Наполеон задался целью распространить бордели по всей своей империи, в состав которой, как он надеялся, вскоре войдет и Британия. Нельзя сказать, чтобы он сам был завсегдатаем публичных домов, хотя невинности лишился именно с проституткой, «однажды вечером заболтавшись на вечерней прогулке». Нет, его всерьез заботило распространение венерических болезней, которые стали настоящей головной болью (если это не смешанная метафора) для его генералов; сифилис и другие недуги могли погубить наступающую армию, особенно если за ней тянулись обозы с представительницами прекрасного пола, готовыми оказать услуги любому солдату за деньги, еду и ночлег. Так что регистрация и медосмотры для проституток были частью военной стратегии Наполеона. Одними маршами ведь сыт не будешь.
Англетер, я скоро буду
Бесспорно, именно бритты положили конец наполеоновской имперской идиллии законотворчества и государственного сексизма, но, как это часто случается во французской истории, во всех бедах оказалась виновата сама Франция.
В 1802 году Наполеону удалось убедить британцев в том, что он искренне желает мира. Он подтвердил это в личном послании королю Георгу III. У короля как раз было временное просветление рассудка, так что он не спутал отправителя с деревом, обозвал императора корсиканским тираном и отвечать отказался. Но после отставки премьер-министра Уильяма Питта британские миротворцы взяли верх, и в том же году Франция и Британия подписали договор, Амьенский мир, который предусматривал обмен захваченными территориями и даже — огромная политическая уступка — согласие Георга III вычеркнуть слова «король Франции» из длинного списка исторических титулов британского монарха. Наполеон так обрадовался, что даже поставил на собственный туалетный столик бюст Нельсона, своего давнего английского мучителя.
Был ли Наполеон искренен в своем стремлении к миру или, как Гитлер в 1938 году, просто хотел получить передышку для подготовки к войне — мнения об этом расходятся. Откровенно говоря, создается впечатление, что ни одна из сторон не играла в открытую. Бритты так и не выполнили ряд условий договора, в частности не вывели войска из Александрии, как обещали, а британская пресса развязала яростную антинаполеоновскую пропаганду. Появились карикатуры, представлявшие Наполеона пухлым гномом; посыпались расистские намеки на цвет его кожи; франкоязычные эмигрантские газеты потчевали своих читателей сплетнями об импотенции Наполеона и, что крайне нелогично, тут же упоминали о его привычке спать с дочерью Жозефины от первого брака.
Теперь уже Наполеон стал одержим идеей сокрушить Британию и задумал амбициозную военную кампанию по двум направлениям — правда, оба оказались провальными.
Начать он решил с серьезной попытки вторжения, полагая, что его встретят как нового Вильгельма Оранского — возможно, забывая о том, что Вильгельм вторгся в Англию, чтобы покончить с профранцузским королем, Яковом II.
Наполеон хвастал, что Англия вскоре станет еще одним французским островом, наподобие Корсики. В императоре взыграла кровь, и его первым шагом на пути к мечте стало обустройство военной базы для сил вторжения в Булони, как раз напротив Белых скал Дувра. Здесь, прямо на глазах у англичан (благо в солнечный день видимость отличная), он начал собирать войска, и вскоре на побережье уже 200 000 солдат изнывали от безделья, штудируя английские неправильные глаголы и задаваясь вопросом, когда же им удастся посетить английские пабы, до которых рукой подать. Чтобы поднять боевой дух солдат, Наполеон лично объезжал лагеря, произносил бодрые речи, вручал медали за участие в военной кампании, хотя никакой кампании еще не начинали, и даже приказал соорудить — верх самонадеянности! — триумфальную колонну.
Наряду с этим Наполеон строил футуристические планы. Инженер Альбер Матье предложил идею секретного туннеля под Ла-Маншем, и на сохранившихся рисунках видно, как по туннелю двигаются кареты, а воздух поступает через торчащие из воды трубы — что, конечно, было рискованно, поскольку могло привлечь нежелательное внимание со стороны британских военных кораблей. Достаточно было бросить в трубу одну бомбу — и карета Наполеона изрядно подмокла бы; наверное, поэтому император отклонил проект Матье как нереалистичный. Помимо всего прочего, инженер делал расчеты, исходя из того, что глубина моря составляет четыре метра, а Наполеон знал, что копать придется глубже.
Впрочем, он не противился новшествам в военном деле и назначил женщину, Софи Бланшар, главным министром воздухоплавания. Она была женой того самого Бланшара, которого Наполеон, еще ученик Военной школы, отправил в полет, перерезав удерживающие воздушный шар веревки. Софи зарекомендовала себя настоящим виртуозом воздухоплавания, устраивая в небе захватывающие шоу с фейерверками и собаками, выпрыгивающими из шара (с парашютом, разумеется). Наполеон советовался с мадам Бланшар насчет возможности переправки войск через Ла-Манш на воздушных шарах, но она сказала, что ветра слишком непредсказуемы и могут подвести. Она знала все об опасностях этих примитивных воздушных путешествий и, так же как и ее муж, погибла из-за несчастного случая в полете, когда от искры фейерверка загорелся шар.
Еще одной новинкой, которую Наполеону хватило мудрости отвергнуть, была субмарина. Американец Роберт Фултон, проживавший в Париже, предложил построить французскую субмарину для противостояния всемогущему британскому флоту. «Я тешу себя надеждой, что эта машина сможет уничтожить их флот», — говорил Фултон. Прецедент для такой атаки уже был создан. В 1776 году американская субмарина с педальным управлением под названием «Черепаха» попыталась просверлить дырку в днище британского военного корабля, стоявшего на якоре в нью-йоркской гавани, и эта затея почти удалась. Фултон проводил испытания на собственном образце, который мог опускаться на глубину до семи метров и двигаться под водой со скоростью четыре узла, но каждый раз, когда он приближался к британскому кораблю, его обнаруживали, и приходилось отступать. Французский военно-морской министр так ответил Фултону: «Уходите, мсье. Ваше изобретение годится для алжирцев или пиратов, но мы еще не покинули море».
Наполеон решил развивать собственную военную технику и обратился к народу за спонсорской помощью в строительстве флотилии мощных военных барж, способных перевозить до 110 человек каждая, — предшественниц тех, что будут пересекать Ла-Манш в обратном направлении в 1944 году. Кампания под лозунгом «И ваше имя будет здесь всего за 20 000 франков» оказалась очень эффективной, в отличие от самих барж.
Когда, вопреки советам адмиралов, Наполеон заказал испытания в неспокойном море, несколько судов затонуло, что привело к многочисленным жертвам и тяжелым моральным потерям, так что историю предпочли замолчать.
А по другую сторону Ла-Манша к угрозе вторжения отнеслись очень серьезно. Бритты активно строили военно-инженерные сооружения, в обществе нарастала паника. На одном из английских рисунков того времени изображен сюрреалистический французский плавучий замок, в котором разместились 60 000 человек и 600 пушек. Впрочем, все знали, что никакие плавучие замки или баржи не приблизятся к Дувру, пока на море властвует британский флот. И вот на этом и решил сыграть Наполеон. Он задумал отправить две своих флотилии, базирующиеся в Бресте и Тулоне (вторую флотилию усилили испанские корабли), в плавание по Атлантике, чтобы ввести бриттов в заблуждение: пусть думают, что французы отправились в Вест-Индию на фестиваль рома. А потом две флотилии встретятся и поспешат обратно в Европу поддержать силы вторжения в Ла-Манше и уничтожить те британские корабли, которые не взяли в погоню за призраками, унесшимися в сторону Карибов.
