— Тетя Роза, — предательски перевела стрелки я.
Санька тут же адресовал свой вопрос Розе, Роза, хитрая,
изящно выкрутилась.
— Это доктор, — сказала она.
— А какой доктор? — не унимался Санька.
— Это только баба Рая знает, — на свою голову ляпнула я, но
Санька тут же замолчал и больше не мешал нашей беседе.
— И что может сделать Баркасов? — спросила Роза. — Как он
Пупса удержит?
— Баркасов может заманить Пупса на рыбалку.
Представляешь, с ночевкой на три дня.
— Точно, — обрадовалась Роза. — Даже не на три дня, а на
неделю — у Пупса отгулов полно. Все, иду к Баркасову. Он кого хочешь на рыбалку
сблатует.
У него свой катер — Пупс не устоит.
Роза подхватила сумку и устремилась в прихожую.
Я и Санька за ней.
— А как же пирог? — спросил Санька. — Баба Рая всех звала.
В прихожую вышел Евгений и, увидев, что Роза собирается
уходить, возмутился.
— Что это за безобразие? — в шутку грозно спросил он. — Там
яблочный пирог стынет!
Роза беспомощно посмотрела на меня, но я, вспомнив, что у
нее безобразно стройная фигура, присоединилась к домогательствам мужа.
— Не дури, — сказала я, — поешь пирога. Баркасов не денется
никуда.
— Я же на диете, — мямлила Роза. — Какого пирога?
— Яблочного пирога ты должна отведать, — безапелляционно
заявила я. — У бабы Раи он непередаваемо хорош.
Роза пыталась еще возражать, но Евгений уже забрал из ее рук
сумку, поставил ее на пол и, подталкивая Розу к кухне, скомандовал:
— Марш за стол.
Розе ничего другого не оставалось, как подчиниться.
А на кухне баба Рая уже доставала из холодильника
принесенную Тамаркой бутылку, которую они, к огромному моему удивлению, не до
конца приговорили.
Чуть-чуть осталось на донышке. Ну не осилили — бывает.
Увидев бутылку, мы с Евгением брезгливо поморщились, а баба
Рая пояснила:
— Опохмелиться мне жа ж надо, вот Роза как раз и поддержит
кумпанию.
Роза не возражала, и ее легко понять после таких
неприятностей.
Баба Рая быстренько разлила водку по рюмкам — себе и Розе —
и сказала тост:
— Ну, за здоровие тяпнем, которого совсем уже жа ж и не
осталася.
Розе тост подходил, и они тяпнули. После этого все принялись
за пирог. Евгений, Санька, баба Рая и даже Роза ели пирог традиционным образом,
я же, для сохранения фигуры, только глазами.
С годами, скажу я вам, сохранять эту фигуру все труднее и
труднее. Иной раз ловлю себя на мысли, что за столом мне уже просто нечего
делать — сижу и глазею, как едят другие, а лишние килограммы все равно
откуда-то наплывают.
Баба Рая, запоздало опохмелившись, ожила, зарумянилась и
даже опьянела.
— Чтой-то мы все молчим, — удивилась она, хотя рот ее не
закрывался ни на секунду.
Выпив (даже самую малость), она становилась потрясающе
говорливой.
— А ты что сопишь, ребенок, — обратилась баба Рая к моему
Саньке. — Рот пирогом занят?
Зря она его, глупого, тронула. Санька, чтобы доказать бабе
Рае, что не весь пирогом занят рот, возьми да и спроси:
— Баба Рая, а что такое проктолог?
А запьяневшая баба Рая возьми да ответь. Радостно хлопнув в
ладоши и подмигивая Розе, она всем присутствующим сообщила:
— Проктолог — это гомиков гинеколог!
Откуда она только знает такое?
Роза схватилась за голову, я за сердце, Евгений за Саньку и
утащил его в Красную комнату — молодец, нечего ребенку с пьяной бабой Раей
общаться. Она и трезвая-то полна нецензурных мыслей…
Санька так хорошо, так чудесно со взрослыми за столом сидел
и бесконтрольно трескал яблочный пирог за обе щеки…
Понятное дело, он в Красную комнату идти не захотел и дал
такого рева, что пришлось закрыть дверь в кухню.
— Ничего, — успокоила нас с Розой баба Рая, —
поореть-поореть, да и умолкнет. Еще по одной? — обратилась она к Розе и в
качестве веского аргумента добавила:
— Допить нада.
— Ну, раз надо, так надо, — смирилась Роза.
Баба Рая шустренько вылила в рюмки остатки водки и повторила
тост:
— Ну, за здоровие тяпнем, которого совсем уже жа ж и не
осталася.
Как только они тяпнули, зазвонил Розин мобильный.
— Это Пупс! — обрадовалась Роза.
Глупая, она ему еще радуется.
Баба Рая мгновенно сделала стойку, я, впрочем, тоже. Было
очень интересно, о чем пойдет у Розы с Пупсом разговор.
— Я у Сони, — по привычке доложила Роза.
Пупс, видимо, в резкой форме выражал недоумение, потому что
Роза разъярилась.
— Чья бы мычала, — возмутилась она и тут же пригрозила:
— Ничего, дома поговорим. Ах, сумка! Сумка здесь, со мной. И
то, что в ней лежит, тоже здесь. Где?
У Сони в прихожей. Что? Ах ты ничтожество! Сказала бы я
тебе, да людно здесь. Ничего, скоро приду и скажу. Потерпи.
Роза, тяжело вздымаясь грудью, отключила телефон, положила
его в карман и сказала:
— Баба Рая, наливай.
— Дак нечего, — развела руками баба Рая и с упреком
посмотрела на меня.
— Можно Женьку послать, — неуверенно пробормотала я. — Женя!
В кухню вошел Евгений. Роза увидела его и застеснялась.
— Нет-нет, не надо, — поспешно сказала она. — Это я так, с
горя. Да и времени пьянствовать нет.
К Баркасову еще надо успеть.
— О чем разговор? — удивился Евгений. — Я быстро — одна нога
здесь, другая там.
— Нет-нет, — испугалась Роза. — Правда, ребята, я пойду.
И вдруг она изменилась в лице да как закричит:
— Вот же сволочь! Еще и с претензиями! Испортил-таки
настроение мне!
— Можно подумать, оно у тебя было, — заметила я. — Теперь он
хронически всем настроение портит.
— Представляешь, сумку бросился искать, — не удержалась от
душевных излияний Роза. — Мало кровушки попил! Я покажу ему сумку! Срочно
понадобилась ему она…
