– Две бутылочки твоего лучшего вина… и пошли кого-нибудь позаботиться о моем единороге…
Говорил, конечно, Ааз. Мы договорились, что направлять разговор будет он. Квигли этому не слишком обрадовался, но в конце концов согласился говорить только тогда, когда это будет абсолютно необходимо.
Их приход произвел удивительно слабое впечатление на собравшихся внизу. Фактически Иштван был единственным, кто хотя бы посмотрел в их направлении.
– Заходите, заходите, господа, – улыбнулся он, приветливо раскрывая объятия. – Мы вас ждали!
– Ждали? – выпалил Квигли, словно откликаясь на мои мысли.
– Конечно, конечно. Вам не следовало пытаться одурачить старого Иштвана. – Он с шутливой строгостью погрозил им пальцем. – Нам только что принес известие… о, извините. Я еще не представил вас своему новому торговому агенту.
– Мы встречались, – прозвучал голос сгорбленной фигуры, и фигура повернулась лицом к вошедшим.
Фрумпель!
Так вот что пыталась сказать мне Танда! Боевой единорог, единорог Квигли, стоял на конюшне. При всей нашей расторопности Фрумпель нас опередил.
– Кто вы? – спросил Квигли, приглядываясь к деволу.
Почему-то это рассмешило Иштвана до слез.
– Ну и повеселимся же мы сегодня! – воскликнул он.
Он рассеянно щелкнул пальцами, и дверь трактира захлопнулась. Позади меня пробежала рябь глухих щелчков, и я понял, что двери комнат тоже закрылись. Мы оказались в западне! Все до одного.
– По-моему, я не развлекался так хорошо с той поры, как последний раз занимался любовью со своей неделю как умершей сестрой.
Голос Иштвана все еще искрился весельем, но я почувствовал ледяной укол страха. Я понял, что он не только могущественный маг, но и настоящий псих.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Надо действовать тонко!
Молоток
В напряженном молчании вся четверка выжидающе нагнулась вперед, изучая своих пленников. А те стояли, как две певчие птички, залетевшие в стаю ястребов, чтобы стащить немного корма, и вдруг обнаружившие, что еда здесь – это они сами.
Я стоял на коленях, глядя на эту сцену, и замер от ужаса, ожидая немедленной гибели обоих моих соратников.
– Поскольку Фрумпель уже нас представил, – спокойно сказал Ааз, – я полагаю, больше нет нужды сохранять эту личину.
Уверенный тон его голоса успокоил меня. Теперь мы вступили в игру и, выиграем мы ее или проиграем, должны идти вперед.
Я быстро закрыл глаза и убрал с Ааза личину Гаркина.
– Ааз! – в восторге воскликнул Иштван. – Мне следовало бы догадаться, что это ты.
– Это тот, который… – начал было Брокхерст.
– Вы знаете друг друга? – спросил Фрумпель, игнорируя беса.
– Знаем ли мы друг друга? – хохотнул Иштван. – Мы старые враги. Когда мы встречались в последний раз, он и пара других прохвостов чуть не уничтожили меня.
– Ну, теперь ваша очередь, верно, Иштван, – улыбнулся Хиггенс, лениво потянувшись за арбалетом.
– Ну-ну-ну! – утихомирил его Иштван, взяв беса за голову и слегка встряхнув. – Не нужно торопить события.
– Мне кажется, – презрительно улыбнулся Ааз, – что у тебя трудности с подбором достойных союзников, Иштван.
– Эх, Ааз, – засмеялся Иштван, – ты по-прежнему остер на язык, да?
– Значит, бесы? – Голос Ааза переполняло презрение. – Брось, Иштван. Даже ты мог бы придумать что-нибудь получше.
Иштван вздохнул, отпустил голову Хиггенса, и тот сел обратно на стул.
– Ну, всяк поступает как может. Времена нелегкие, знаешь ли.
Он печально покачал головой, но затем снова просиял.
– Ах, ты не представляешь, как я рад тебя видеть, Ааз. Я думал, мне придется ждать, пока мы покорим Извр, прежде чем я смогу отомстить, и тут ты прямо сам заходишь сюда. И не вздумай теперь смыться до того, как мы сведем счеты.
– Я уже говорил тебе, – вмешался Фрумпель. – Он потерял свои способности.
– Способности? Ха! Он никогда не обладал никакими способностями, – решил наконец вступить в разговор Квигли, оскорбленный тем, что его игнорировали.
– Ну а это кто у нас тут? – улыбнулся Иштван, в первый раз посмотрев на Квигли. – Мы знакомы?
– Слушай, Иштван, – перебил его Ааз. – Ты не против, если я отведаю немного этого вина? Нет причин доходить в таком деле до варварства.
– Разумеется, Ааз, – приглашающе махнул ему Иштван. – Наливай сам.
Было жутко слушать этот разговор – внешне цивилизованный и дружеский, он заключал в себе подспудную игру в кошки-мышки, которой вовсе не соответствовал такой небрежный тон.
– Следи за ним! – прошипел Фрумпель, злобно глядя на Ааза.
– Ах, Фрумпель! Какой ты перестраховщик! – побранил его Иштван. – Ты же сам меня уверял, что он потерял свои способности.
– А по-моему, он говорит дело, – проворчал Брокхерст, поднимаясь и отходя прочь, когда Ааз приблизился к столу. – Если ты не против, Иштван, я буду следить отсюда.
Он сел на нижнюю ступеньку лестницы, ведущей на балюстраду, где спрятались мы с Тандой. Говорил он непринужденным тоном, но было ясно, что он ждет только сигнала Иштвана, чтобы расправиться с беспомощной парой пленников.
– Вы, бесы, хуже деволов! – нахмурился Иштван.
– Это само собой, – сухо заметил Фрумпель.
– Слушай, Фрумпель… – начал было сердито Хиггенс.
– А что касается того, кто эта фигура, – показал Фрумпель на Квигли, игнорируя бесов, – то это ученик Гаркина. Именно он и занимался магией за нашего извращенца с тех пор, как тот потерял свои способности.
– В самом деле? – с энтузиазмом спросил Иштван. – Ты умеешь делать фокус со скорлупками и шариком? Я очень люблю этот фокус.
– Не понимаю, – растерянно промямлил Квигли, отступая от собравшихся.
Что ж, если мы вообще собирались отвлекать внимание, это надо было делать сейчас. Закрыв глаза, я изменил черты Квигли. Лучшей моделью для его личины был… я!
– Видите! – гордо показал Фрумпель. – Я же говорил вам!
– Трокводл! – воскликнули одновременно оба беса.
– Что? – подозрительно сузил глаза Фрумпель.
Я был готов к их реакции. Когда начались восклицания, я опять изменил Квигли. На этот раз я придал ему черты Трокводла.
– Ух, да это и впрямь Трокводл! – воскликнул Иштван. – Вот это забавно.
– Минуточку! – прошипел Брокхерст. – Как ты можешь быть Трокводлом, когда мы превратили тебя в статую еще до того, как догнали Трокводла?
