И вот тут нельзя не вспомнить о новом Renault Clio. Нужно сказать, что, за исключением скоростных моделей, старый мне никогда не нравился. Нет, у него были прозрачные окна и даже какие-то колеса. Но нельзя было отделаться от ощущения, что он вот-вот развалится. И он почему-то выглядел ужасно толстым. Как будто едешь на одышливом толстяке.
Новая версия значительно стройнее снаружи и солиднее внутри. В салоне так много приятного на ощупь пластика, загримированного под кожу, что почти верится, что ты в немецкой машине.
К сожалению, перегруженный всякими роскошными наворотами, Clio стал настоящим тяжеловесом. Он больше не выглядит одышливым толстяком. Но весит столько же. Вернее, на 130 кг тяжелее старой модели.
И вот тут-то начинаются проблемы. Фирма Renault не продвинет машину на рынке, просто заявив «Привет всем! У нас тут новая модель, она тяжелее старой, поэтому требует больше топлива!». Поэтому, чтобы заставить ее съедать поменьше, пришлось снизить мощность двигателя. Ну а чтобы машина при этом не ползла как черепаха, они, надо полагать, уменьшили передаточное число.
И вот перед вами автомобиль, который весит как немецкий гранит, а на скоростной магистрали рычит как немецкий тюремщик. ГРРРРРРРРРРРРРРРРРР!
Съезжая с магистрали, он снова становится французом. Такую разболтанность рычагов и ручек не найдешь ни у VW Polo, ни даже у Ford Fiesta. Коробка передач вялая, как вареная медуза, руль люфтит. Не самое приятное ощущение — обнаружить под чеканной тевтонской внешностью расхлябанную внутренность. Как те шоколадки с ликером. Не успеешь надкусить твердую оболочку, как начинка уже стекает по твоей рубашке.
Впрочем, для студента это, пожалуй, неплохой вариант. Со стороны Clio кажется дешевой, практичной и до смешного безопасной машиной — как раз такой, какую покупают своему чаду заботливые родители для поездок в университет. А между тем водить его на скорости — одно удовольствие.
Как только вы вдавливаете педаль газа, все навороты оживают. Мне настолько же понравилось быстро ездить на ней, насколько не понравилось ездить медленно.
Так вот, это и есть решение транспортных проблем Британии. Тем, кто еле тащится по дороге, этот автомобиль покажется непродуманной помесью плохо сочетающихся функций. А те, кто едет на работу будто и в самом деле туда хочет, получат море удовольствия и заодно выполнят важную общественную задачу.
Мечта мастера по уклонению от налогов
Nissan Navara
Не хотел бы я быть рыбаком, бороздящим на траулере тошнотворный океан в поисках рыбы, которую испанцы уже поймали, сварили и съели. И уж точно не хотел бы я быть грузчиком, обдирающим собственные пальцы в попытке втиснуть диван толстой тетки в слишком узкий коридор.
Но меньше всего хотел бы я быть пиарщиком. Конечно, пиарщик работает на больших людей и может сделать клоуна премьер-министром, но в этой работе нет никаких реальных критериев успеха. Можно ли сказать, что IPod завоевал мир благодаря хорошему пиару, a Sinclair С5
[6]
провалился из-за того, что пиар был недостаточно хорош? Может, и да. А может, и нет. Удел пиарщиков — сомнительная серая зона между слепым случаем и надежной рекламой.
Теоретически предполагается, что пиарщик повышает информированность и формирует общественное восприятие. Но на самом деле вся ваша работа — приглашать разных журналистов и диджеев с радиостанции на ланч, стараясь не выглядеть расстроенным, когда те не являются.
Неделями вы пытаетесь протащить упоминание о ванночке для ног, которую рекламируете, хоть в какую-нибудь публикацию, пусть самую маленькую и незаметную. И скачете от восторга, когда после 20 телефонных звонков, намека на легкий секс и шести переписанных пресс-релизов обнаружите свой товар упомянутым на четырнадцатой странице журнала. В статье о финансовых услугах.
Но все совсем по-другому, если вы работаете в пиар-отделе автомобильной компании. Потому что здесь вам не приходится умасливать журналистов. Тут все наоборот.
А дело вот в чем. Обычно начинающий автомобильный журналист получает меньше £15000 в год, то есть к концу недели уже едва наскребает денег на еду. При этом каждую неделю к его дому доставляется новая машина с полным баком и страховкой.
Более того, дважды в неделю он летает первым классом или на частном самолете куда-нибудь во Флоренцию или Токио и там располагается в 38-звездочном отеле, объедаясь деликатесами и запивая их освежающими винами.
Назавтра, поездив на новой машине по каким-нибудь красивым местам, он съедает ланч по £150 на нос и отправляется частным самолетом домой, прижимая к себе хорошенький подарок. Ноутбук, например, или какой-нибудь дорогой чемодан.
Разве захочет он перестать чувствовать себя Элтоном Джоном, что неизбежно произойдет, скажи он что-то не то о машине, на которой только что ездил? Вы бы захотели? И не лезли бы из кожи вон, чтобы попасть-таки в список приглашенных на следующую Большую Халяву? Пиарщики автомобильной промышленности прекрасно знают это. Они знают, что парадом здесь командуют именно они. И еще они знают, что у них хватит денег на то, чтобы каждой новой машине было посвящено по развороту во всех журналах и газетах, как бы скучно это ни было.
Вот почему эта работа — одна из лучших в мире. Утомительное сочинение пресс-релизов вы сваливаете на какого-нибудь писаку-неудачника, а сами весь день, поедая виноград, рассказываете журналистам, что если они хотят сфотографировать новую машину до запуска, то должны больше подлизываться.
Вы мне не верите? Тогда попробуйте с утра позвонить в Porsche или BMW и попросить к телефону представителя пресс-службы, и — я гарантирую это — весь день вас будут гонять между автоответчиком и голосовой почтой.
Мой любимый пиар-менеджер из автомобильной индустрии — девушка, которая работает на Nissan. Впервые мы встретились на записи передачи Top Gear,
[7]
когда она выскочила из аудитории с обвинениями по поводу моей не очень благожелательной статьи о Z350. Время и место были не самыми подходящими, я предложил ей уйти, и теперь ни один представитель автомобильной промышленности не допускается в ангар или на трек, откуда мы ведем передачу. Будь моя воля, я бы вообще запретил им въезжать в Суррей.
[8]
Другой раз на церемонии награждения Top Gear она намекнула, что я не сам пишу заметки в газетную колонку, которая выходит под моим именем. Что ж, дорогуша, надеюсь, вы уже поняли, что пишу я их действительно сам.
