Я очнулась, когда Иван говорил об отделке:
– А вот здесь ты можешь выбрать панели из темного дерева, и тогда сюда отлично впишутся твои обожаемые индийские шкафчики. Смотри, наверху отделываем грубой штукатуркой и разделяем плетеной ширмой разделочные столы и плиту от столовой. Тебе нравится?
Идея была действительно интересной. Мы договорились, что сразу после сто семнадцатой квартиры они возьмутся за мою кухню. Оставалось ждать две недели, и я намеревалась провести их в исключительно приятном обществе. Ваня горел проектом, ежедневно приносил мне новые варианты и искренне радовался, когда мне что-то нравилось. Возможно, в его серых глазах наше общение выглядело простой дружбой. И он, как заблудившийся кот-подросток, просто прибился к теплому дому…
А я была почти что влюблена и чувствовала себя двадцатилетней, сумасшедшей и счастливой. Ритка, забегавшая пару раз в гости, сразу заподозрила неладное и требовала подробностей. Но разве расскажешь кому-нибудь, что влюбилась в мальчишку?! Если бы ему было хотя бы тридцать, все было бы таким простым. Мы общались бы на темы, понятные взрослым людям, и я бы чувствовала себя спокойно, как корабль в порту приписки. Но когда к тебе является юный нахал, поневоле начинаешь тяготиться каждым прожитым без него годом…
Однажды Ваня явился совсем рано и выпалил:
– Сегодня после обеда открывается феноменальная международная выставка в музее архитектуры. И у меня два пригласительных! Дина, пойдем?
Я согласилась, и он умчался по своим делам. А со мной случилось что-то вроде коллапса перед раскрытой дверью гардероба. Боже мой, что надеть? Последний раз такие муки я испытывала в выпускном классе.
На эту выставку я спешила, как на последнюю электричку – неудобно же опаздывать, если бежишь не на романтическое свидание! Но мое подсознание, наверное, думало иначе – и я, конечно, опоздала. Ваня озирался по сторонам на входе. Я подбежала к нему на носках, чтобы не слышно было щелканья каблучков, но он сразу заметил – и расцвел, засиял мне навстречу.
Мой спутник повел меня в недра музея, и мы сразу оказались в мире, полном макетов футуристических зданий. Выставка была прекрасной! Ваню многие из посетителей знали и постоянно окликали: «Вано!» Я уже знала, что так его зовут близкие друзья. Они пытались увлечь его с собой, хватая за руку и оглядываясь на меня. Но он отмахивался, снова и снова оборачивался ко мне и увлекал к очередному экспонату. И я чувствовала себя королевой на этом празднике жизни. Потому что лучшее, что происходило на этой выставке, происходило со мной!
Затем моего Ивашу отвлек один из организаторов выставки, и меня тут же подхватила под руку какая-то темноволосая красавица:
– Здесь здорово, правда? А вы тетя Вано? Или мама? Он такой чудесный, правда? Мы тут все в него влюблены…
Юная глупышка щебетала без остановки, а мне хотелось стряхнуть ее с руки, чтобы не слышать больше этого голоска, навязчиво и бездумно втолковывающего мне – милая, тебе не двадцать!
Когда Ваня вернулся, я ехидно улыбнулась этой молоденькой брюнетке и взяла его под руку. Мы вышли на улицу, и нас тут же окатило теплым июльским дождем. Шла гроза. Разверзлись хляби небесные и выплеснули на город месячный запас воды. Мы хохотали, убегая от потоков, и перепрыгивали лужи, держась за руки. В конце концов не выдержали и влетели в какое-то маленькое заведение, которое оказалось фотостудией. И церемонный старичок предложил нам сделать снимок. Ваня принял идею с восторгом, мы уселись вдвоем на узкое кресло, и… он обнял меня так тепло и крепко, словно делал это всю жизнь.
А потом мы бесконечно долго ждали на остановке, и он снова обнял меня, продрогшую от дождя. Его лицо было так близко, что можно было пересчитать ресницы. И внимательные голубые глаза смотрели на меня неотрывно. Я лихорадочно соображала, как выбрать правильное поведение в данном случае, но потом махнула на все рукой и прижалась к теплой груди.
Мы вбежали в подъезд, когда уже стемнело, и я, как обычно, лихорадочно рылась в сумочке, пытаясь отыскать ключи, а Иван вдруг взял сумочку из моих рук, прижал меня к двери и начал целовать так быстро и жарко, словно от этого зависело спасение его жизни.
Он отстранился и заглянул мне в глаза в неярком свете подъездной лампочки. Прошептал:
– Ты удивительная… Удивительная…
Потом, умудряясь не отводить потемневшего горячего взгляда, нашарил в сумочке ключи и открыл дверь.
Я шагнула в дом, словно в собственную юность – как будто это не моя квартира, а случайное пристанище для двух бесприютных влюбленных, которые пока и не знают толком, что же им делать с таким счастьем, свалившимся на их головы…
Ночью я проснулась, словно кто-то сказал мне на ухо: «Не спи! Тебе нужно сделать что-то важное!» С балкона тянуло влажным воздухом, шелестела тревожно листва, на столике у кровати с горой скомканных простыней горел ночник, накрытый шелковым платком. В комнате пахло терпко, словно кто-то сжимал в невидимых руках пучок горькой полыни.
«Что же произошло?» – спросила я себя. Просто я потеряла на время рассудок. Я всегда стремилась стать лидером. Так вот лидеры обладают холодным рассудком. Место руководителя бюро переводов практически у меня в кармане, зачем мне связываться с мелюзгой, отвлекаться на любовные аферы?
Лидеры не могут терять время на рядовых, пусть они идут своей дорогой. Я не должна сдерживать свой шаг, приноравливаться к горемыкам. Остановилась на часок поболтать с секретаршей – выйдешь из этого общения с мировоззрением секретарши. Остановишься на пару недель поиграть с Иваном – выйдешь с мировоззрением глупого мальчишки. У меня впереди большие планы, и быть «тетей» Вано мне не хочется.
– Мне надо куда-то съехать на время с этой планеты, – громко вслух сказала я сама себе.
Таков был итог моих размышлений.
Утром первым делом позвонила на работу и поинтересовалась, нет ли срочных командировок. Жизнерадостный зам Антон Васильевич обрадовался мне несказанно. Все в отпусках, и тут большой заказ на переводчиков в Болонью, на конференцию микробиологов. Вылетать через три дня.
Я спешила, зная, что мой мальчик тоже спешит, стараясь поскорее закончить все свои дела и вернуться ко мне. Но мне нужно было успеть раньше. Я села в машину и отправилась по срочным делам. Вначале забрала фото, еще влажные. Стараясь не смотреть, спрятала в сумочку. Теперь нужно отыскать агентство «Креатив» и переговорить с руководством. Дозвониться до Ритки и попроситься пожить на три дня. А потом – самое главное: пробраться в собственную квартиру, приготовить все к отъезду и оставить дом в порядке. Не реагируя на звонки в дверь….
Я оставила ключи руководителю фирмы «Креатив» Ивану Витальевичу. Подписала договор на ремонт кухни. С пожеланием, чтобы авторский надзор и общее руководство осуществлял Иван Романов.
Впереди – самолет. В моей сумочке лежит книга на немецком, а в качестве закладки – фото. Со снимка на меня смотрят двое – юноша и женщина. И они счастливы.
