Асия Махмутьевна протянула щеку и тихонечко завыла.
Глава 4
В салон самолета Денисия вошла, почти ничего не соображая.
Проводы доконали ее: слишком много эмоций, хоть и совсем неплохих. В душе
смятение, ураган чувств: и благодарность, и облегчение, и страх неизвестности,
и много чего еще. Как-никак, а не каждый день она под чужим именем в Париж
летает. На таможне перетряслась, взгляд стюардессы показался подозрительным,
все пугало ее, страшило…
В общем, полный мандраж!
Продвигаясь по проходу, полными слез глазами Денисия
отыскала свое место и уселась. Не замечая вокруг ничего, погрузилась в
собственные мысли, принялась перебирать в памяти, все ли сделала, не забыла ли
чего.
Так увлеклась, даже не заметила, что к ней проявляет интерес
молодой симпатичный мужчина — Аронов Матвей, телезвезда собственной персоной.
Летит с ней одним самолетом и тоже в Париж. Такое вот совпадение. — , Он узнал
ее сразу, несмотря на дурацкий парик, на очки в старомодной оправе, на смешную,
но стильную шляпу — Лариска свою подарила, настояла в последний момент и, как
ни сопротивлялась подруга, на голову ей натянула, шепнув:
— Для конспирации.
В этой шляпе Денисия и заснула. Шляпа сбилась на левое ухо,
полями прикрыла глаза, удачно заслоняя и от света, и от внешнего мира.
«Так страус прячется глупой своей головой в песок, как эта
дурочка в шляпу», — с усмешкой подумал Аронов.
Он долго за ней наблюдал, размышляя: «Но куда ее понесло? И
зачем? И вообще, что все это значит?»
В конце концов Аронов решил, что нет нужды себя обнаруживать
и, обратившись к стюардессе, пересел в соседний салон, подальше от глаз
Денисии. Вымотанная прощанием, она спокойно спала до самого Парижа, а когда
самолет приземлился, впервые ступила на землю Франции, так и не узнав, с кем
туда прилетела.
При этом Аронову даже прятаться не пришлось, в таком раздрае
находилась Денисия. Она по-прежнему ничего вокруг себя не замечала. Не заметила
и Аронова. Пронеслась мимо него, унося на себе жуткое нагромождение несуразных
вещей, от допотопных очков до стильной шляпы. Аронов с усмешкой посмотрел ей
вслед и загадочно прошептал:
— Ну-ну…
А Денисия, ни секунды не тратя даром, сразу бросилась делать
дела, ради которых покинула Россию. Как и было решено на татарском семейном
совете, она не стала пользоваться туристической путевкой, купленной Рашидом в
Москве, а отыскала отель, который очень хвалил Эльмир, младший сын Асии
Махмутьевны и отец Гюльджагеры, под чьим именем и прилетела Денисия. Гостиница
действительно была неплохая, подходила и ценой, и местом расположения.
Устраиваясь, Денисия наивно обратилась с вопросом к молодому портье:
— Вы не подскажете, как я могу отыскать очень известного
господина, Бертрана Машикули?
— А кто это? — удивился портье.
— Это политический деятель, — просветила его Денисия.
— Я политикой не интересуюсь и такого не знаю, но одно вам
скажу точно: в справочнике вы вряд ли его отыщете.
— А как же его искать? — растерялась Денисия.
Портье пожал плечами:
— Не знаю. Обратитесь к администратору, может, он вам
подскажет.
Администратор был старше портье и мгновенно припомнил
Бертрана Машикули, даже перечислил посты, которые тот занимал, но выразил
большие сомнения, что обычному человеку удастся отыскать такую важную птицу.
— Но я обязательно должна с ним сегодня встретиться! — в
отчаянии воскликнула Денисия.
Администратор изумленно спросил:
— А Машикули об этом знает?
— Боюсь, что нет, — сникла она и поплелась в свой номер.
Оставалось одно: звонить Добрыниной, но и здесь Денисию
поджидало разочарование. Номер, который дала ей Лариса, был долго занят, а
когда наконец удалось дозвониться, трубку сняла не сама Добрынина, а ее
референт.
— Мария Владимировна сейчас занята, — сообщила она и
безразлично поинтересовалась:
— Хотите ей что-нибудь передать?
— Нет, не хочу, — ответила Денисия и позвонила через час.
Но снова попала на референта, и разговор состоялся тот же.
— А когда освободится Мария Владимировна? — скрывая
раздражение, спросила Денисия и услышала в ответ:
— Мария Владимировна очень занята, каждый день ее расписан
буквально по минутам, поэтому если у вас с ней личной договоренности нет, то
вряд ли она в ближайшие дни сможет вас принять.
— Но она же правозащитник! — поразилась Денисия. — Как же
она защищает права народа, если народ не может к ней попасть, так она у вас
занята.
Референт вежливо пояснила:
— У Марии Владимировны есть приемные дни.
Вас записать?
— Конечно, запишите.
— Вы по какому вопросу?
— По личному, — отмахнулась Денисия. — По какому же еще
вопросу я могу к ней прийти? Она же не мой начальник, производственных дел у
нас нет.
— Но по личным вопросам она не принимает, — ядовито сообщила
референт.
Денисия взорвалась:
— Девушка, у меня беда. Я к вам не развлекаться рвусь, мне
помощь нужна. Запишите, пожалуйста, по любому вопросу. По какому вам в голову
взбредет.
Какая разница? У Марии Владимировны всего два уха, и слушать
меня она будет только ими, по какому бы вопросу я ни пришла.
— Хорошо, март следующего года вас устроит? — зло буркнула
референт.
Денисия пришла в ужас:
— Март следующего года? Вы что, издеваетесь?
Да я просто не доживу! Это что за правозащитная организация?
Вижу, вы тут бюрократы все!
Референт рассердилась:
— Если вам помощь нужна, приходите к нам и расскажите о
своей проблеме, но вы же сами не хотите. Вам Марию Владимировну подавай, а она
очень занята. Но у нас здесь не только она. Она президент Конгресса и не может
все текущие дела решать одна.
Сейчас она вообще на заседании пленарного совета, а завтра
отправится в Вену на встречу правозащитников Европы. Если вы найдете время
посетить наш офис, с вами побеседуют наши лучшие специалисты и расскажут, что и
как надо делать.
— Нет, мне ничего рассказывать не надо. Мне нужна Мария
Добрынина! Лично! — отрезала Денисия.
— Тогда я записываю вас на март, и это при условии, что она
в марте будет в Париже, — устало сообщила референт.
