– Ты на машине?
– Господи, ну конечно. Я не отхожу от своей машины ни на шаг, а то вдруг она оставит меня ради владельца помоложе.
– Ты ведь мог убиться!
– Не убился, но можно попробовать еще самоубийство. Знаешь, по статистике холостяки в два раза чаще совершают самоубийства…
– Джулз… – Я постаралась удержать его, но он влетел в гостиную, растолкал Дариуса, Анушку, Вивиан и Кейт, застенчиво танцевавших под удары бонго, взобрался на кофейный столик и начал отплясывать ламбаду.
В трезвом состоянии Джулз танцует просто отвратительно. Но теперь, в пьяном виде, он напоминал страдающую коликами Айседору Дункан. Зак ошеломленно наблюдал за тем, как Джулз энергично выбрасывал вперед то локти, то колени и периодически залихватски приседал.
– Видишь? Я не всегда чересчур рационален, могу похвастаться и плохим вкусом, – вопил он, целуя и обнимая все неодушевленные предметы, что попадались ему в поле зрения. – И я не предаю анафеме все, что важно для тебя, а, Бек?
Наблюдая, как Джулиан скачет по комнате, я понимала, кто затеял эту идиотскую игру. Это была именно я. Оказалось, патентом на чувство вины обладают не только католики и евреи.
Джулиан пьяно покатился влево и, смачно шлепнувшись в мускулистые руки Закери, осоловело поднял глаза.
– О… да это лакомый-кусочек-для-интеллек-туальных-женщин. Рад тебя видеть. Правда, я еле узнал тебя, без моей жены, приросшей к твоим гениталиям.
Танцоры стояли не дыша. Зак отступил назад.
– Да, а сколько жен вам позволительно иметь? Странно, конечно, но у нас, людей цивилизованных, заведено так, что институт брака – это что-то вроде библиотеки: сначала верни одну жену, потом возьми другую.
– Да ты че? – В Заке вскипала ярость. – Ну, может, мне и удастся чему-нить у вас научиться… Я вот-вот брошу есть людей, и как раз.
– Зак. – Я потащила его к двери. – Знаешь, наше присутствие лишает их возможности о нас сплетничать.
– Ну-ка, скажи, как зовут жену хотя бы одного из битлов! – Джулиан ткнул его в грудь. – Давай… Хотя бы одну из них…
Нужно было сматывать удочки.
– Пойдем!.. – Я повисла на руке Закери. Джулиан издал чудовищный животный крик:
– Ребекка, я запрещаю тебе уходить! – Я развернулась и взглянула в его переполненные страданием глаза. – Хорошо… я умоляю тебя, – поправился он, траурно опустив плечи. – Я не хочу идти по длинной дороге жизни в одиночестве, не держа тебя за руку.
Господи прости, он и вправду прослушал хитпарад и теперь цитировал эти жуткие поп-песенки. Ах, Джулз… Вот что я с ним сотворила. Я была Королевой Тьмы. Даже Джонни Кокрейн
[20]
не смог бы меня оправдать.
– Не разрешайте Джулиану садиться за руль, – сказала я Кейт тоном, не терпящим возражений, открывая входную дверь нараспашку.
Джулиан, снедаемый горем, сжал мою руку.
– Разве ты не этого хотела? – Он жестикулировал, как сурдопереводчик в программе новостей. – Вот я стал человеком, который выставляет свои чувства напоказ. – Его лицо исказилось от горя.
Да уж, подумала я скорбно. Мои чувства тоже были ранены.
– Джулз, пойди выспись.
– Как предсказуемо, – заключил Саймон. – Вы, женщины, тратите годы, делая все, чтобы мы расслабились, расстегнули воротнички и забыли о том, что всегда надо быть мачо, вы убеждаете нас в том, что близость и чистота отношений наступает, когда люди делятся сами глубокими и мрачными страхами, а потом вдруг бросаете нас ради каких-нибудь типчиков, которые мало чем отличаются от овощей на грядке. – Он указал на Зака.
– Да, вы, ребята, обосрались на хер. – Зак развернулся в сторону таращившихся на него гостей. – Ваши гребаные носы задраны так, мать вашу, высоко, может, вы там нюха'те носки бога.
– Нюхаете, – автоматически поправил Саймон.
Послышался звонкий удар, Саймона отшвырнуло назад, и он ударился о стену гостиной, увешанную фотографиями знаменитых парочек, чьи браки Саймон умудрился спасти, по его словам, конечно. Все они попадали на пол и разбились вдребезги.
– А это делать было необязательно, – заорала я на Зака.
Джулиан, пошатываясь, подошел к тому месту, где лежал Саймон, свернувшись, как жареная креветка или, скорее, дикобраз, а вокруг валялись осколки стекла и обрывки фотографий, напоминая кубистский коллаж. Пока Джулиан одаривал Саймона поцелуем, Вивиан с воплем обрушила на голову Зака вазу от Конрана. Начался полный хаос, и, поверьте мне, даже цветы в горшках, с которыми в этом доме вели беседы, готовы были удушить друг друга. Одаренные отпрыски Вивиан и Саймона скатились с лестницы и укусили Кейт за ногу.
– Эх, да вырастите уже, – рявкнула Кейт, ударив их по заднице. Они взвыли дуэтом на невыносимой частоте, к ним присоединилась Вивиан, теперь это было уже трио, чуть позже вступил Саймон, угрожая судебным разбирательством, а потом и фальцет Дариуса: «Вы ведете себя как дикари!» От кулаков Закери этот голосок не спасла бы даже перегородка, защищающая свидетелей в суде.
– Ну, это и так уже далеко зашло! – взорвалась Кейт, сверля меня взглядом. – Первый раз в жизни я готова согласиться с Саймоном. Как ты могла бросить Джулиана ради этого ничтожества? Все в нем отвратительно. Что он говорит, как говорит…
– А где он живет?! – с дрожью сказала Анушка. – В Брикстоне выползти за пакетом молока – это же настоящий подвиг!
– Да мне неважно, где он живет, главное, чтобы мы жили вместе. – Я действительно так думала. – А ты, Кейт, просто завидуешь. После того как «женатый с детьми» кинул тебя, твое влагалище заросло плесенью.
Для акта расставания с социальной девственностью это уж слишком, подумала я, пока мы уносили ноги, запрыгивая в такси. Скорее это напоминало садомазохистскую оргию у Калигулы.
Я поклялась, что никогда не стану возражать, если Зак будет делать грамматические ошибки…
Но тогда я еще даже не представляла, какое дерьмо мне предстоит пережить…
21
Вот такая с тобой несуразица
С первого взгляда южному Лондону, мягко говоря, не хватает очарования. Равно как со второго и с третьего. Улицы неуклюже расходятся в разные стороны, как ноги старого забулдыги. На расшатанных балконах хмурых многоэтажек расцветают букеты плохо постиранного белья, источающего затхлый запах. Прохожие пробираются между мусорных куч, напоминая начинающих роллеров. Окна местного секонд-хэнда украшены решеткой. Хулиганский райончик, напоминающий кухню в аду.
До выходки Кейт, погруженная в миазмы похоти, я совершенно не обращала внимания на окружающую меня действительность. Но в тот вечер по дороге домой я внезапно увидела происходящее глазами моих друзей.
