерека был единственный выход — попытаться убедить индейцев в том, что французы не все сплошь варвары, как те, что истребили натчезов. И поначалу его переговоры имели успех: ему удалось уговорить племя чероки помочь в защите Нувель-Орлеана в случае вторжения бриттов.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация