Книга Другой, страница 18. Автор книги Юрий Мамлеев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Другой»

Cтраница 18

Филипп удивленно пожал плечами.

— Да, картина выразительная, но тем более, спрячь ее, спрячь!

Она чуть не рыдала. Филиппу пришлось уступить.

— Господа! — обратился он к окружающим. — Желание любимой женщины — закон. Я убираю себя в гробу. Но вы все-таки насмотрелись.

— Да, да, — залепетали окружающие.

Только хотели убрать, как в дверь позвонили, словно минуя привычный домофон.

— Кто же это? Кого несут черти? — обозлилась всегда корректная Женя, но дверь открыла.

Перед ней стоял Арсений Васильевич в штанах и рубашке, а в руках у него был…

— Я пиджак принес! — гаркнул он из прихожей так, что в гостиной вздрогнули.

Лера, опомнившись, бросилась к Филиппу и истерично стала шептать ему в ухо. Филипп не выказал никакого удивления, только благосклонно кивал головой.

Около новоприбывшего уже столпилась элитно-интеллигентная публика. Многие с бокалом шампанского. Арсений таращил глаза.

Сквозь публику, наконец, пробился Филипп с Лерой. Последняя выкрикнула:

— Я племянница Софьи Петровны!

— Я понял, — моргнув глазом, ответил Арсений.

— Арсений Васильевич, — дружески обратился к нему Филипп, — я беру этот пиджак напрокат. Приходите через три часа, только позвоните сначала в домофон, и я верну пиджак.

— Как было сказано, — повторил Арсений Васильевич и неуклюже повернулся в сторону хорошенькой девушки с бокалом шампанского.

— Дочка, дай отпить, — смирно попросил он.

Девушка протянула ему бокал, но тут вмешалась Лера.

— Аня, не вздумай. Арсений Михайлович, сейчас вам нельзя, — убежденно настояла Лера. — Вот вернут пиджак, приходите за ним через три часа и отдайте его кому надо обратно, сегодня же, как указала Софья Петровна. А завтра возвращайтесь сюда, и консьерж внизу передаст вам бутылку шампанского. Вам, да и нам, будет за что выпить. Договорились?

— Точно так. Иду.

Гости обалдели и от картин Пашкова Филиппа и от этой сцены.

— Ну, объясните же, Филипп, в чем дело? И зачем пиджак? — не выдержала Аня, девушка, чье шампанское попросил отпить Арсений.

— Господа! Без комментариев! — объявил Филипп. Между тем картину «Филипп в гробу» Женя успела вынести в спальню. Утро продолжалось…

Гости отчаянно захотели переключиться от суеты с Арсением Михайловичем, которая большинству показалась миражем. Больше всего внимания привлекли теперь картины, изображающие Филиппа уже в довольно пожилом возрасте, но не в старческом.

Одна картина называлась «Автопортрет с вином», а другая — без названия, но явно изображающая Филиппа в состоянии медитации, сравнительно постаревшего, но только физически. Взгляд был в себя.

Минут через 20 Филипп объявил, что отойдет в комнату-мастерскую, может быть, на один час, не больше. Кроме большой мастерской в Замоскворечье Пашков держал и у себя в квартире специальную комнату, чтобы порой рисовать, не выходя из дома.

Гости не возражали и расселись на диванах и в креслах, обсуждая и пиджак творца, и собственный ум, и поэзию Леонида Губанова, и житейские дела, закусывая, между прочим.

Филипп уединился, но Лера умудрилась юркнуть к нему через некоторое время.

Увидев картину, она чуть не подпрыгнула. Конечно, это был набросок, неоконченный вариант, но… Пиджак, раскинув рукава, улетал в синее небо, парил над землей, и где-то — по крайней мере, в воображении Леры — надрывался от хохота. И создалось такое впечатление, что владелец пиджака лежит в земле и не может встать, и душа, прикованная, бродит рядом, один пиджак улетает от грешной земли. Именно это молниеносно ощутили Лера.

Оригинал (пиджака) же висел на стуле.

— Боже мой, Боже мой, — прошептала она.

Филипп удивился, но догадался.

— Что ты такая чувствительная, Лерочка, — сказал он, обернувшись к ней с кистью в руке. — Не надо искать здесь некую жуткую символику. Пиджак как пиджак. Летит и все себе.

— Страшно на этом свете, господа, — пролепетала Валерия.

— Будет, будет! На сегодня хватит. Все ясно. Пиджак можно вернуть. Я обойдусь без оригинала теперь. Пойдем к гостям!

И они вышли. Беседам не было конца, но Филипп опять был востребован. На этот раз Вадим уединился с ним. Пиджак не помешал Вадиму сосредоточиться, и он рассказал Филиппу всю затейливо-немыслимую историю с Аким Иванычем и попросил помочь напасть на его, возможно фантастический, след.

Филипп озадачился.

— Ну а с душой, у которой нет пристанища во Вселенной, ибо она ничему не соответствует, — покачал он головой, — это, извини, какой-то бред. Вселенная то, — усмехнулся он, — больно широка, словно наша русская душа, но ведь Вселенную не укротишь…

— Да, ладно, Филипп. Считай это метафорой. Нам бы только Аким Иваныча уловить…

— Уловишь такого. Но я поспрашаю в эзотерических кругах.

— Только на них и надежда.

— Да. Может, они сами возгорятся этой историей и пойдут искать по белу свету то, чего в нем нет. Выпить за это надо, Филипп, — грустно закончил Вадим.

И как только они вернулись в гостиную, где уже творилось «тихое сумасшествие» от любви к искусству, прозвенел домофон.

— Это он, — подмигнула Валерия Филиппу, узнавая голос Арсения Михайловича. — Я сама спущусь к нему.

Арсений Михайлович скромно, но уютно поджидал свое внизу около каморки консьержки.

Лера слегка торжественно вышла из лифта, пиджак почему-то накинула на себя.

Арсений Васильевич весь светился.

— Мне Хапин обещал другой пиджак, — улыбался он. — Сказал, что из-за этого другого пиджака никто меня беспокоить не будет. Дескать, покойник на этот раз смирный, не буйный.

— Вы опять за свое, Арсений Васильевич, — возмутилась Лера. — Плюньте вы на этого Хапина. Сколько можно, в конце концов. Завтра, когда придете за шампанским, мы вам деньги в конверте передадим на пиджак…

Тут же высунулся старичок-консьерж:

— Какая вы нелепая, молодежь, — сказал он, посмотрев на Валерию. — Да ведь он тут же пропьет деньги. Нужен ему ваш пиджак…

— Умно говорит старичок, — чуть-чуть оскалился Арсений Васильич. — Из могилы-то даровой пиджак, на халяву…

Консьерж испуганно спрятался и подумал: «Пожилой человек, а как образно говорит. Словно Пушкина читает».

…Лера сняла пиджак со своих плеч и вручила его Арсению. Наказала: «Помните слова Софьи Петровны».

— В ней я не сомневаюсь, — угрюмо ответил Арсений. — Я себе не враг. Сделаю как надо.

И он исчез в глубину уличной суеты.

глава 12

Прошло две недели. Ничего и никого не находили: ни Володю (если не считать штанов и ботинка), ни Аким Иваныча, ни отравителей.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация