— Значит, разница есть. Ты пойми, я журналист, хочу
разобраться в твоей истории, помочь тебе хочу.
Денисия, сузив глаза, спросила:
— Журналистское расследование хотите устроить?
— Да, хочу.
«Врешь ты все. Любому младенцу известно, что все ваши
расследования — это самые заурядные „сливы“», — подумала Денисия и спросила:
— И как же мы с вами поступим?
Аронов положил руку на ее плечо и сказал:
— Рассказывай, что с тобою случилось?
— И вы не будете милицию вызывать?
Он замялся:
— Нет, милицию вызову все равно. Ладно, давай сделаем так:
ты отправишься в мою машину и спокойно там посидишь, пока я здесь закончу.
— А потом?
— А потом что-нибудь придумаем.
— Хорошо, — согласилась Денисия.
Часть II
Итак, мужчина для женщины — важнейшее средство передвижения
по жизни. Этот вид транспорта, радуя нас разнообразием форм, размеров, цветов и
оттенков (от гигантов до карликов, от жгучих брюнетов до пламенно-рыжих),
зачастую исполняет лишь декоративную функцию. Иной является роскошным
дополнением театральному платью, другой чудесно смотрится в интерьере квартиры,
хотя многие великолепно гармонируют только с диваном. Но несмотря на то, что
мужчина не оправдывает ожиданий и по движущей силе своей скорей способен везти
любимую женщину не к счастью, а к могиле, все же складывается впечатление, что
как вид транспорта он незаменим. Некоторые утверждают, что мужчина никогда не
выйдет из моды.
Возможно, но так ли это хорошо, если нас, женщин, даже самые
скоростные из них увозят совсем не так далеко, как хотелось бы, и порой совсем
не туда, как уже говорилось выше. Усугубляет проблему то, что нет никакой
надежды ждать от них большего. Почему? Да потому, что каждая из нас компетентно
может сказать про своего: эгоист и неумеха. И уже не важно, что она с
мечтательной надеждой смотрит на чужого — там все то же: неумеха и эгоист. Так
стоит ли удивляться несовершенству нашего мира ? Ведь мир мы доверили строить
своим мужчинам: неумехам и эгоистам.
Да, согласна, когда на слабые женские плечи вдруг ложится
нечеловеческий груз современной жизни, невольно наступает шок и подгибаются
колени. Мгновенно является мысль, что лучше ехать, чем идти, как следствие —
поиск свободного мужчины. Но здесь резонно заметить: шок — плохой советчик.
Уверяю, мужчина — не самое лучшее средство передвижения по жизни. Что — самое?
ТЫ, моя дорогая! Имея СЕБЯ, бессмысленно и опасно надеяться
на какого-то там мужчину.
Скажи себе смело и четко: «Что такое — он? Вот я — это, я!»
И.., вперед!
Здесь, правда, появляется опасность, что мгновенно найдется
ездок и у тебя. Но нам ли бояться? Известно любому: на женщине далеко не уедешь
— где сядешь, там и слезешь. Мы, женщины, везем только тогда, когда хотим этого
сами.
Каждая из нас умеет элегантно затормозить и твердо сказать:
«Милый, стоп! Это твоя остановка. Дальше я поеду сама…»
Первым ласточкам, тем, которые именно так поступили, эту
часть своего опуса и посвящаю.
Глава 1
Конечно же, Денисия и не подумала дожидаться Аронова. Она
припустила со всех ног сразу же, едва вырвалась из архива. Куда? Да куда глаза
глядят, лишь бы подальше от жуткого места.
Отбежав на безопасное расстояние и почувствовав, что страх
отступил, она вспомнила про папку.
Захотелось немедленно заглянуть в нее. Отправиться в людное
место Денисия не решилась и устроилась в парке на скамейке под фонарем.
Озябшими и непослушными от холода пальцами она ворошила листы бумаги и жадно
читала, но понять ничего не могла.
«Эх, показать бы все это Лариске, — сокрушалась она. — Я в
этом деле полный профан, а уж Ларка разобралась бы, недаром несколько лет
специализировалась на экономических преступлениях».
Но даже несведущей Денисии было совершенно очевидно, что
«Модекс» увяз в криминале по уши, а уж в том, что имеет он какое-то отношение к
ее злоключениям, Денисия и вовсе не сомневалась.
Но тогда возникал вопрос: зачем Пыжик, все дела свои бросив,
кинулся доставать компромат на этот подозрительный холдинг? Если од предал
Денисию, то зачем холдинг был ему нужен? Напротив, раз прищучили Пыжика, он
должен быть паинькой, должен забыть о существовании «Модекса». Именно из-за
холдинга его и убили, ведь, судя по беспорядку на столе, неизвестные явно
приходили за папкой.
«Нет, что-то не вяжется здесь», — решила Денисия.
Утратив уверенность в предательстве Пыжова, она растерялась.
Невыносимо захотелось знать, по чьей вине погибла Степанида. Спросить об этом
можно было только у банкира, но с ним совсем не хотелось разговаривать. В конце
концов Денисия себя пересилила и позвонила ему. Несмотря на глубокую ночь, он
мгновенно откликнулся и, изумляя ее, закричал:
— Девочка моя, это ты?
— Как ты узнал? — спросила Денисия.
— Почувствовал.
— Я не разбудила тебя?
— Нет, я не сплю. Скоро утро, но заснуть не могу.
Абсолютнейшая бессонница. С тех пор, как погибла наша Зоя…
— Как вы узнали? — цепенея, спросила Денисия, мгновенно
переходя на «вы».
Воровский горько усмехнулся:
— Что же ты думала, девочка, я не узнаю свою жену? Переодела
ее, челку отстригла, а того не учла, что все дни напролет она холила свое тело.
На ее коже нет ни одного волоска, ее ногти — произведение искусства.
— Да, это так, — вынуждена была согласиться Денисия, — но
когда вы об этом узнали?
— На следующий день после нашего разговора.
— Как?
— Отправился в морг и внимательно осмотрел тело жены.
— Но вы же сегодня звонили мне и называли меня Зоей. Зачем?
— Девочка моя, было бы глупо признаваться в своем прозрении
в такой неподходящий момент. Я боялся, что ты мне не поверишь и наделаешь
глупостей.
Раньше я тебя недолюбливал, но теперь ты мне дорога. Я
действительно хочу, чтобы ты жила.
— Почему?
Воровский молчал. И тогда Денисия сделала фантастическое
предположение:
— Вы рассчитываете, что я, как самая разумная из сестер,
отомщу убийце вашей жены?
— Возможно. Судя по всему, вы изворотливая и совсем неглупая
девица, — тоже переходя на «вы», ответил Воровский и вдруг рассердился:
— За кого вы меня принимаете? За убийцу? За живодера? Я
порядочный человек! Я сам жертва!
