– Ах ты, бедненький, мое сердце истекает кровью, – язвительно отозвалась Шелли. – Тебя против твоей воли заставили карабкаться вверх по социальной лестнице, даже не спросив, боишься ли ты высоты. Надо срочно поставить в известность комиссию по правам человека.
– Может, тебе это еще неизвестно, Шелли, но когда человек, которого любишь, начинает на тебя наезжать… Такое не проходит бесследно.
– Говори-говори, – пробормотала Шелли, выпуская очередное облако сизого дыма.
– По-моему, такие вещи называются предательством, – произнес Кит.
– Хм, – промычала Шелли, – это вам не пуделей стричь.
– Мне тогда хотелось заползти в пепельницу и там скончаться. Ведь как я ее любил!
Шелли презрительно фыркнула:
– Что-что? Одну секунду, я только выключу телевизор, чтобы лучше тебя слышать… Ой, погоди, это же были твои слова! Ну, если ты так ее любил, то почему не попытался спасти ваш брак?
– Пытался, еще как пытался! Я прочел все, какие только можно, книжки, посетил всех, каких только нашел, психотерапевтов. Она же только тем и занималась, что искала рецепт, каким образом лучше всего замаскировать вкус стрихнина. Впрочем, не важно. Теперь мне остается разве что умереть огтшевмонии.
«С какой стати я должна ему верить?» – подумала Шелли. Неужели он надеется, что она клюнет на его очередное шоу «Правда, вся правда, ничего, кроме правды»?
– Итак, ты думаешь, я поверю, что после всех тех напастей, которые подстерегали тебя во время путешествий – пожаров, ураганов, пыльных бурь, змеиных укусов, переохлаждения, наводнений и землетрясений, – ты не смог пережить совместной жизни с какой-то там вшивой трастафарианкой?
– Оставь свой сарказм при себе, Шелли. Вот уже чего я получил сполна от драгоценной супруги, так это сарказма. Хватит на сто лет вперед. В браке можно прожить и без особой любви. Но что-то в нем все-таки должно быть.
– Продолжай, я тебя внимательно слушаю, – пробормотала Шелли не без ехидства и вновь затянулась, да так, что вместе с дымом едва не проглотила его источник. – Как я понимаю, сейчас вы с ней общаетесь исключительно через адвокатов?
– Верно. Чего я не знал об английской аристократии, – продолжал Кит, – что они никогда не заключают браков по любви. Такое впечатление, будто рядом с их генофондом выставлен охранник. Пандора вышла за меня замуж, чтобы досадить своему папаше. Она прожужжала мне уши рассказами о том, какой он ушлый делец.
– А-а-а… – протянула Шелли с зевком. – Старая песня про цветущее древо рода… И кактебя угораздило запасть на нее, а, Кит? Я думала, ты умнее.
– Поверь, я сам вскоре понял, что дал маху. Иначе почему же я от нее свалил? В любом случае ее папаша тоже отбросил коньки – сердечный приступ. Надо же, как раз вскоре после того, как ее старш и и брат перебрал дозу. Пандоре достается целиком все их семейное дело.
– И?..
– Скажем так: она пошла по стопам папаши.
– Объясни подоходчивее. Все равно непонятно, зачем тебе понадобилось фальшивое имя.
– А, вот что тебя интересует. Видишь ли, Пандора никак не могла успокоиться, что в свое время в Штатах я получил срок за наркотики и поэтому…
– Срок за наркотики? Мошенник-двоеженец, он же наркоделец в бегах? – Шелли так глубоко затянулась, что снова едва не проглотила сигарету. – Знаешь, с каждым разом ты меня изумляешь все больше и больше.
– Меня застукали с «экстази».
– О, приятно слышать, – язвительно отреагировала Шелли.
– Пандора подумала, что моя судимость помешает ей разъезжать по всему миру, вот она и сделала мне фальшивый паспорт. Когда мы с ней поженились в Таиланде, я по ее совету назвался вымышленным именем – Руперт Рочестер. Пандора добавила титул – ей хотелось произвести впечатление на своих безмозглых приятелей. Но мое настоящее имя – Кит Кинкейд. Пожалуйста, Шелли, пойми, я совершил ошибку. Чудовищную ошибку. Я хотел начать жизнь заново, с чистого листа. И только потому, что я сидел без гроша в кармане и не знал, что мне делать, я…
– Ты решил рискнуть. Сходил на телевидение, устроил себе липовую женитьбу и халявный медовый месяц в тропиках. В общем, смылся из Англии, причем за чужой счет, – подвела итог Шелли.
– В принципе так оно и есть.
– И поэтому ты нацепил в церкви блондинистый парик?
– В общем-то да. Я всегда считал, что если хочешь пережить кризис, главное – не дрейфить. Главное – ври как сивый мерин, и твоим страхам конец.
Шелли решила продолжить допрос:
– А как же фильм, который снимает Габи? Ты ведь теперь без парика. Каким образом ты рассчитываешь скрыться от своей бывшей жены, если тебя в лучшее эфирное время покажут по ТВ?
– К тому моменту когда это паскудное шоу покажут по ящику, я свалю куда-нибудь подальше, например, на Мадагаскар, и тогда ищи ветра в поле. Но я не могу никуда уехать, пока Габи не отстегнет нам оставшуюся сумму.
– Выходит, ты без зазрения совести использовал меня в своих целях? Начиная с самой первой минуты?
– Признаюсь честно: что мне еще оставалось? Вот я и решил рискнуть – чем черт не шутит, вдруг подфартит. Но потом… как бы это сказать… я проникся к тебе чувствами.
– А я в результате получила нервный срыв! – «Мужья – это что-то вроде новокаина для души», – добавила про себя Шелли, зажигая от окурка новую сигарету. – С какой стати я должна тебе верить?
– Случаются перевоплощения. Бывает, люди неожиданно превращаются в полноценную личность. Я сделал бы тебя счастливой, Шелли. Честное слово.
– Это как же? Ты ведь уезжаешь.
– Да. С тобой. На Мадагаскар. Как только ты отдашь мне билеты.
– Я? С тобой? На Мадагаскар? Ни за что. Никогда в жизни никуда не поеду вместе с мужчиной.
– Да-да, я уже это слышал. Твоя маменька была права – все мужики сволочи, а женщины страдалицы и ангелы.
– Послушай, Кинкейд, я злюсь не потому, что я женщина, я злюсь потому, что ты настоящий подонок.
– Ты обвинила меня в том, что я веду себя как баба. Зато ты сейчас ведешь себя как мужик. Я торчу здесь под дверью, умоляю тебя… а выясняется, что ты вообще не хочешь серьезных отношений. Знаешь, ты кто? Ты транссексуалка, которая ждет своей очереди на операцию по смене пола!
– У меня нет проблем с серьезными отношениями. Но именно из-за них у меня и возникают проблемы. Серьезные отношения!.. Единственные серьезные отношения у меня могут сложиться только с клиникой для умалишенных – иначе как меня угораздило выйти за тебя замуж?
– Ну, хорошо, хорошо, твой папаша вас бросил, и тебе до сих прр обидно. Теперь перестраховки ради ты готова саботировать нашу с тобой связь, внушая самой себе, что ты больше меня не любишь.
– Неправда! – Шелли сделала выразительную паузу. – Хотя бы потому, что я тебя никогда не любила.
