– Значит, ни одна из этих вещей не обладает никакими магическими свойствами или заклятиями?
– Ну, этого я не говорил. Иногда натыкаешься на настоящий предмет, но таких мало и попадаются они редко.
– И как же отличить настоящий от липового?
– Я так понимаю, что Гаркин не научил тебя видеть ауры. Ну, оно и понятно. Боялся, вероятно, что ты возьмешь его сокровища и сбежишь. Ладно, малыш. Настало время для твоего первого урока. Ты когда-нибудь грезил? Ну, знаешь, просто глядел на что-то, давая своим мыслям бродить где придется?
Я кивнул.
– Отлично. Вот чего я от тебя хочу. Развались на стуле так, чтобы твоя голова оказалась на уровне стола. Совершенно верно. Удобно? Прекрасно. Теперь я хочу, чтобы ты посмотрел через стол на стену. Не фокусируйся на ней, просто гляди на нее и дай волю своим мыслям.
Я сделал, как он сказал. Было трудно не фокусироваться на определенной точке, поэтому я занялся своими мыслями. О чем бы подумать? О чем это я думал, когда чуть не зажег свечу? Ах, да. Я – Скив. Я – могуч, и моя мощь растет с каждым днем. Я улыбнулся про себя. С помощью демона я скоро стану знающим чародеем. И это будет только началом. После этого…
– Эй! – воскликнул я, выпрямляясь на стуле.
– Что ты увидел?
– Было… Ну, ничего, я полагаю.
– Малыш, не затрудняй мне работу. Что ты увидел?
– Мне на секунду показалось, что я увидел вокруг кольца красное свечение, но когда я посмотрел на него, оно исчезло.
– Кольцо, да? Понятно. Тогда все. Остальное добро сгодится.
Он сгреб добычу в мешочек, оставив кольцо на столе.
– Что это было?
– Что? А, то, что ты увидел? Это была аура. Ее имеет большинство людей. И некоторые предметы. Но аура – надежный критерий проверки, истинно ли магическим является какой-нибудь предмет. Голову даю на отсечение, что именно с помощью этого кольца старина Гаркин и зажарил убийцу.
– Разве мы не возьмем его с собой?
– Ты знаешь, как обращаться с ним?
– Ну… нет.
– И я нет. Вот уж чего нам совсем не надо, так это таскать с собой кольцо, испепеляющее огнем. Особенно если мы не знаем, как им пользоваться. Оставь. Пусть его найдут другие и обратят против себя.
Он заткнул мешочек за пояс.
– Какие это другие? – прицепился я.
– Хм-м-м… Другие убийцы.
– Какие еще другие убийцы? – Я пытался оставаться спокойным, но голос срывался.
– Именно так. Ты же в первый раз столкнулся с ними, верно? Я бы подумал, что Гаркин…
– Ааз, ты не мог бы просто объяснить мне?
– О! Разумеется, малыш. Убийцы никогда не работают в одиночку. Вот поэтому-то они никогда и не промахиваются. Они работают группами от двух членов до восьми. Вероятно, где-то поблизости есть бригада поддержки. Учитывая уважение Иштвана к Гаркину, я бы предположил, что он не пошлет на подобное задание меньше шести убийц, их может быть даже две бригады.
– Ты хочешь сказать, что все это время, пока ты тут валял дурака с одеждой и мечом, другие убийцы уже направлялись сюда?
– Расслабься, малыш. Это же бригада поддержки. Они будут ждать в стороне и не тронутся с места по крайней мере до завтра. Это профессиональная этика. Они хотят предоставить этому жмурику время для маневра. Кроме того, по традиции, убийца, действительно осуществляющий операцию, получает право первого выбора любой случайной добычи, прежде чем появятся другие и поделят все поровну. Это делают все, но считается вежливым не замечать, что часть добычи прикарманена до официального дележа.
– А откуда ты так много знаешь об убийцах, Ааз?
– Гулял когда-то с одной… замечательная девушка, но не умела держать язык за зубами, даже в постели. Иногда я гадаю, а так ли уж надежно хранят профессии свои секреты, как принято утверждать?
– И что же случилось?
– С кем?
– С твоей знакомой, которая убийца?
– Не твое дело, малыш. – Ааз снова стал грубым. – Нас ждет работа.
– Что будем делать?
– Ну, сперва закопаем беса. Может быть, это собьет других с нашего следа. При удачном стечении обстоятельств они подумают, что он хапнул всю добычу и исчез. Такое случается не в первый раз.
– Нет, я имею в виду – после этого. Мы готовимся к путешествию, но куда?
– Малыш, иногда ты вызываешь у меня беспокойство. Это же даже не магия. Это военная акция, диктуемая здравым смыслом. Во-первых, мы найдем Иштвана. Во-вторых, оценим его силу. В-третьих, составим план и, в-четвертых, приведем его в исполнение, так же как, будем надеяться, и приговор Иштвану.
– Гм-м-м… Ааз, нельзя ли на минуту вернуться к пункту первому? Где мы собираемся найти Иштвана?
Это остановило его.
– Разве ты не знаешь, где он обитает?
– До сегодняшнего дня я даже имени его не слыхал.
Долгое время мы молча сидели, уставясь друг на друга.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Только постоянная и добросовестная тренировка в боевом искусстве обеспечит вам долгую и счастливую жизнь.
Б. Ли
– Думаю, теперь я понял это, малыш. – Заговорив, Ааз перестал затачивать меч и попробовал режущую кромку клинка. С тех пор как началось наше путешествие, он хватался за каждую возможность поработать над своим оружием. Даже когда мы просто останавливались отдохнуть у ручья, он занимался заточкой лезвий ножей и меча или налаживанием баланса. Я чувствовал, что за последнюю неделю больше узнал об оружии, чем за всю свою предшествующую жизнь, просто наблюдая за его работой.
– Что понял?
– Почему люди в этом мире обучаются либо владению оружием, либо магии, но не тому и другому вместе.
– И почему же?
– Ну, две причины я вижу просто с ходу. Прежде всего это натаскивание. Рефлексы. Ты реагируешь так, как тебя натаскали. Если тебя натаскивали в обращении с оружием, то на кризисную ситуацию ты будешь реагировать с оружием в руках. А если тебя натаскивали в магии, ты будешь реагировать магическими средствами. Проблема в том, что, если тебя обучали и тому, и другому, ты заколеблешься, пытаясь решить, чем воспользоваться, и тебя, пока ты этим занят, вконец исколошматят. Поэтому для простоты Гаркин обучал тебя только магии. Вероятно, и его самого обучали только ей.
Я обдумал все это.
– В этом есть смысл. А какова другая причина?
– График обучения. – Он усмехнулся. – Если то, что ты рассказал мне о продолжительности жизни в этом мире, приблизительно точно и если ты хоть в какой-то мере пример того, как быстро обучаются здесь люди, то у вас есть время только на освоение одного или другого.
