— Почему же эта мерзавка нас не дождалась? — возмущенно
рявкнула Маруся.
Маруся возмущалась всегда, если представлялась ей такая
возможность.., и если не представлялась — тоже.
Здесь она точь-в-точь похожа на нашу Тамару, может, поэтому
они не разговаривают уже двадцать с лишним лет.
Роза вздохнула:
— Тося сказала, что не может смотреть на то, как тает
Маруся.
Маруся победоносно взглянула на меня:
— Ты слышала, старушка?
— Слышала, — промямлила я, — но не пойму, в чем здесь дело.
Почему ты так горда? Давайте лучше о картине, — обратилась я к Розе. — Так что
сказала Тося?
Роза встрепенулась и ушла в подробности, без которых не
обходится ни одна нормальная женщина.
— Как только я с вами поговорила, пришла Тося, — защебетала
Роза. — Это было очень кстати, потому что картина только-только упала и я места
себе не находила от страха. Я тут же рассказала Тосе о происшествии, на что она
рассмеялась: "Чепуха. Если уж надо нам дойти до такого идиотизма и делать
выводы из упавшей картины, то под объект покушения скорей попадает твой Пупс.
Он же не встает с этого дивана. Насколько мне известно, ты даже чай ему туда
носишь.
Просто удивительно, что Пупса там не оказалось в тот момент,
когда упала картина".
— Кстати, а где Пупс? — спросила я.
— У него появились срочные дела, — отмахнулась Роза. — Он
пошел консультироваться с Соболевым, первым мужем Тамары.
— Я редко соглашаюсь с Тосей, — сказала Маруся, — но,
по-моему, на этот раз Тося права. Как думаешь, старушка? — обратилась она ко
мне.
— И мне так кажется, — ответила я. — Если уж на кого и
покушались, так скорей на Пупса. Лично я ни разу не видела тебя сидящей или
лежащей на этом диване, в основном ты крутишься на кухне. Следовательно, можно
предположить, что покушавшийся — человек, совершенно не осведомленный, но лично
я думаю, что вообще не было никаких покушений, а картина упала сама.
Я подошла к дивану, обследовала веревку, на которой висела
картина, и сказала:
— Удивительно не то, что картина упала, а то, что она еще
как-то на этой веревке висела. Веревку же изгрызли тараканы. Да, теперь я
уверена, что никто не собирался тебя убивать.
— Я тоже, — поддержала меня Маруся.
— Это потому, что вы не все знаете, — воскликнула Роза. —
Когда я рассказала Тосе то, что было до этого, она уже не была так уверена в
своей правоте, а когда я показала ей свою шляпку, то тут уж Тося и вовсе
задумалась и сказала: «Подруга, береги себя».
— Что за шляпка? — оживилась Маруся.
Она всегда в таких случаях оживлялась.
— Секунду, — сказала Роза и вынесла из прихожей шляпку.
Я взяла шляпку в руки, покрутила ее и заметила:
— Недурно… На мой вкус, поля бы пошире, а так ничего. Но
почему я не видела у тебя ее?
— Пупс подарил мне на днях, — с гордостью сообщила Роза. — Я
же обожаю шляпки.
— Кто их не обожает, — грустно промычала Маруся, физиономия
которой никак не была приспособлена к подобным атрибутам элегантности.
Не было на свете такой шляпки, за пределы которой не
выходили бы легендарные щеки Маруси.
— Ну? — спросила я. — И в чем тут дело? Шляпка как шляпка,
почему ты мне ее даешь?
— А ты присмотрись получше, — посоветовала Роза.
Я присмотрелась, обнаружила в шляпке дыру и воскликнула:
— Ба! Да она же испорчена! Кто прогрыз ее?
— Не прогрыз, а прострелил, — поправила меня Роза. — Мы с
Тамарой сидели в кафе, ну, в том, в нашем, за тем столиком, где обычно сидим:
на открытом воздухе возле стены. Сидели, пили кофе и обсуждали свои дела, как
вдруг на нас посыпалась штукатурка.
Сначала мы ничего не поняли, а потом Тамара увидела
застрявшую в стене штуковину, выковырнула ее и пришла в ужас. Это оказалась
пуля.
Мы с Марусей охнули и переглянулись.
— Епэрэсэтэ! — выдохнула Маруся.
Я же решила промолчать, дабы не рассеивать миф о моем хладнокровии.
— «Бежим отсюда», — крикнула мне Тамара, и мы убежали, —
продолжила Роза.
— Никто не гнался за вами? — тревожно поинтересовалась
Маруся.
— Конечно, гнался, — обиженно сообщила Роза, поджимая свои
бантиком губки. — Два квартала за нами гнался официант. Мы так спешно покинули
кафе, что не успели расплатиться.
— И что было дальше? — спросила я.
Роза пожала плечами:
— Расплатились, конечно же, куда денешься, раз уж он нас до
гнал.
— Да нет, я о пуле. Что было дальше?
— Ничего. Мыс Тамарой решили, что налет был на тех
бритоголовых «бизнесменов», что вовсю глушили пиво за соседним столиком, и
разошлись, а дома я обнаружила дырку в шляпке. Я сразу же поняла, что это от
той пули, которая застряла в стене. Видимо, перед этим пуля прошла через мою
шляпку. Вот когда мне стало не по себе!..
— А где та пуля? — неожиданно заинтересовалась Маруся, с
недоверием глядя на Розу. — Хочу на нее поглядеть.
Роза почему-то смутилась и забормотала:
— Пулю Тамарка забросила в кусты. Зачем она нам?
Мы же в милицию идти не собирались. И вообще, я не придала
тому случаю никакого значения. Через несколько дней намертво забыла про шляпку
и пулю и не вспомнила бы больше никогда, если бы не второй случай во дворе.
Стрела!
С этим криком Роза выскочила из комнаты и довольно долго
отсутствовала.
— Странная она сегодня, — громогласно шепнула Маруся. —
Странная прямо вся.
Я пожала плечами.
— Девочки! — закричала Роза.
С этим криком она и вернулась, изумленная и растерянная.
Вернулась и тут же бросилась звонить своему Пупсу на мобильный.
— Пупсик мой, — с максимальной нежностью закричала она. — Ты
где?
Видимо, Пупс пытался ей ответить, потому что Роза тут же
продолжила. Не в ее правилах давать слово Пупсу. Общение с мужем она признавала
только в форме монолога — своего монолога, разумеется.
— Пупсик мой, ты зачем взял стрелу? — строго спросила она.
Думаю, Пупс доходчиво пытался донести до своей жены, что
стрела не нужна ему ни при каких обстоятельствах, а если по-русски, то просто
не нужна ему и на… Впрочем, вариантов великое множество. Боюсь, он не все их
донес до жены — слишком интеллигентный.
