Первой проблемой было то, что благодаря всем этим наворотам в подошве мой рост подскочил со 195 см до 2,5 м. Но на этом проблемы и закончились. Эти ботинки стали для меня откровением. Легкие, непромокаемые, устойчивые при любой погоде, с хорошей поддержкой щиколотки, не дающей сломать ногу, если вдруг поскользнешься на льду, что в моих старых ботинках случалось каждые полчаса.
Кроме того, моя дочь назвала эти новые ботинки крутыми. Так что теперь я ни за что их не сниму, хотя и постоянно задеваю головой дверные косяки, потолок и даже провода линий электропередачи. Теперь эти ботинки — мои новые лучшие друзья!
Если бы только все технологии были бы такими же чудесными! Но увы. Возьмем, к примеру, цифровые фотоаппараты. В эпоху пленки потрясающий архив XX века хранился у каждого в ящике кухонного стола. А в эпоху цифры он хранится на жестком диске компьютера, пока не пропадет из-за проклятого системного сбоя. Который рано или поздно случится.
А телевизор с плоским экраном? Пока выключен, он элегантен и крут, но как только вы его включите, он отказывается работать. В моем звук настолько отстает от изображения, что новости я слушаю только минут через десять после начала следующей передачи.
Конечно же, нелепые технологии нашли себе место и в автомобилях. Недавно я сменил Mercedes SL 55 на SLK 55. Несомненно, во многих отношениях это большой шаг назад. Эта машина меньше, и потому кажется, что она значительно дешевле, у нее нет нормального багажника, и, хотя на бумаге характеристики двух моделей абсолютно совпадают, мне не хватает наддува при ускорении, когда я сильно спешу.
Но есть у SLK одно неоспоримое преимущество. У него нет пневмоподвески.
А это значит, что машина не подскакивает, не подлетает и не подпрыгивает на каждом противном камушке или ямке.
В Норвегии я ездил по бездорожью на новом Audi Q7, и хотя мне следует подождать с окончательным вердиктом, пока я не проедусь по нормальной дороге, кое-что можно сказать уже сейчас. Пневмоподвеска — это чушь. Любую самую гладкую поверхность она превращает в стиральную доску.
Пневмоподвеску придумали специально для того, чтобы засекреченным компьютерщикам было чем заняться — ведь с традиционной механикой им делать нечего. А с пневматикой они могут заставить машину подпрыгивать и приседать, да еще и настраивать сенсоры так, чтобы на поворотах автомобиль сохранял горизонтальное положение. Эти ребята готовы трудиться ночь напролет, ведь им нужно написать кучу программ, чтобы было с чем явиться на очередную конференцию в Пало-Альто.
[11]
И это нормально. Но в результате они делают нашу жизнь чуть менее комфортной.
И тут очень уместно поговорить о Mazda МХ-5.
Старая модель была сенсацией. Таких продаж мир спортивных автомобилей еще не видел. Может быть, потому, что этот автомобиль всегда казался чуточку озорником. Да, он выглядел как реинкарнация традиционного MG,
[12]
только обновленная и более надежная, производители даже изучили и воспроизвели шум трансмиссии старой британской спортивной машины. Но, несмотря на всю внешнюю традиционность, можно было не сомневаться: дай ему хоть полшанса, и он улизнет в общественный туалет для джентльменов со своими дружками Джорджем и Майклом.
[13]
Этим и объясняется привлекательность автомобиля. Он никому не угрожал. И пусть кто-то говорит, что Mazda следует обзавестись более мощным двигателем, я так не считаю: мне всегда нравился расхлябанный 1,3-литровый двигатель, напоминающий Барбару Стрейзанд. Приторможенный спортивный вариант со стальными колесами.
По чисто субъективным ощущениям, новая версия — нечто совсем иное. С более широким корпусом и увеличенными надколесными арками машина выглядит «накачанной», как будто разработчики не придумали ничего лучше, чем отправить старую модель в спортзал. Теперь автомобиль смотрится более внушительно, выдавая себя за «серьезную» спортивную машину, способную поспорить с более взрослым, более гетеросексуальным Honda S2000.
Но это еще не все. Концерн Mazda заявил, что, приняв во внимание жалобы клиентов на то, что некуда ставить напитки, они расширили багажник. О Боже, нет! Они делают машины для людей, которые говорят «напитки». Это не внушает оптимизма.
Но все не так уж плохо, даже наоборот. Новая машина оборудована всевозможными новомодными техническими штучками вроде боковых подушек безопасности, антипробуксовочной системы и бортового компьютера. И все это исключительно ради того, чтобы выжать все до последней лошадиной силы из каждой капли бензина, не нарушив при этом ни одно евросоюзовское ограничение по шуму и выбросам.
Другими словами, мы получили автомобильный эквивалент моих новых ботинок. Реально работающие технологии, скрытые за добротной конструкцией. Технологии цифровые, удовольствие — как от аналоговых.
Надо отметить, что при более массивном корпусе и дополнительных примочках новая модель всего на 45 кг тяжелее предыдущей. Вот это действительно впечатляет. И это заслуга не компьютерных умников. Это заслуга инженеров.
Именно инженеры сделали такую крышу. Готов поспорить, соблазн сделать электронно-управляемую откидную крышу был огромен, но это утяжелило бы конструкцию. А когда вы откидываете автоматическую крышу, стоя в пробке, то выглядите на редкость по-идиотски. Так что теперь мы имеем брезентовый верх, который можно поднять или опустить одной рукой с водительского места. Автоматическая крыша? Да она вам просто не нужна.
И именно из-за того, что вес новой машины остался небольшим, она по-прежнему кажется озорной. Баланс, устойчивость, переключение передач, звук выхлопа — все именно так, как надо.
А двухлитровая модель, на которой я ездил, была не настолько быстрой, чтобы я испугался, но и не настолько медленной, чтобы казаться детской забавой. В новой МХ-5 все выверено идеально. Нам предлагают чуть более практичную и чуть более симпатичную версию того, что и так нам нравилось.
Умный проспится, француз — никогда!
Peugeot 407 Coupé
Пару недель назад мой коллега Адриан Джилл
[14]
извинился перед нацией за свои слова о том, что государство Оман находится на краю пустыни Сахара. И тут же обругал тех, кто имел наглость указать ему на ошибку. Когда этот человек получает сообщения об очередных своих промахах, он, несомненно, смеется до колик.
А я не смеюсь. Когда приходит письмо с указанием на допущенную мною фактическую ошибку, моя первая реакция — ярость. Ярость сменяется праведным негодованием. А потом я немного успокаиваюсь, и мне становится стыдно. Так стыдно, что, если бы у меня был хвост, я бы его поджал. И уполз под стол.
