— Да. Верно. А теперь давай посмотрим, что досталось тебе.
С максимальным самообладанием, какого мне удалось добиться, я перевернул свои темные карты.
ГЛАВА 19
Вы что, шуток не понимаете!
Т. Уленшпигель
Когда мы ввалились в дверь, Маша оторвалась от книги и бон-бонов.
— Быстро вы, — заметила она. — Как прошла игра?
— Привет, Маша. Где Клади?
— Наверху, у себя в спальне. После того, как она второй раз попыталась ускользнуть, я отправила ее спать и заняла сторожевой пост здесь, у двери. Что произошло на игре?
— Ну, я все равно скажу, что ты был неправ, — пробурчал Ааз. — Из всех идиотских выходок, какие ты мог выкинуть…
— Брось, партнер. Сделанного ведь не воротишь. Лады? Ты просто злишься, потому что я не согласовал сперва с тобой.
— Это самое малое из…
— Кто-нибудь скажет мне, что произошло?
— Что? О. Извини, Маша. Я выиграл. Ааз же расстроен потому, что…
Меня внезапно сгребли в могучие объятия и поцеловали — так моя ученица выразила свой восторг, услышав эту новость.
— Это точно, выиграл. Выиграл в одну партию, — усмехнулась Тананда. — Никогда не видела ничего подобного.
— Три единорога и шестерка треф в темных картах, — бушевал Ааз. — Три свободных карты, что, если применить к семерке бубей правило смены масти раз за вечер, дает…
— Флеш-чертов-рояль! — пропел Корреш. — Которая сгребла Полного Дракона Малыша и самый большой банк, какой когда-либо видели на Базаре.
— Я знала, что ты сумеешь победить, папочка! — завизжала, появляясь из своего укрытия, Клади.
Вот и отправляй ее спать пораньше.
— Жалко, что ты не видела лицо Малыша, Маша, — весело продолжал тролль. — Держу пари, он теперь желал бы таскать нейтрализатор кислот вместо мятной жвачки.
— А видела б ты толпу. Об этом событии будут говорить не один год!
Маша наконец отпустила меня и подняла руку.
— Погодите! Минуточку! У меня такое чувство, словно я пропустила здесь какой-то кусок. Оторва выиграл. Правильно? В смысле, ушел, унеся все бабки?
Команда брата и сестры энергично закивала. Я же просто пытался вернуть себе дыхание.
— Так почему же тогда Зеленый и Чешуйчатый дышит огнем? Я б подумала, что он будет дирижировать криками болельщиков.
— Потому что он отдал деньги! Вот почему!!
— Да. Это способно все объяснить, — задумчиво кивнула Маша.
— Брось, Ааз! Я не отдавал их.
Как я уже прежде открыл, найти дыхание гораздо легче, когда на тебя нападают.
— Тпру! Подождите! — встала между нами моя ученица. — Прежде чем вы снова приметесь ругаться, поговорите с Машей. Вспомните, меня там не было.
— Ну, после игры мы с Малышом потолковали между собой. На самом-то деле он милый парень, и я обнаружил, что он ставил на кон практически все свои деньги…
— Именно так он утверждал, — фыркнул Ааз. — Я думаю, он ломал комедию, добиваясь нашего сочувствия.
—… и поневоле призадумался. Я приложил немало сил для гарантии, что при любом исходе игры не пострадает ничья репутация — ни моя, ни Малыша. На самом-то деле мне просто хотелось выйти из круга мастеров драконьего покера и предоставить возиться со всеми рвущимися в чемпионы ему…
— С этим-то и я согласен.
— Ааз! Просто дай рассказать ему. Идет?
—… но он не сможет продолжать играть, если разорится дотла, что оставит меня логичной мишенью для подающих надежды претендентов, и поэтому я позволил ему оставить проигранные четверть миллиона…
— Вот видишь! Видишь! Что я тебе говорил?
—… в качестве займа для пуска на ставки в будущих играх…
— Вот тут-то я и узнал, что он… займа?
Я усмехнулся моему партнеру.
— Угу. В смысле «заставить деньги работать на тебя вместо того, чтоб копить их», — идея, которую ты, по-моему счел очень интересной, когда ее впервые высказали. Конечно, ты уже нагородил опрометчивых обвинений и утопил, прежде чем мы дошли до этой части.
Любой сарказм, какой я сумел вложить в свой голос, не дошел до Ааза, и не удивительно, если учесть, что мы говорили о деньгах.
— Займ, да? — задумчиво произнес он. — На каких условиях?
— Скажи ему, Банни.
— БАННИ?
— Эй, тебя же там не было, помнишь? Я решил посмотреть, что сможет сделать наш бухгалтер. Банни?
— Ну, мне раньше никогда не ставили задачу финансировать ставки — каламбур тут ненамеренный, потому что мне пришлось своего рода действовать на ощупь. Но, думается, я устроила нам очень хорошую договоренность.
— По которой…
— До тех пор, пока Малыш не расплатится с нами… а расплатиться он должен полностью и сразу, без всяких частичных выплат, мы получаем половину его выигрышей.
— Хммм, — промычал мой партнер. — Неплохо.
— Если вы можете придумать еще что-нибудь, чего мне следовало запросить, то я открыта для…
— Если б он мог еще что-нибудь придумать, — подмигнул я ей, — то можешь поверить, он бы уже проревел об этом. Ты действовала отлично, Банни.
— Вот здорово. Спасибо, Скив.
— А теперь, если кто-нибудь будет так любезен откупорить вино, то я испытываю желание отпраздновать победу.
— Вы, конечно, понимаете, Босс, что теперь очень многим известно, что у вас на руках уйма наличных, — сказал, подбираясь поближе ко мне, Гвидо. — Как только вернется Нунцио, я думаю, мне лучше будет позаботиться об ужесточении безопасности дома, понимаете, что я имею в виду?
— А где, собственно, Нунцио? — посмотрела по сторонам Маша.
— Он скоро будет, — улыбнулся я. — После игры я дал ему одно небольшое поручение.
— Ну, за тебя, Скив! — окликнул Корреш, высоко подняв кубок. — После всех наших тревог о том, сможет ли твоя репутация пережить матч с Малышом, осмелюсь утверждать, что ты пришел с него, поднявшись куда выше того, где был раньше.
— Совершенно верно, — хихикнула его сестра. — Интересно, что думает о случившемся Топор?
Вот такой реплики я и дожидался. Набрав в грудь побольше воздуху и выпив еще больше вина, я принял затем самый непринужденный вид.
— А зачем утруждать себя гаданием, Тананда? Почему бы не спросить прямо?
— Что-что, Скив?
— Я сказал, почему бы не спросить Топора прямо. В конце концов, она сейчас здесь.
Веселое настроение исчезло в мгновение ока, когда все уставились на меня.
