— Вообще-то я где из разговоров, где по случаю разузнал
кое-что, — сказал он. — Не дурак же лезть в дерьмо полное. Дело больше
политическое, хотя и с меркантильным уклоном. Витькина фирма никого не
интересует. Хотя она, конечно, и неслабый генподрядчик. Через нее хотят
притопить другую компанию, посолидней, а в процессе затопления той, другой, компании
нагадить по-крупному хотят кое-кому из администрации. Точнее, хотят человека из
администрации убрать, чтобы своего поставить, а сделать все так, будто компания
эта, с которой Витькина фирма сотрудничает, взятки администрации дает. Ну,
ополчились они на компанию, дорогу она им где-то перешла. Напрямую туда лезть
боятся, так через Витьку какой-то придумали трюк, но я в этом не понимаю. В
бумагах не разбираюсь ни шиша. Зато если Витька договор подпишет, неприятностей
избежит и бабки приличные получит.
— Все ясно, — сказала я. — Из-за бабок Пупс от моей да
Женькиной помощи отказывается. Ладно, фиг с вами, раз вы такие алчные, но лично
я бы, Ваня, не советовала тебе на подписание договора ходить.
— Почему? — насторожился Архангельский.
— По кочану, — ответила я, повесила трубку и отправилась
читать Саньке сказку.
* * *
На следующее утро я позвонила Тамаре и напомнила:
— Сегодня должна прилететь стрела, а завтра картина на
очереди.
— Да знаю я, Мама, не трави мою душу. Больше всего я боюсь
за свою голову. Второго удара она не перенесет.
Мне стало стыдно, к тому же захотелось Тамарку успокоить, и
я приоткрыла часть своего секрета.
— Стрелы может и не быть, — сказала я. — А уж за голову и
вовсе не беспокойся — голова у них не в плане. Я все устроила. К, узя уехал.
— Какой Кузя? — удивилась Тамарка.
— Да тот, который дублировал Пупса.
— Мама, ты невозможная! — закричала Тамарка. — Уж не
соскучишься с тобой. Вчера мне что говорила?
Что Пупс действительно тронулся умом.
— У-у-у, моя дорогая, — рассмеялась я. — С тех пор столько
воды утекло. Но об этом не спрашивай, все равно пока не расскажу.
Тамарка так и послушалась меня — сразу начала спрашивать, но
я, ссылаясь надела, быстренько разговор свернула.
«Сегодня хозяйством займусь», — решила я.
И занялась. Несмотря на протесты бабы Раи, я вывалила из
шкафа всю одежду на пол и начала ее перебирать. Это такое интересное занятие,
рыться в собственных вещах, передать вам не могу. Весь день у меня на это ушел.
Даже забыла про Пупса и все неприятности, связанные с ним. Да и какой там Пупс,
когда впечатлений и без него хватало. Совершенно неожиданно нашла выпускное
платье Маруси. Как оно оказалось у меня, одному богу известно.
«Маруся меня убьет, если об этом узнает, — подумала я,
разглядывая платье, больше похожее на чехол для самолета. — Надо будет
как-нибудь незаметно подбросить ей этот кошмар, хотя как незаметно подбросить
десять метров кримплена — ума не приложу».
Евгений, вернувшись с работы и найдя меня за мирным женским занятием,
пришел в благодушное расположение духа. Он так обрадовался, что сразу же
пригласил меня.., посмотреть с ним по телевизору футбол.
Я решила быть паинькой, а потому вежливо отказалась и
продолжила перебирать вещи.
Спать я ложилась с огромными впечатлениями и всю ночь видела
во сне кружевную бабулину блузку, шитую в позапрошлом веке. Очень интересный
сон, незабываемый и непередаваемый.
Проснулась я в отличном настроении и, поскольку первая
половина шкафа была уже перебрана, я принялась за вторую.
Там было ничуть не хуже. Чего я там только не нашла: шарф
Розы, берет Ларисы, зонтик Маруси, сумку Тамарки…
Не шкаф, а склад потерянных вещей. Просто напасть какая-то.
Свои шмотки некуда класть, с годами плодятся как кролики, так я еще и чужие
храню. О, что это? Перчатка Тоси… Одна.
Дырку Тося проделала мне в голове этой перчаткой.
Как я, помнится, сопротивлялась, но Тося оказалась права: у
меня она забыла эту перчатку. А кто виноват?
Баба Рая, конечно.
А это что? О, боже! Кашне Тамарки с бриллиантовой брошкой,
которую она искала даже с милицией.
Надо срочно обрадовать ее.
Я тут же позвонила Тамаре и сообщила:
— Нашлась твоя брошь с бриллиантами.
— Мама, только не говори мне, что она у тебя, — возмутилась
неблагодарная Тамарка. — Ты уже жизнью своею клялась, что ничего подобного у
себя не находила. Брошь была на кашне?
— Увы, да, — согласилась я и, чтобы прервать этот неприятный
разговор, спросила:
— Ну, что стрела? Не покушались на тебя?
— Мама, нет, — радостно воскликнула Тамарка. — Ты гений.
— То-то же, — сказала я. — Одна кручусь, спасаю вас всех — и
никакой помощи. Ладно, Тома, некогда мне.
— А чем же ты так занята?
— Да надо Тосе еще позвонить — обрадовать и ее.
— Неужели нашлась перчатка? — поразилась Тамарка.
Я тоже поразилась:
— Ну как ты только помнишь все? У меня события в голове
перемешиваются в винегрет сразу после их свершения.
— Уж я-то знаю, — с удовлетворением сообщила Тамарка, и на
этой радостной ноте мы простились.
Я позвонила Тосе, но трубку поднял Тася, ее муж, и сообщил,
что Тося у Ларисы.
— А что она там делает? — без всякого энтузиазма
поинтересовалась я.
— Неужели ты не знаешь? — удивился Тася. — На Ларису было
совершено нападение.
Глава 43
Когда я вошла в квартиру с перчаткой Тоси и беретом Ларисы в
руках, Лариса в полной прострации сидела на диване. Ее волосы почему-то были
мокрые.
Халат и тапочки тоже были мокрые. Тося сновала по комнате,
беспорядочно переставляя предметы. Рот ее не закрывался ни на секунду, но,
несмотря на это, понять я ничего не могла, так речь Тоси была бессвязна.
Лариса же, увидев меня, лишь стонала и закатывала глаза.
— Что произошло? — спросила я. — И почему у тебя все мокрое?
Лариса только открыла рот…
— Кровь отстирывали, — ответила за Ларису Тося. — Даже диван
был в крови.
— Тося, помолчи, — рассердилась я. — Не тебя спрашивают.
Зачем мне информация из десятых рук, когда очевидец передо мной.
— Я не очевидец, — простонала Лариса. — Я участник. Вышла
почту достать и…
