Ну, правда. В конце 1980-х, когда я писал для журнала Performance Car, с двадцатиклапанной Audi Quattro по крутизне равнялись М5, Ferrari, Subaru Impresa и здание Ллойда, слепленные в один ком. Я выбирал ее машиной года каждый год, потому что никакая другая — именно, никакая — с ней и близко не стояла.
Что ж, миновало всего одиннадцать лет, но, святые небеса, как все изменилось. Сегодня ездить на Audi Quattro — все равно, что слушать Tubular Bells.
Ну, то есть, где у нее колеса? Как я мог не заметить, что эта тачка стоит на четырех пуговицах. Они всего 14 дюймов в диаметре, не вру — на 4 дюйма меньше, чем у RS4.
А еще дворники, которые не прячутся под обрез капота. Они гордо торчат, попадая во встречный воздушный поток и увеличивая трение, не включаются на скорости и вдобавок раскраивают череп тому, кого ты собьешь.
Забираемся внутрь: там цифровая приборная панель, которую Honda неблагоразумно вернула к жизни на S2000, и э-э… и всё. Вот скажите мне, как мы, черт побери, могли ездить без кондиционеров? В такую вот майскую жару мне приходилось кататься с расхабаренным окном, и все равно каждый вечер прямиком из-за баранки надо было топать в душ.
А еще магнитола. Blaupunkt Melbourne с кнопками, которые нужно давить. Ты давишь, и красная стрелка механически передвигается по шкале. Брюнелевская машинерия.
Но хуже всего дверные панели. Сегодня в самом дешевом и самом кошмарном Hyundai ставят рельефную обивку, а вот на Quattro просто приклеивали тряпку, чтобы ты не видел металл — который лязгает при каждом закрывании двери. По совести сказать, видал я коровники, что захлопывались с большим достоинством.
Поразительно. Никогда бы не подумал, что дизайн автомобилей в последние десять лет развивался столь стремительно и вещи, которые сегодня сами собой разумеются, еще каких-то одиннадцать лет назад не были доступны даже как дополнительные опции на самом навороченном и нафаршированном суперкаре.
И все же в одном отношении ни одна современная машина и свечку держать не достойна старому быку — это чертово корыто бесподобно ездит.
Тут, я знаю, редактор журнала Top Gear быстренько найдет себе важное дело, требующее на месяц уехать в Чили, но однажды он влетел на двадцатиклапанной Quattro в кукурузное поле. Задним ходом и на скорости под 140. И я поныне не понимаю, как.
Да, прежде всего, ее чуток сносит на поворотах, но если ты уберешь газ, нажмешь тормоз или просто умрешь, хвост начинает уходить по кругу так плавно, что даже безрукий сможет вернуть его на место.
И говорить нечего, что 2,2-литровый пятицилиндровик с турбиной — слабоват против RS4, но на гонках — я знаю, потому что гонял сам, — вы мне не поверите, как недалеко отстает старый, но легкий Quattro. За километр до финиша разрыв был в один корпус.
Более того, Quattro — это автомобиль, который просто требует жесткого вождения. RS4 — колосс, один из величайших в мире пожирателей расстояний, но когда ты буднично катишь куда-нибудь, он превращается в кошечку. А вот Quattro совсем не понимает значения слова «катить».
Проехавшись на нем от Чиппинг-Нортона до Уилтшира, моя жена сообщила, что шла в среднем XXX км в час (вымарано, потому что кто-то должен возить меня домой после вечеринок), и я, честно скажу, не поверил. Но назавтра, даже не прикладывая усилий, я умудрился проделать то же самое. И это при том, что окно было опущено.
Вот что заставило меня задуматься о том, в каком направлении развивается современная автоинженерия. Несомненно, машины становятся удобнее, экологичнее, и в них стало куда больше всяких игрушек. Но что касается азарта, то Quattro легко сравняется даже с Subaru R1.
Сам того не замечая, я старею и теряю скорость, но Quattro по-прежнему девятнадцать. Может, сейчас Моби самый крутой, но Майк Олдфилд
[63]
делал то же еще раньше. И лучше.
Июль 2001 года
Trabant
Пока европейцы поголовно бледнеют при мысли о единой валюте, опасаясь, что она превратит нас в бесформенную массу, я наконец-то нашел предмет, объединяющий весь наш континент. Мы можем говорить на разных языках, есть разную еду, предаваться разным извращениям после наступления темноты и держать разных собак, но, поверьте мне, автосалон в Цвиккау ничем не отличается от любой другой автомобильной выставки в любом городе Европы.
Те же самые ребята в вареных джинсах так же слоняются и покупают с молчаливого неодобрения жен всякую ерунду типа деталей рулевого колеса, задних фонарей в сборе и гамбургеров с коровьим бешенством. Та же самая уму непостижимая система оповещения и та же шеренга скучающих подружек в неподобающих прикидах.
Цвиккау — это бывшая Германская Демократическая Республика, которая так звалась, разумеется, потому, что никакой демократии там не было. А что там было, так это огромный и бесполезный автозавод на краю милого старинного городка — там делали Trabant.
Когда рухнула Стена, власти решили очистить дороги от этих безнадежных таратаек с 26-сильными двухтактными моторами и удручающим индексом безопасности.
Когда на Trabant ездили все, было не так страшно, но в объединенной Германии им пришлось делить дорогу с Audi, и смесь вышла не менее разрушительная, чем Bayleys с лаймовым соком. Вы, может быть, помните, как в 1995 году целая семья восточных немцев на Trabant погибла в столкновении с А8. Пострадал ли водитель Audi? Поехал домой с помятой решеткой радиатора.
Не уживался Trabant и с экологической политикой новой Германии. Я тут кое-что подсчитал в уме: Mercedes S-класса за 50 км выбрасывает в атмосферу столько же ядов, сколько Trabant выкашливает за три секунды.
Единственная польза от этой заболоченной заводи коммунизма у капиталистической реки была в том, как корежило партию зеленых. Trabby пора на свалку, но это будет выглядеть как фанаберия буржуев. Нельзя оставить восточных бедняков совсем без колес, пусть даже эти колеса убивают планету.
А, нет, была и другая польза. Trabant породил первый немецкий анекдот, где не говорилось про какашки. Это была газетная карикатура: продавец Trabant стучится в дом и кричит: «Ваша машина здесь!»
Не въезжаете? Ну, на Trabant записывались в очередь и ждали по двадцать лет, и после падения Стены их еще долго доставляли покупателям.
Так или иначе, через 12 лет после закрытия контрольно-пропускного пункта «Чарли», Trabant в массе своей вымерли, но теперь в Германии возникло движение за сохранение ограниченной популяции для потомков. И вот специально устраивается выставка.
Ничуть не парясь насчет буржуйской фанаберии, я прикатил на Jaguar Е-Туре. Крыша спущена. В колонках играет Дайдо. И на меня никто не обращает внимания.
Потому что запарковался я возле самой длинной машины, какую мне только приходилось видеть. По-моему, хозяин говорил, что в ней полных 15 метров. Хотя, может, он диктовал мне мамин рецепт творожной запеканки.
