Фурзд взял себя в руки.
– Садитесь, господин Правитель, чем обязан?
– Зачем такие церемонии? Неужели вы не понимаете, хотя бы частично? Не верю. Сразу приступим к делу.
– Слушаю.
– Прежде всего, дорогой друг, скажу вам откровенно: ваш план моего свержения – высокопрофессионален, даже блестящ, но он невыполним. Невыполним он был потому, что вы совершили единственную, но фатальную ошибку: вы недооценили мою собственную личную спецслужбу. С самых первых ваших шагов, скажу даже искренне, с первых ваших мыслей я знал все.
Фурзд окаменел, как античная статуя. Перед ним был совсем другой человек, не «дегенерат с трансцендентным выражением лица», а прежний Террап, беспощадно-ясный.
– Надо сказать, что меня особенно умилил ваш план спровоцировать Зурдана выступить против меня.
Террап протянул свою длинную рептилиеобразную руку и дружески похлопал Фурзда по его протянутой на столе руке.
– Этот план не только умилил меня, но я его полностью одобрил. – Терран откинулся на спинку стула. – Зурдана действительно надо было раздавить, Фурзд. Он мог бы погубить страну.
Окаменелость Фурзда чуть-чуть размягчилась. Но этот дружественный тон – может быть, просто уловка? Не все ли равно – дело мое непредсказуемо проиграно. Проклятый Арис! На этот раз астролог убийственно ошибся.
– Особенно я был восхищен и тронут исполнением убийства Зурдана. Загу я подарю за это особняк – судя по фотографиям, он больше походил на деловой труп, чем тот достопочтенный посол, с кем я имел несчастье насильственно с моей стороны вступить в самые интимные отношения.
Фурзд ошалело смотрел на правителя великой страны.
– Признаюсь, мне было бы жалко, если б погибла Гнодиада. Я ей в чем-то тревожно симпатизирую. Но какая-то неведомая сила ее спасла.
«А сейчас опять у него неясность и что-то такое эдакое у него», – неслышно шепнул сам себе Фурзд. Но лицо Террапа опять изменилось, взгляд стал предельно прагматичен.
– А теперь перейдем ко второй части вашего плана, а именно к схеме моего свержения. Дорогой Фурзд, здесь вы меня огорчили… В общем, он проходил, но целых три прокола убивают его совершенство… Я не ожидал этого от вас…
Террап вынул из портфеля небольшой пакет бумаг.
– Фурзд, внимательно изучите это. Там указаны ваши ошибки, небольшие, чисто технические, которые нарушают красоту вашего плана, но все-таки вручаю вам пакет.
Фурзд машинально взял бумаги:
– А теперь о главном. Я передаю свою власть вам, Фурзд. Чего вы так спешили с этой декларацией в Правительственном Центре? Только трепали себе нервы. Я уже заранее приготовил все нужные бумаги о передаче вам власти, они здесь, Фурзд, здесь, в этой пачке, – Террап похлопал по пакету, – но вы меня опередили на один шаг с этой глупой декларацией. Тем более она бесполезна. Вы же понимаете, надеюсь, что, если бы я хотел остаться, я бы при моей власти и при знании ваших планов… Что бы я сделал?.. Думаю, теперь вам картина ясна…
– Вы передаете мне власть? – ошеломленно спросил Фурзд.
– Да, мой друг. Я устал. Я очень устал, Фурзд, – лицо Террапа побледнело, – суть в том, что мы, человечество, проиграли. Мы проиграли свою историю, Фурзд, и я не могу и не хочу больше в этом участвовать.
Фурзд молчал. «Это и ко мне относится», – подумал он на мгновение.
– Я хочу только затихающего покоя, – продолжал Террап, – я оставлю себе пригородное имение с лошадками и рептилиями. Семью переведу на другую виллу. Я хочу остаться один. С меня хватит. Свои отношения с человеческим родом я намерен закончить.
Фурзд молчал.
– Что вы молчите? Вы согласны принять власть?
– Если на то ваша воля, – вымолвил Фурзд после всего совершенно искренне.
– Фурзд, согласно вашему плану, вы не намеревались убивать меня. Я это оценил высоко. Обычно, когда свергают властителей, их убивают.
– Я бы это никогда не сделал, – ответил Фурзд и был правдив в этом.
– Но главное, что мне некому передать власть, кроме вас. Бронт, по большому счету, туп, к тому же он ваш тайный агент, значит, не самостоятелен. Остальные не в счет по сравнению с вами.
Фурзд вздохнул. В глубине зрела радость, но в то же время какое-то необъяснимое, тяжелое чувство легло на душу. Но он мог уже спокойно мыслить.
– Вы действительно считаете, что мы, человечество, окончательно проиграли свою жизнь? – проговорил Фурзд.
– Если бы я так не считал, я бы, может быть, не ушел. Не было бы такой усталости…
– Но я так не считаю, Террап, – почти вскричал Фурзд. – Только часть человечества проиграла. Мы берем человечество в целом. Другая часть согласно христианскому откровению спаслась и перешла в высший мир.
Террап положил руки на стол:
– Фурзд, я также непрерывно следил за вашим контактом с Вагилидом и русскими.
Они до конца открыли вам духовный путь всего человечества… Но, во-первых, они тоже проиграли. По архивам, доступным только нам, вы знаете, какой кошмар они пережили.
– Но та часть, которая на протяжении их истории духовно спасалась, та и спаслась, – возразил Фурзд.
– Но это не для нас, Фурзд, и вы это отлично знаете. Может быть, только для таких одиночек, как Вагилид, может быть, для двух-трех христиан, прячущихся в пещерах Неории…
Фурзда вдруг захватила некая страсть к бытию:
– Да, мы другие, Террап, но в том, что мы остались после тотальной катастрофы, лежит глубокий смысл. Мы должны найти свое спасение.
– Вы верите в это, Фурзд. И это еще один плюс к моему решению передать власть вам… Только не увлекайтесь Вагилидом и учтите, что те знания, которые вы получили, караются смертной казнью… Конечно, к нам это не относится, но…
– Я не увлекаюсь Вагилидом. Я верю в Мессию, который скоро придет к нам.
– Я все это знаю. Потому я вас и выбрал. И вот что еще, Фурзд. Бремя власти – тяжелое бремя. Ведь за все придется платить по счетам после так называемой смерти.
Фурзд молчал, слегка наклонив голову.
– Я лично, – произнес Террап, – готов оплатить без всякой торговли предъявленный мне в будущем счет. И не боюсь этого, потому что я люблю небытие. Чего же мне тогда бояться?.. Жаль, что мне пришлось подписывать столько смертных казней по приговору судей, иногда я и сам вольничал… И все из-за этой истерии по поводу конца света… Если бы я отказывался подписывать приговоры нашим истеричным псевдопророкам, народ, по крайней мере его активная часть, да и к тому же люди во властных структурах, – все они впали бы в ярость, и крови пролилось бы еще больше…
Все говорят о конце света, но никто не хочет в это верить… И многие из тех, кто не хотят и слышать о конце мира, верят в бессмертие чертей. Это кошмар даже по нашим меркам.
