Теперь уже оторопела и я:
— Да ну? А я видела его с большой спортивной сумкой. А в
сумке лежал…
— Арбалет, — перебивая меня, закончила фразу Роза. — В сумке
лежал арбалет.
— Ничего не понимаю, — сказала я Тамарке.
— А что там? Что? — оживилась она.
— Да черт-те что, — ответила я ей и обратилась к Розе. —
Роза, — возмутилась я, — у тебя не поехала крыша вместе с Пупсом?
— Почему ты спрашиваешь? — обиделась Роза.
— Да потому, что понять тебя не могу: то есть у Пупса сумка,
то нет.
— В том-то и дело, что нет, а как ушел он, так сразу
появилась. А в сумке арбалет.
— Правильно, — подтвердила я. — В сумке арбалет, а ту
стрелу, которую ты жевала, Пупс уже выпустил в меня. Он все время ее ворует, но
теперь не украдет, теперь я отдала ее Тамарке. Ты же знаешь, как украсть у
нашей Тамарки. Кто попробует, своего лишится.
— Сразу надо было стрелу Тамарке отдать, — похвалила меня
Роза. — Кстати, ты где околачиваешься?
— У Тамарки и околачиваюсь, — призналась я.
— А я с сумкой сижу у тебя. Срочно приезжай, — крикнула Роза
и отключилась.
Я растерянно посмотрела на Тамарку, которая буквально
впилась в меня своим хищным взглядом.
— Так что там случилось? — сгорая от любопытства, спросила
она.
— Сама не поняла, но Роза сидит у меня, — ответила я. — Надо
ехать.
— Поезжай, — согласилась Тамарка. — Жаль, я не могу поехать
с тобой, но я тебе потом позвоню. Держи меня в курсе.
* * *
Зареванная Роза сидела одна в гостиной. У ног ее стояла та
самая сумка, которую я видела у Пупса и даже сама держала в руках.
— Только что звонил, ничтожество, — всхлипывая, сказала
Роза. — Я ему сообщила, что фиг он теперь стрелу украдет. Пусть попробует
украсть у Тамарки.
— Правильно, пусть попробует, — согласилась я. — А реветь-то
зачем?
Роза полезла в сумку.
— Это что? — спросила Роза, доставая из сумки арбалет и
потрясая им.
— Судя по всему, арбалет, — проявила эрудицию я. — Тот самый
арбалет, из которого часа полтора назад твой Пупс в меня стрелял.
Глава 27
— Я уже ничему не удивляюсь, — до обидного будничным тоном
сказала Роза. — Только и мечтаю довести Пупса до врача, но все же странно. Как
же он стрелял в тебя? Он же стрелять не умеет.
— Еще как умеет, — похвастала я. — Совсем недавно
продемонстрировал свое искусство.
— Ты шутишь?
— Старой Девой клянусь!
Роза схватилась за голову:
— Боже! С кем я живу! Пупс! Чертов Пупс! На родную жену
покушался! Нет у него ничего святого!
— Не делай преждевременных выводов, — посоветовала я. — Не
все так просто. Зачем ему покушаться на тебя таким сложным способом, когда
гораздо проще задушить тебя в супружеской постели. Благо, для этого у него все
возможности есть, а теперь, когда вы в ссоре, есть и причины.
— И сразу всем станет ясно, что он убийца, хи-хи, — нервно
хихикнула Роза.
Бедная, у нее уже, похоже, в голове тараканы завелись.
— Думаешь? — спросила я.
— Конечно. Умней из-за угла стрелу из арбалета пустить, а
потом еще и в Тоську, и в Лариску с Маруськой, и в Юльку с тобой, и в Тамарку
до кучи, чтобы подозрение от себя отвести.
Роза снова нервно хихикнула, и еще у нее дернулся глаз.
Бедная.
Бедная!!!
— Думаешь, Пупс все это затеял лишь для того, чтобы убить
тебя? — ужаснулась я.
— Конечно, — заверила меня Роза. — И ненормальным прикинулся
для этого же.
— А ненормальным прикидываться ему зачем?
Вроде не выгодно ему привлекать к себе внимание.
— Прикинулся на тот случай, если все же разоблачат, тогда
сразу будет доказывать, что он невменяем.
И, клянусь, у него это получится! — Роза с ненавистью пнула
сумку с арбалетом.
В комнату вбежал Санька.
— Мама, баба Рая спрашивает: кормить тетю Розу или она так
отчалит?
Роза — какая умница, все понимает — сквозь слезы улыбнулась
и сказала:
— Передай бабе Рае, что мне не до еды, я сейчас домой пойду.
Санька тут же стартовал на кухню, доставлять бабе Рае
радостную весть. Думаю, она еще не настолько оклемалась, чтобы принимать
гостей.
— Черт, — укоряя себя, прошептала Роза, — с этим Пупсом даже
шоколадку ребенку забыла купить.
— Обойдется без шоколадки, — смело решила за Саньку я и тут
же вернулась к Пупсу. — Слушай, не могу поверить в то, что Пупс способен
затеять убийство. Слишком не похоже на него. Тем более если ты утверждаешь, что
он притворяется. Разве может притворяться твой Пупс?
— Конечно, притворяется, — заверила меня Роза. —
Прикидывается дурачком. Сначала я тоже думала, что крыша у него подъезжает, а
сегодня проанализировала все и решила, что притворяется, но к врачу бы его
повела, будь у меня случай.
— А если притворяется, тогда я и вовсе поверить не могу.
Пупс, наш Пупс. Он такой утонченный, песни абстрактные поет о любви шнурка к
туфельке… Нет, не мог такой стрелять из арбалета.
— Сама же говоришь, что стрелял.
Во мне шла жуткая борьба, я совсем запуталась, да так и не
распутываясь, сказала:
— Надо Пупса дома посадить и не выпускать, тогда все
выяснится.
Роза, она такая целомудренная, ну не могла я ей правду
сказать — не перенесет она этого.
— Как я могу Пупса дома посадить? — удивилась Роза. — Разве
он послушает меня?
В комнату опять вбежал Санька и сообщил:
— Баба Рая уже зовет.
— Зачем зовет? — спросила я и тут же от Саньки отключилась,
бросив ему:
— Подожди, сынок. Пупс тебя, конечно же, не послушает, —
обратилась я уже к Розе, — а друга вашего послушает, ну этого, как его, забыла,
черт, ну проктолога.
— Баркасова? — подсказала Роза.
— Мама, а кто это — проктолог? — тут же пожелал знать
Санька.
— Я не знаю, — отмахнулась я, не желая посвящать сына в
правду жизни.
— А кто знает? — спросил он.
