Она безнадежно махнула рукой и снова закатила глаза.
— Кто-то хватил ее сзади по голове, — протараторила Тося. —
Кровищи было! — И она тоже закатила глаза.
— Раз кто-то, — рассудила я, — значит, Лариса ничего не
видела?
— Не видела ничего, — скороговоркой сообщила Тося. — На
голове рана, я прижгла рану йодом и пластырем залепила. Лариса, покажи.
Лариса послушно нагнула голову. Я возмутилась:
— Ты ей волосы зачем выстригла?
Лариса вскочила с дивана и с криком «Как выстригла?»
устремилась к зеркалу.
— Выстригла мне, дурочка, половину головы, — удрученно
констатировала она.
— А как бы я кровь остановила? — вяло оправдывалась Тося.
И мне и Ларисе было ясно, что кровь здесь ни при чем. Тося
жутко завидовала Ларисе, густая шевелюра которой была необычайно красива.
— Не волнуйся, волосы вырастут, — успокоила Тося Ларису.
— Спасибо, что сообщила, — огрызнулась Лариса. — Без тебя
никогда не узнала бы.
Я посмотрела на Тосю, на Ларису и сделала вывод, что все
живы и, раз ругаются, значит, и дальше будут жить.
— Ну ладно, девочки, — сказала я. — Побегу к Марусе. Если
память мне не изменяет, после Ларисы на очереди она.
Тося и Лариса ужаснулись.
— Думаешь, это все та же зараза? — хором спросили они.
— Уверена, — ответила я.
— А после Маруси идет Юля! — вспомнила Тося.
— А после Юли идет Сонька, — продолжила Лариса.
— Меня уже били, — поспешно сообщила я.
— Как били? — хором изумились они.
— Вне очереди прошла, — пояснила я.
Тося рванула к телефону.
— Надо Тамарке сообщить, — сказала она, набирая номер.
"Почему Тамарке, а не Марусе? — мысленно удивилась я и
тут же ответила на свой вопрос:
— Тося в последнее время слишком уж старается выслужиться
перед Тамаркой, и все из-за квартиры. Зря Тося старается. Тамарка мне эту
квартиру буквально силой сует, значит, ей это выгодно, так чего же зря
стараться? Нет, я имею свое право говорить в глаза гадости, тьфу! Правду,
конечно же, свое право говорить в глаза правду не продам ни за какую
квартиру!" — гордо подумала я.
Тем временем Тося с жаром сообщала и о самом происшествии, и
о подведенных итогах.
Тамарка, узнав, что и я присутствую при этом, тут же
захотела говорить со мной. И с ходу начала ругаться. Тамарка, если может,
ругается всегда.
— Мама, — закричала она. — Мама, ты невозможная! Тебе верить
совсем нельзя!
— Как и тебе, — парировала я, не унижаясь до пояснений.
Думаете, Тамарка обратила внимание на мои слова?
Нет, она продолжила так, словно я как рыба молчу.
— Мама, ты же заверяла, что сотрясений не будет!
Что теперь прикажешь делать? Морду тебе бить?
Я рассмеялась:
— Ха! Тома, не будь наивной, прогноз погоды сегодня заверял,
что будет дождь, а светит солнце — ты же не идешь бить морду всему
Гидрометцентру.
— Ладно, Мама, сама понимаю, что не все в твоих руках, —
сразу же простила меня Тамарка. — Так кто там у нас следующий на очереди?
Маруська, что ли?
— Выходит, она, — со вздохом печали подтвердила я.
— Так ей и надо, ха-ха-ох-го-го-го! — загоготала Тамарка.
— Зря злорадствуешь, судя по всему, не минет и тебя чаша
сия, — напомнила я.
— Мама, ну почему не минет? Из арбалета в меня не стреляли,
картина не падала… Ха-ха-ох-го-го-го!
— Фу, как противно ты смеешься, — сказала я и повесила
трубку.
Не могу слышать, когда так радуются чужому будущему горю.
Я отправилась домой, надо же было привести в порядок свои
вещи, разбросанные по полу.
Дома я первым делом позвонила Архангельскому.
— Ваня, — сказала я, — зачем ты меня обманул?
Кузя не уехал из города.
— Клянусь, уехал, — торжественно изрек Архангельский. — Сам
его на поезд посалил.
— Тогда чем ты объяснишь тот факт, что покушения
продолжаются?
— А кто там у нас шел по очереди? Напомни, — невозмутимо
поинтересовался Архангельский.
— Тамарка шла. Вчера в нее Кузя должен был из арбалета
стрелять, а сегодня ее картину ронять.
— А после Тамарки кто?
— Никто. Она же не рассказывала о своих покушениях никому,
так в кого же Кузе стрелять?
Архангельский задумался и почесал свой затылок с таким
хрустом, что я даже на другом конце связи услышала.
— Так что там с Тамаркой? — спросил он. — В нее что, из
арбалета вчера стреляли?
— Нет.
— А картина сегодня падала?
— Нет.
Архангельский зашел в тупик:
— Так чего же ты от меня хочешь?
— Да дело же и не в этом уже, — возмутилась я. — Тут уже не
такие безобидные вещи, как дырка в шляпке. Роза получила сотрясение мозга, Тося
отделалась шишкой, но это лишь благодаря своей реакции. А Лариса, я только что
видела ее, вся в крови. Тося ей даже клок волос выстригла, чтобы рану йодом
прижечь.
Вместо сотрясения мозга у Лариса рана.
Архангельский опять задумался.
— Да нет, — сказал он. — Кузя уехал, да и не его это работа.
Не стал бы Кузя баб по башкам колотить.
— А чья же это работа? — спросила я.
— Не знаю, надо подумать.
— Думай скорей, на очереди твоя Маруся, — предупредила я.
Словно в воду смотрела. На следующее утро — а это был тот
злополучный четверг — я собралась идти к Пупсу, но неожиданно позвонила Маруся
и ревом больного слона сообщила:
— Старушка, я прямо вся пострадала. Срочно приезжай и вези
меня в больницу.
Я испугалась:
— Что? Что случилось с тобой?
— Старушка, и меня!
— По башке хватили? — мигом догадалась я.
— Ой, хватили! Хватили, старушка! — запричитала Маруся. —
Вчера возвращалась с работы, не успела в подъезд зайти, как тут же получила в
лоб. Видела бы ты, какая там шишка. А эта сволочь выскользнула мимо меня и
убежала.
