— Я заметил Танду, — шепнул Гэс.
— Где? — встрепенулся Корреш, вытягивая шею в направлении, куда показывал горгул.
Конечно, я увидел Тананду раньше, но забыл сказать об этом остальным. Я почувствовал себя немного глупо, хотя это ощущение для меня не ново. Чтобы скрыть свое смущение, я принялся вместе с остальными глазеть на плавающую в воздухе фигуру Танды.
Квингли заметил, что мы смотрим в его сторону, и нервно заерзал. Он явно был не уверен в своих недавно приобретенных силах, чтобы спокойно выдержать наше пристальное наблюдение. Это, естественно, повлияло на его магию, по крайней мере, на левитацию. Тело Тананды наклонилось и закачалось. Я испугался, как бы она не упала головой вниз.
— Если на нашем пути стоит только этот маг, — заметил Гэс, — то, мне кажется, достаточно просто рвануть туда и отнять ее.
— Нельзя, — отрезал Ааз. — Малыш обещал, что мы не сделаем ничего выставляющего этого мага в невыгодном свете.
— Это касается лишь вас, — возразил горгул. — Мы с Коррешем ничего ему не обещали.
— Слушай, Гэс, — вмешался Корреш. — Мы не можем подводить Скива. Это было бы не по правилам.
— Полагаю, ты прав, — пробурчал Гэс. — Просто я подумал, что это будет легче, чем ждать, когда нам вышибут мозги в этой глупой Игре.
— Мне кажется, господин маг, — пробормотал Плохсекир, — что данное вами обещание было не самой умной вещью.
— Вот как?! — зарычал, повернувшись к нему, Ааз. — Вы, генерал, конечно, говорите, основываясь на долгом опыте знакомства с демонами.
— Ну… на самом деле…
— Тогда я попрошу вас держать при себе свое мнение о мудрости и способностях господина Скива. Помните: он — ваш билет на выезд отсюда. Без него вы домой попадете очень не скоро… если попадете вообще.
Посрамленный генерал пошел на попятную в прямом и переносном смысле.
— Спасибо, Ааз.
— Заткнись, малыш, — прошипел Ааз. — Он прав: это был глупый шаг. Но нужно еще заслужить право критиковать моего ученика… А этот образчик пентийского военного опыта на такое не тянет.
— Ну… все равно спасибо, — повторил я.
— Не стоит благодарностей.
— Эй, Ааз! — окликнул Корреш. — Давай-ка удалим Приз подальше с поля и спрячем его в каком-нибудь безопасном месте.
— Где, к примеру? — огрызнулся мой учитель. — На этом стадионе я доверяю только нам.
— А как насчет ворот? — предложил Гэс, показывая на крупную сетку в нашем углу треугольника.
— Вроде неплохо, — согласился Ааз. — Я скоро вернусь, малыш.
Я настолько привык к бедламу на стадионе, что почти не замечал его. Однако, когда мои товарищи по команде начали переносить Приз, разразившийся хор оскорбленных и негодующих криков просто оглушил меня. Мои коллеги ответили надлежащим образом: грозя кулаками и корча рожи. Еще немного, и зрители вырвались бы на поле, разнося всех и вся.
Я собирался попросить своих друзей прекратить дразнить толпу, когда генерал Плохсекир отозвал меня в сторону.
— Господин маг, — осторожно начал он. — Надеюсь, вы понимаете, что я никак не хотел оскорблять вас своим предыдущим замечанием. Я был немного не в себе. Мне никогда раньше не приходилось вести военные действия на глазах у стольких зрителей.
— Забудь об этом, — отмахнулся я. — Я и сам задним числом понял, что мое обещание было глупым. Между прочим, зови меня просто Скив. Если уж мы вместе участвуем в этой передряге, то соблюдать формальности глупо.
— Благодарю вас… Скив, — кивнул генерал. — На самом деле я собираюсь поговорить с вами по личному вопросу.
— Пожалуйста. Я вас слушаю.
— Вы не могли бы побольше рассказать мне о том чудесном создании, с которым недавно познакомили меня?
— Чудесном создании? — моргнул я. — Это о ком же?
— Да вы знаете… О Маше.
— О Маше? — рассмеялся я, но вовремя заметил, как нахмурился генерал. — Ах, об ЭТОМ чудесном создании! И что же вы хотите узнать?
— Она замужем?
— Маша?! Нет, не думаю.
Генерал облегченно вздохнул.
— Есть ли вероятность того, что она когда-нибудь навестит нас в Поссилтуме?
— Сомневаюсь, — ответил я. — Но, если хотите, я могу спросить ее об этом.
— Прекрасно, — просиял генерал, опуская руку мне на плечо в знак признательности. — Буду считать это вашим обещанием.
— Чем? — переспросил я. Эти слова почему-то укололи меня.
— Я уже знаю, как вы держите свои обещания, — сказал Плохсекир. — Выполните эту клятву, и вы обнаружите, что я могу быть неплохим другом… Точно так же, как могу стать непримиримым врагом, когда мне становятся поперек дороги. Мы понимаем друг друга?
— Но я…
— Эй, малыш! — крикнул Ааз. — Влезай скорее на этого глупого дракона! Игра вот-вот начнется!
Я был настолько поглощен разговором с Плохсекиром, что совершенно забыл о ситуации на поле.
Команды из Та-Хо и Вейгаса отошли за боковые линии, оставив на поле только по пять игроков. Кошка и жук обрели теперь всадников и расхаживали взад-вперед в нервозном предвкушении битвы.
На середине поля, там, где раньше находился Приз, стоял валлет, одетый в мундир с черно белыми полосками, и держал мяч. Слово «мяч» я употребил, конечно, слишком вольно. Предмет, который он держал, был кубом из серого губчатого материала. Квадратный мяч! Еще одна мелкая деталь, о которой Живоглот не счел нужным упомянуть.
Не попрощавшись с генералом, я повернулся и бросился бежать к Глипу. Что бы ни случилось, я, разумеется, не хотел столкнуться с противником пешим.
ГЛАВА 24
«Это состязание следует считать самой глупой затеей, которую я
когда-либо видел.»
Х. Коссел
Не успел я оседлать Глипа, как валлет на середине поля поставил мяч и стал пятиться к боковой линии.
— Эй, Ааз! — позвал я. — Что делать с этим парнем в полосатом мундире?
— Оставь его в покое! — крикнул в ответ мой наставник. — Он нейтральный.
На самом деле я не собирался нападать на него, но обрадовался, узнав, что он не входит в число наших противников.
Я оказался последним, занявшим свое место в команде. Ааз и Корреш страховали меня по бокам в качестве «клыков». Гэс разминался позади меня, дожидаясь случая воспользоваться своей мобильностью в качестве защитника. Плохсекир находился в роли «замка». Казалось, мы были настолько готовы, насколько вообще способны к этому.
— Эй, малыш! — окликнул меня Ааз. — Где твоя дубинка?
Я был так поглощен своими мыслями, что его слова не сразу дошли до меня. Потом я страшно испугался. Мне вдруг показалось, что я оставил свой посох на Пенте, но, оглядевшись, заметил его лежащим в траве на месте нашего появления. Сосредоточение мысли — и он переместился мне в руку.
