И тут меня осенило.
— Постой, Маруся, да откуда взялось это «бля»? Не может там
на конце быть «бля».
— А что может?
— Точка, т, и все. А «бля» — это уже какая-то другая страна.
Или тебе для прикола в качестве связки слов «бля» предложили.
— Да нет, — усомнилась Маруся. — Пупс не употребляет такие
слова. Ты слышала когда-нибудь, чтобы он «бля» говорил?
— Нет, не слышала, — призналась я.
— Вот и я не слышала. Ваня мой запросто может так сказать,
даже Женька твой в сердцах скажет, а Пупс — никогда. Он же интеллигент.
— А при чем здесь Пупс? — удивилась я.
— Ну как же, — всплеснула руками Маруся. — Это же он мне
адрес достал. Рано утром приходил сюда, просил опохмелиться. Ясное дело, Розка
денег ему не дала, хоть и говоришь, что он брал у нее бабки когда-то прямо на
твоих глазах.
— Брал-брал, — подтвердила я.
— Значит, сегодня взять постеснялся, — заключила Маруся, —
или Розку жадность одолела, а мне это и на руку. Я как узнала, что Витька
выпить хочет, так и обрадовалась прямо вся. «Сколько хочешь налью, — сказала, —
а ты за это адрес мне достань».
— И что же Пупс ответил?
— Без проблем.
— Ну и ну, — подивилась я. — А ведь вчера весь вечер нам с
Розой клятву давал. И чем это дело закончилось?
Маруся победоносно глянула на меня:
— Позвонил и адрес продиктовал. Я записала, вот, посмотри.
И Маруся протянула клочок бумаги. Это было жалостливое
поношение судьбы, почему-то разбитое Марусей точками. Думаю, точки она ставила
в том месте, где Пупс пьяно икал. Заканчивалось послание фразой:
«Нет ни рубля». И все это, вместе взятое, наивная Маруся
приняла за электронный адрес.
— Маруся, мне тебя жаль, — только и сказала я. — Еще
немного, и сама отправлюсь к той бабе. Ты меня доведешь…
— Так это не адрес? — загоревала Маруся, возвращаясь в свой
буфет.
Я пошла за ней, горюя тоже, но предметом моих переживаний был
Пупс. Он явно попал в беду и не знает, как выпутаться.
— Неужели так быстро можно стать алкоголиком? — сказала я,
машинально наблюдая взглядом за тем, как Маруся садится за кассу и пробивает
чек.
И тут я увидела стрелу. Она спокойненько торчала в колонне,
возле которой стояла касса. Маруся даже не заметила стрелу и, естественно, не
могла сказать, когда и кто стрелял из арбалета. И я в это время, возможно,
крепко дома спала.
— Маруся, — растерянно прошептала я, — завтра рухнет твоя
картина. Ты бы посильней привязала ее.
— С чего ты взяла, что рухнет картина? — оптимистично
поинтересовалась Маруся.
Вместо ответа я глазами указала на стрелу. Вопреки
ожиданиям, Маруся обрадовалась, восторженно всплеснула руками, издала вопль
ликования и закричала:
— Слава богу, я жива!
Заметив мое изумление, она пояснила:
— Картина — это не опасно.
Я не разделила ее оптимизма.
— Уж не знаю, — сказала я, — учитывая, что картина висит над
кроватью, а следовательно, и над твоей головой, я бы так утверждать не стала.
Поспи. — ка несколько дней на диване.
— Придется, — согласилась Маруся.
* * *
На следующий день рано утром я позвонила Марусе и спросила:
— Картина еще не упала?
— Я сняла ее со стены и поставила в угол, но дело не в этом.
Что с Пупсом?
— А что с Пупсом? — испугалась я.
— Он странный, — сообщила Маруся. — Вчера вечером я
позвонила Розе и попросила позвать Пупса.
— Роза не удивилась?
— Удивилась, но позвала — я сказала, что Пупс обещал мне
свою помощь. Роза Пупса позвала, и вот тут-то началось самое удивительное.
— Пупс все отрицает, — догадалась я.
— Точно, — подтвердила Маруся. — Отрицает все начисто. Самое
обидное, старушка, что не признает и то, что я прямо вся его бесплатно поила.
— Ни о каком адресе, естественно, он не хочет и слышать.
— Да, что удивительно. Он так охотно согласился его достать,
а теперь даже слышать не желает. Я прямо вся киплю.
— То, что Пупс отказывается доставать адрес, совсем не
удивительно и для него характерно, — заметила я. — Лично мне было странно
слышать, что Пупс вообще ввязался в эту авантюру.
— Что тут странного? — рассердилась Маруся. — Я попросила,
он согласился. Пупс и мой Ваня были вполне дружны, кому, как не ему, удобней
всего зайти навестить Ваню? А там и адрес нетрудно узнать. Ничего в моем
поручении сложного для него не было.
Странно, что Пупс не помнит.
— Вот это как раз не странно. Не ты одна жалуешься, —
успокоила я Марусю. — Кстати, как там Юля?
Ты ей не звонила?
— Мне некогда, я работаю. Ой, подожди, кто-то пришел, пойду
открою.
Маруся бросила трубку, и ждать мне пришлось довольно долго.
Наконец она вернулась и, запыхавшись, сообщила:
— Представляешь, опять Пупс. Легок на помине И пьян с утра.
— Чего он хотел?
— А как ты думаешь, чего?
У меня мелькнули сразу две догадки. Пугали обе, но последняя
значительно больше После откровений Розы от Пупса я ждала уже всего.
— Маруся, только не говори, что он домогался…
— Успокойся, — сжалилась надо мной Маруся. — Выпить он
хотел.
— Надеюсь, ты ему не налила?
— Конечно, налила, иначе как бы я его выпроводила? Он бы не
ушел. И зачем я только связалась с ним.
Бедная Роза, такое горе на ее голову. Я прямо вся ей
сочувствую.
— Но Пупса поишь, — о укором напомнила я.
Маруся рассердилась.
— Старушка, лучше спасибо мне за это скажи, — закричала она.
— Почему «спасибо»?
— Я налила ему хорошей водки, а то он травился бы непонятной
дрянью, — тут же пролила свет Маруся. — И вообще, думаете, у меня дел нет
больше? Ой! Ай! Епэрэсэтэ, да что же это такое? Ужас! Убивают!
Дальше я уже ничего понять не могла, речь Маруси стала
невнятной.
Меня охватила паника. Я заметалась по комнатам, хаотично
раздумывая, звонить ли в милицию.
