– Ну что ж, придется нам просто пройти сквозь него. Слушай меня, малыш. Настало время для экспресс-урока.
Я открыл глаза и снова посмотрел на лавку. Здание выглядело столь же невинно, как и в тот раз, когда мы обошли его кругом. Меня беспокоило, что я не чувствовал присутствия решетки так, как ощущал наши собственные экраны.
– Что это, Ааз? – встревоженно спросил я.
– Хм-м? Это тоже экран, вроде тех, которые мы сами ставим, только более опасный.
– А в чем опасность?
– Ну, тот экран, который я научил тебя строить, – это просто система раннего предупреждения и кое-что еще по мелочи. Судя по твоему описанию, возможности структуры, применяемой Фрумпелем, значительно больше. Она не только убьет тебя, но и расшибет на кусочки мельче пыли. Это называется дезинтеграцией.
– И мы собираемся пройти сквозь него? – недоверчиво спросил я.
– После того, как ты усвоишь небольшой урок. А теперь – помнишь свои упражнения с пером? Как ты для управления им обволакивал перо своей мыслью?
– Да, – озадаченно ответил я.
– Я хочу, чтобы ты сделал то же самое, но без пера. Представь, что ты держишь в руке нечто, чего там нет. Сверни энергию в трубку.
– А что потом?
– А потом ты вставишь эту трубку в один из квадратов клетки и расширишь его.
– И это все?
– Именно. А теперь давай пробуй.
Я закрыл глаза и мысленно протянул руку. Выбрав квадрат в центре открытых дверей, я вставил в него свою мысленную трубку и начал ее расширять. Она коснулась образующих квадрат прутьев, и я ощутил щекотку и физическое давление, словно встретил осязаемый предмет.
– Полегче, малыш, – тихо подсказал Ааз. – Нам требуется лишь немного изогнуть прутья, а не ломать их.
Я расширял трубку. Прутья медленно поддавались, пока не встретились с соседними. Тогда я почувствовал новую щекотку и добавочное давление.
– Помни, малыш. Когда мы окажемся внутри – не торопись. Жди, пока глаза у тебя не привыкнут к темноте. Нам вовсе незачем раньше времени пугать Фрумпеля, спотыкаясь и роняя всякое барахло.
Теперь мне приходилось напрягаться. Трубка опять задела следующее звено прутьев, общее число отогнутых достигло двенадцати.
– Ты уже закончил? – Шепот Ааза казался обеспокоенным.
– Секундочку… Да!
Труба теперь была уже достаточно большой, чтобы мы могли проползти.
– Ты уверен?
– Да.
– Отлично. Лезь вперед, малыш. Я полезу сразу за тобой.
Довольно странно, но я совершенно не чувствовал обычных сомнений, когда смело прошел через улицу к лавке. Моя уверенность в собственных способностях явно возросла, так что я без всяких колебаний влез в трубу. Единственный неприятный момент был, когда я вдруг осознал, что ползу по воздуху примерно в футе над землей. Очевидно, я установил трубу немного высоковато, но это не имело значения. Она держала! В следующий раз я сделаю это лучше.
Я осторожно вылез из трубы внутри лавки и встал. Позади с еле слышным шорохом полз Ааз, а я ждал, пока мои глаза привыкнут к темноте.
– Отойди от двери, – прозвучал у меня в ухе шепот Ааза, когда тот встал позади меня. – Ты стоишь в пятне лунного света. И теперь можешь ликвидировать трубу.
Я отодвинулся от лунного света и с удовлетворением отметил, что ликвидация трубы не привела к значительным изменениям в моей психической энергии. По сравнению с началом учебы я развил свои способности до такой степени, что мог совершать куда более трудные подвиги с меньшими затратами энергии. Я действительно начинал чувствовать себя магом.
Я услышал позади себя легкий шум и обернулся. Ааз задергивал дверь портьерой. Я мрачно улыбнулся про себя. Хорошо. Свидетели нам не нужны.
Глаза мои привыкли к темноте. Я мог различать очертания предметов и тени. В углу комнаты находился темный, тяжело дышащий ком. Фрумпель.
Я почувствовал руку на своем плече. Ааз показал на стоящую на столе лампу и поднял четыре пальца. Я кивнул и принялся считать до четырех. На счете «четыре» я сфокусировал на лампе короткую молнию энергии, и ее фитиль вспыхнул ярким пламенем, осветив помещение лавки.
Ааз с ножом в руке стоял на коленях рядом с Фрумпелем. Очевидно, он сумел найти в темноте по крайней мере кое-что из нашего оружия. Фрумпель сел, моргая, а затем замер на месте. Острие ножа зависло на волоске от горла девола.
– Здорово, Фрумпель, – улыбнулся Ааз. – Узнаешь нас?
– Вы? – ахнул девол. – Вам полагается быть покойниками!
– Покойниками? – промурлыкал Ааз. – Как с нами могло случиться такое несчастье, когда наш старый кореш Фрумпель помогает нам слиться с массой граждан?
– Господа! – взвизгнул девол. – Кажется, произошла ошибка!
– Совершенно верно, – заметил я. – И допустил ее ты.
– Вы не понимаете! – настаивал Фрумпель. – Я испытал удивление и ужас, когда узнал о вашей смерти.
– Да мы и сами были не особенно рады.
– Позже, малыш. Слушай, Фрумпель. Прямо сейчас у нас есть возможность и мотив убить тебя. Верно?
– Но я…
– Верно?
Ааз шевельнул ножом, и острие коснулось кожи на горле Фрумпеля.
– Верно, – прошептал девол.
– Отлично. – Ааз отодвинул нож и сунул его за пояс. – А теперь поговорим о деле.
– Я не понимаю… – выдавил Фрумпель, заикаясь и потирая одной рукой горло, словно желая удостовериться, что оно еще цело.
– Это означает, – объяснил Ааз, – что твоя помощь нужна нам больше, чем возможность отомстить. Однако тебе не стоит слишком уж расслабляться. Выбор был не из легких.
– Я… я понимаю… Так что я могу для вас сделать?
– Брось, Фрумпель. Ты можешь просто выполнить условия нашей первоначальной сделки. Ты должен признать, что мы проложили для твоих беглецов превосходный ложный след. Теперь твоя очередь. Просто восстанови мои способности, и мы отправимся своей дорогой.
Девол побледнел или, во всяком случае, стал из красного розовым.
– Я не могу этого сделать! – воскликнул он.
– Что?
Нож, словно по волшебству, вновь очутился в руке Ааза.
– Слушай, ты, лишенец! Либо ты восстановишь мои способности, либо…
– Вы не понимаете… – взмолился Фрумпель. – Я не говорю, что не желаю возвращать вам ваши способности. Я просто не могу. Я не знаю, что с вами произошло и как этому можно противодействовать. Поэтому-то я и сдал вас толпе. Я боялся, что если сразу вам все сказать, то вы мне все равно не поверите. Я столько времени потратил, чтобы здесь обустроиться, и просто не мог допустить, чтобы недовольный клиент меня разоблачил. Я сожалею, я действительно очень сожалею, и знаю, что вы, вероятно, убьете меня теперь, но я ничем не могу вам помочь!
