На долю секунды я подумала, что он ответит «да, мы уже знакомы», и у меня чуть не случился инфаркт. Но его губы, или нет, даже не просто губы – он мог спеленать своими губами ребеночка, – растянулись в широкой ослепительной улыбке.
– Очень приятно, – сказал он, – Ребекка, – и словно облизал мое имя языком.
В отличие от Джулиана, одетого в спитый на заказ костюм с Сэвил-роу, на Закери были потертые джинсы «Левис», кроссовки «Найк» и футболка, которая прикрывала лишь часть тела, обнажая мускулистый живот цвета крем-брюле. Копна косичек и серебряное кольцо в пупке наилучшим образом дополняли внешний вид красавчика-неандертальца.
До того как я успела изобразить амнезию, неандерталец без приглашения уселся и ободряюще мне улыбнулся. Я сердито зыркнула в его сторону.
– Расскажи, Закери, что ты думаешь об Англии? – спросил Джулиан, затевая светскую беседу.
Закери расслабленно протянул руку в моем направлении, чтобы взять бутылку вина. Вздрогнув, я автоматически отдернула руку. Он посмотрел на меня вопрошающим взглядом.
– Вообще-то ничего, – пожал он плечами. – Девушки вот немного странные, пони'аешь, о чем я? Сначала охают-ахают, а в следующий раз, когда их видишь, ка'ется, что у них айсберг застрял в заднице.
– Может, им просто требуется немного времени, чтобы понять, насколько их все-таки раздражают американцы, – резко возразила я чопорным тоном.
Джулиан с укором стрельнул глазами в мою сторону. Так он смотрел на меня, когда я, не задумываясь, использовала его любимую пластинку «Битлз» в качестве подставки для бокала.
Отгоняя раздосадованного официанта – специалиста по винам, Закери сам налил себе «шардоне». Я отметила, что движения его были размеренными и томными.
– Ну, познакомившис' с английскими женщинами, я по'ял, что не только мертвецы бывают такими, блин, одеревенелыми и холодными.
Я уже собиралась устроить маленькую месть и ударить его каблучком по яйцам, как взгляд мой привлекло омерзительное существо, которое скачкообразно передвигалось по залу, расшвыривая в стороны официантов. Оно весило килограмм сто при полутораметровом росте, лет этак пятидесяти пяти, а морда такая, что даже бультерьер рядом с ним показался бы красавцем. При виде таких лиц обычно вспоминаешь о социальных программах помощи преступникам и жертвам несчастных случаев. Тело втиснуто в костюм от Версаче, совершенно лысая голова, а свирепый взгляд говорил: «Я был дипломированным счетоводом драгдилерского картеля в Колумбии». И что самое страшное, эта свиноподобная ракета вот-вот должна была врезаться в наш столик.
Джулиан поднялся, чтобы поздороваться с монстром, я же повернулась в сторону Закери и возмущенно прошептала:
– Я не одеревенела. Просто не выношу случайных столкновений с одноразовыми перетрахами, когда появляюсь на публике с мужем.
– Одноразовыми? – Закери самоуверенно улыбнулся и откинулся на стуле, лениво почесывая ребра. – Поверь м'е, ты вернешься за добавкой.
– Бекки?
Опомнившись, я осознала, что рот мой открыт варежкой. – Хм… да?
Джулиан повернулся ко мне.
– Это Эдди Роттерман, менеджер Закери.
– У кого всего пять конечностей? – спросил Эдди, весьма своеобразно представляясь. – У ротвейлера, мать твою! Так что зови меня Ротти. – Он протянул руку. Все внутри меня сопротивлялось: я не хотела пожимать ее, предварительно не сделав прививку против бешенства.
Джулиан сел на свое место. Эдди Роттерману потребовалось чуть больше времени, чтобы втиснуть свое габаритное толстокожее тело в кожаное кресло.
– Прикрываясь политкорректностью, – Джулиан принялся объяснять мне суть дела, – комиссия Скотланд-Ярда по непристойностям запретила распространение последнего диска Закери. Господин Роттерман попросил меня на следующей неделе выступить в его защиту на судебном слушании, чтобы подстраховать его с выпуском диска. Нам предстоит сложная задача убедить судей с Боу-стрит.
[9]
Я не хотел бы никого обидеть, даже наоборот, но агенты Скотланд-Ярда специально выписали особо усовершенствованную аудиотехнику и потратили несколько часов, чтобы транскрибировать тексты, написанные на языке черного гетто в Бронксе, и перевести их на доступный английский.
– Так ты рок-звезда? – спросила я Закери, ошеломленная.
– Вроде того. – Он уставился на свои руки и опустил ресницы, которые коснулись его бархатных щек.
– Да он просто класс, – с энтузиазмом принялся вещать Ротти, похрустывая костяшками пальцев. – Вообще-то самые крутые лейблы уже обмочили штанишки – так они хотят заключить контракт с этим самым клевым американским артистом. Мой герой Зак скоро станет настоящим брэндом.
– Как «Туалетный утенок», что ли? – отвесила я сухо, прикрываясь меню.
– Тебе че, не нравятся рок-звезды? – спросил Закери, скручивая папиросу и проводя языком по тонкой бумаге.
– Рок-звезды? Ты имеешь в виду шутников, которые считают забавным засунуть свой пенис между двумя булочками сандвича перед тем, как предложить его своему пожилому родственнику? О нет!
Брови Джулиана отчаянно сигналили мне SOS.
Ротти прорычал, но, когда до него дошло, что я пошутила, он залился грубым зычным хохотом, похожим на журчание запущенного на полную мощность джакузи:
– Хорошая шутка, крошка.
– Вообще-то, это не рок. А че ты думаешь про рэп? – Закери со скрещенными на животе руками беззаботно откинулся назад и ухмыльнулся, глядя на меня.
– Я считаю, что глубокий сон – самый подходящий способ слушать рэп-музыку.
Взгляд Джулиана помрачнел еще больше. Так мрачно он смотрел на меня, когда я отправила его заветную футболку с Брюсом Спрингстином в международную гуманитарную организацию «Оксфэм» в качестве гуманитарной помощи.
– Можно тебя на секундочку, пожалуйста?.. – Джулиан прикрылся меню. – Ты что творишь?
– Они же из Нью-Йорка, – выпалила я. – И ненавидят лицемеров.
– Правда? – В его голосе звучало сомнение.
– Стала бы я тебе врать, – соврала я. Закери показался из-за огромного размера меню.
– Принеси мне гамбургер, парень, да поядреней, – объявил он официанту, открывшему от удивления рот.
«У Нико» – шикарный ресторан. Чтобы зарезервировать там столик, нужно принести в жертву своего только что народившегося младенца-первенца.
– «Поядреней», сэр?
– Лук и чили, – расшифровал свои слова Закери.
Официант свысока посмотрел на Зака и презрительно скривил губы:
– Не желает ли сэр еще раз взглянуть на меню?
– Не-а. Меню – это же просто лист бумаги, на котором написано, что в ресторане только что закончилось, так ведь? Гамбургер вполне подойдет. И побольше кетчупа.
