— Мне показалось, ты что-то сказал, — заметил Макс.
Мы закурили новые сигары. Мы сидели и ничего не говорили, только смотрели на проходящих девочек. Я надеялся, что никто не придумает ничего такого, что могло бы помешать моей вечерней встрече.
Чтобы предупредить такую возможность, я сказал:
— По-моему, самое лучшее, что мы можем сейчас сделать, — это заняться детективным агентством Теспуса и попробовать вывести его из строя на время забастовки. А лучшее время для таких акций — раннее утро. Надо застать их врасплох. Нагрянуть в тот момент, когда они только открываются. Как ты думаешь, Макс? Необходимо остановить работу лифтов. Чтобы рассерженные жильцы засыпали домовладельцев жалобами.
Макс минуту раздумывал над этим предложением. Потом почесал в затылке:
— Не знаю… вроде бы звучит неплохо.
Он был не уверен.
Я продолжал:
— Да, я думаю, так будет лучше всего, Макс. Если агентство перестанет присылать своих людей, мы быстро решим проблему. Мы съездим к Эдди и скажем ему, что нам нужна пара сотен «зулусов», чтобы они поразбивали головы всем штрейкбрехерам, до которых мы не сможем добраться сами. А офис пусть договорится с мэрией, чтобы они убрали из этого района копов, пока «зулусы» Эдди будут наводить порядок.
— Это мне нравится, Лапша. — Макс с энтузиазмом похлопал меня по спине. — Башка у тебя еще не заржавела, работает по-прежнему, на все сто.
— Да уж, — скромно согласился я.
— Котелок у него варит, это точно, — засмеялся Косой, поворачивая с тротуара на дорогу.
Эдди сидел в офисе своего отеля, положив ноги на стол. Он читал одну из гостиничных Библий. Мы пожали друг другу руки.
Макси спросил:
— Как дела?
— Как сажа бела, — ответил Эдди.
Макси рассказал ему о задании, которое мы получили в главном офисе.
Эдди кивнул:
— Да, я слышал об этом.
Макс продолжал:
— Нам нужна пара сотен «зулусов», чтобы проломить кое-кому головы завтра утром. Согласен?
— Конечно, я вызову их, зачем бы они вам ни понадобились. Двух сотен будет достаточно? Может, накинуть еще одну?
Макс кивнул:
— Ладно, пусть будут три сотни.
— Как насчет копов? — спросил Эдди. — Через полчаса я собираюсь в главный офис, хотите, чтобы я им передал?
— Да, Эд, если тебе все равно по пути. Ты сэкономишь нам время.
— Значит, договорились, — сказал Макс. — Мы хотим слегка расслабиться, Эд. Мы останемся здесь на ночь.
— С девочками или без? — спросил Эд, подмигнув.
— А ты что думаешь, — сказал Косой, — мы вегетарианцы?
— Косой у нас большой гурман, — заметил Патси.
— Я не останусь, Макс, — сказал я.
— Не хочешь на вечеринку? — спросил он.
— Сегодня у меня будет собственная вечеринка.
— Это с той самой — с большими формами?
— Да.
Макс улыбнулся:
— Ладно, развлекайся, только завтра утром не опаздывай. В шесть утра у Толстяка Мо.
— Договорились. В шесть у Толстяка Мо. Эй, Макс.
— Да?
— Я вот тут подумал. Мо мог бы приготовить нам пару бутылок «Маунт-Вернон», только покрепче. Завтра они могут нам понадобиться.
— Со снотворными каплями?
— Да. Особой крепости.
— Ладно. Я позвоню ему сегодня вечером, чтобы он приготовил их завтра к утру.
— И дюжину бокалов.
— И дюжину бокалов, — повторил Макс.
— Пока, — сказал я. — Приятных развлечений.
— Пока. Приятных развлечений, — эхом ответили парни.
Я направился в сторону Бродвея. Мой путь лежал мимо винного магазина Джирати. Это навело меня на мысль. Хорошее вино для ужина, может быть шампанское. Большие бутылки по две кварты.
Глава 34
Я шел по Бродвею. Погода была прекрасная. Только что спустились сумерки. На улицах начиналась вечерняя жизнь. Тысячи реклам и миллионы ламп, заснувших днем, постепенно набирали силу. Вначале их было совсем мало, но потом по улице словно побежал живой ток, как горячая кровь, растекающаяся по артериям, и множество огней вспыхнули и расцвели, затмив своим сиянием вечернее небо.
Тот же будоражащий поток вдохнул энергию в людей и машин, все вокруг задвигалось быстрее, в новом возбужденном ритме.
Я тоже часть всего этого, думал я, — суеты, спешки, заразительного веселья. Смазливые проститутки, новички и профессионалки, блистали красотой искусственных румян, белил, номады, туши. Их блестящие цепкие глаза выискивали в толпе какого-нибудь привлекательного, щедрого мужчину, которому они могли бы себя отдать на ночь. Я видел только это — женщин, миллионы красивых женщин. Все они принадлежали мне.
События дня стали далеким прошлым. Они осели где-то в глубине моей памяти. Я находился в счастливом возбуждении. Я был взбудоражен и взволнован, как парень, который вышел на Бродвей в поисках своей первой женщины. Я рассмеялся. Да, я, Лапша, взволнован и перевозбужден, как самый обычный парень, как будто мне уже не принадлежало все, о чем только могут мечтать мужчины всего мира. Я был уверен, что, пройдя два или три квартала, смогу найти себе пять, десять, сотню женщин. Это — мой Бродвей. Мои частные охотничьи угодья, мой личный гарем.
А, вот одно хорошенькое личико.
Я коснулся рукой шляпы, улыбнулся и сказал:
— Привет, милашка.
Она улыбнулась и мелодично промурлыкала:
— Привет, малыш.
Я прошел мимо. Она оглянулась через плечо и бросила мне призывный взгляд. Я рассмеялся, как мальчишка, впервые флиртующий с проституткой. Меня захватило возбуждение улицы, азартная дрожь охоты. Да, я был здесь в своих владениях, среди несметной дичи.
О, вот еще одна куколка — хм, красивая. Добрая нынче охота. Я устремил на нее взгляд. Я коснулся шляпы и улыбнулся:
— Привет, куколка.
Она улыбнулась и проворковала:
— Привет, милашка.
Я пропустил и эту симпатичную малышку. Черт возьми.
Я рассмеялся про себя. Разве я не ублюдок? Разве я не забавляюсь? Какого черта — я имею на это право! В конце концов, я не женат. Посмотрите на Косого и Патси, оба женаты, а все не угомонятся. В эту самую минуту они веселятся на вечеринке с горячими девчонками. Впрочем, Макс тоже имеет право. Он холост, как и я.
Забавно, что мы оба так и не женились. Я хотел, но Долорес меня отвергла. К счастью для нее и для меня, потому что я сатир. Одна женщина не может меня удовлетворить. Каждую ночь мне нужно новую. Переспал и забыл. Такой уж я, Лапша.
