Но потом настал день… и это оказалось вовсе не сложно…
Вышло шикарно. Перестав робеть перед 911-ми, я стал носиться на них, а значит, брызги слюней уже не так часто долетали до меня. Но несмотря на эту победу, мне по-прежнему не нравился салон, печка по-прежнему не работала, и машины, хорошо показавшие себя на треке, вообще отказывались служить на дороге.
Плюс к тому времени Porsche стал клепать невероятное множество модификаций. Кроме Carrera появилась Carrera S и Carrera с полным приводом. Или без крыши, или с расклешенными колесными арками. Или все три ипостаси в одном. Я думаю, все это затевалось, чтобы владельцы Porsche еще больше тупели.
В общем, когда год лишь только успел начаться, я восхищался и обликом, и габаритами этих машинок. Восхищался тем, как многие из них ездят, но чтобы они мне нравились? Нет. Слишком глубоко сидит во мне старое предубеждение.
Но потом появился новый GT3, и он мне сразу полюбился без пережевывания всяких «зачем» да «почему». Не понравился. Полюбился. У него дурацкий передний сплиттер, установленный так низко, что жуку на дороге побреет загривок, эшафот вместо заднего сиденья и невразумительный задний спойлер, который, всем заметно, может менять положение. О, нет! Если всякому видно, что задний спойлер у тебя на машине может менять положение, однажды тебя обязательно спросят, зачем он такой. И надо будет отвечать. И выставишь себя кретином.
И все-таки GT3, при всем недостатке изящества и при том, что это тоже 911-й, отличный автомобиль. Он проходит повороты, как ни одна другая машина, какой мне только случалось управлять. По статье управляемости и умения держать дорогу ему вообще не сыщется равных. И стоит он каких-то £86 000. Это почти вдвое меньше, чем отдашь за Ferrari 458. Вдвое.
Я так очаровался GT3, что решил попробовать еще 911-х, и начал с GT3RS. У него другой впуск и выпускной коллектор, за счет чего есть лишних 15 лошадок, шире колеса и, соответственно, колея, и он на 25 кг легче. Можно сбросить еще 10 кг, если вместо стандартного свинцово-кислотного аккумулятора выбрать литий-ионный за £1268, но я бы этого делать не стал по двум причинам: а) никакой разницы не почувствуешь; и б) опять же, кто-нибудь да спросит, зачем он такой.
RS мне не понравился ни капли. GT3 едет, как нужно. А этот нет. В GT3 есть радио и чудесный спутниковый навигатор. А тут нет. В GT3 есть дверные ручки. Тут нет. И самое главное, на GT3 можно ездить в Британии, а на этом нельзя.
Серьезно. Он обут в шины, которые каменеют, если на дворе меньше плюс десяти по Цельсию. И значит, при том, что глобальное потепление оказалось полным фуфлом, у нас эти шины не годятся вообще никогда. Я прокатился на RS дождливым днем в начале мая, и было несколько моментов, когда шины вообще не ехали. Кошмарная тачка. Для гонщиков-энтузиастов. Или, как мы их называем, зануд.
Потом я испробовал 911 Turbo кабриолет. Тоже довольно кошмарная тачка, а почему — объяснил Ричард Хаммонд. 911-й — по замыслу спортивный автомобиль. Установка турбины — это попытка превратить его в то, чем он быть не может, то есть в суперкар. Он какой-то хлипкий и шаткий.
И выходит, GT3 вовсе не означает, что поршевские инженеры после многих лет стараний поняли, что к чему. Нет, он лишь доказывает, что если бесконечно штамповать разные вариации одного и того же изделия, однажды среди них мелькнет идеальный вариант. Короче говоря, миллион мартышек все-таки настукал на пишмашинках «Венецианского купца».
Июль 2010 года
Сломанная Британия
В наше время любая вещь, созданная выполнять какую-то работу, выполняет ее совсем недолго, а потом отказывается и отправляется на помойку.
Это касается всего, кроме фондюшниц. То есть, может, фондюшниц тоже касается, но проверить нельзя, ведь фондюшница у всех зарыта где-то в глубинах кухонного шкафа, где покоится уже тридцать лет с того рокового дня, когда отправила к праотцам дядю Боба, ошпарив его кипящим жиром.
И второе исключение: тюбик «легко стирающегося» очистителя духовки, рекламу которого вы видели по телику. Очистители духовки не прекращают служить, потому что они бесполезны с самого начала.
Ко всему остальному мое правило применимо. Рассмотрим, если не возражаете, доказательство «А»: ваш мобильник. Давно ли он у вас? Могу спорить, не больше двух лет. Отлично. А что случилось с прежним? Валяется где-то в столе, так ведь? Сломанный. И вроде не был сломан, когда вы его туда сунули. А сейчас — да.
Такое вот загадочное свойство всех полезных снарядов, сделанных в XXI веке. Они непременно ломаются, если уронишь их на пол или в унитаз, или в воду с лодки. А однажды во вторник ломаются вообще без всякой причины. И ломаются, даже если ты к ним не прикасаешься вовсе.
Доказательство «Б»? Ну, можно взять любое электрическое устройство, подаренное вам (или вашим родителям) на свадьбу. Работает ваш старый тостер? А миксер? А микроволновка? Ни фига. Вы их выкинули много лет назад, потому что все они в один прекрасный день взяли да и умерли, вместе с портативным DVD-плеером, который вы купили, когда эта штука только появилась. Что, ваш первый iPod еще жив? Конечно, нет. Сдох еще в 2005-м.
Сейчас я приведу список сломанных вещей из своего дома. Фонарь над входом в дом. Фонарь в саду. Интернет в городской квартире. Телефон там же. Холодильник. Музыкальный центр. Ноутбук. Замок на воротах в паддок. И даже левый столбик ворот на въезде во двор.
Его-то поставили всего десять лет назад, но зимой в морозы, вода, просочившаяся в кладку, замерзла, потом оттаяла и разнесла голову столба вдребезги. Да, именно. Сейчас даже столб не умеют построить, чтобы долго стоял. Ё-моё, в Темные века соборы возводили из грязи и угля. А мы сейчас столб поставить не умеем.
Но вот примечательный нюанс. В тот недолгий срок, пока вещь служит, она становится незаменимой. Ты диву даешься, как раньше обходился без нее. И вот когда она ломается, вся жизнь останавливается.
Представьте, как бы вы сегодня работали без мобильного телефона. Никак, если только вы не водолаз и не шахтер. Когда-то мы справлялись, но теперь это все равно что работать без головы. Или без легких.
Еще один хороший пример — приставки-ресиверы для записи телеэфира. Раньше мы смотрели передачи, когда они шли. Потом несколько лет провели, ползая на четвереньках и настраивая таймеры видеомагнитофонов на четверг, чтобы записать воскресную передачу. И тут появились эти фигни. Когда они ломаются, а они ломаются часто, ощущение такое, будто у тебя ампутировали лицо.
И от этого всего жизнь дико удорожается, ведь теперь поломки не поддаются ремонту. Никто не может наладить ресивер или iPhone. Остается только бежать за новым. Причем сей же час, ведь без таких приборов обойтись никак нельзя.
Отчасти проблема в дизайнерах. Если предмет делается только для исполнения какой-то функции, то есть вероятность, что он прослужит долго. Но поскольку в наши дни у всякой вещи должен быть «дизайн», форме позволили выпихнуть функциональность с заднего сиденья в багажник. Особенно это заметно в обуви.
