— Эмилия, прекрати! — крикнул он с ленивой небрежностью. —
Своими капризами ты запарила всех уже.
Девица остановилась, испепелила пижона взглядом, ее
очаровательный ротик слегка приоткрылся и.., выплюнул затейливую и
продолжительную площадную брань.
— Иди ты на х..! — в заключение сказала она и дерзко
подбоченилась.
Казалось бы, и все услышанное не новость, и место, куда был
послан пижон, традиционно вполне, но Денисию словно громом сразило. Диалог
молодых людей открыл ей глаза: оказывается, у них все то же, у этих богатых. И
даже не то же, а хуже. Подруга Денисии, известная матерщинница Ларка, вряд ли
смогла бы так ловко припечатать обидчика словом, а вот эта принцесса смогла. И
не покраснела.
А что же пижон? Не повел и ухом — привык.
Лишь сказал:
— Эмилия, хватит, не порть мне вечер.
Принцесса же не унималась.
— Ах, вечер не портить тебе? — закричала она. — Ах, вот в
чем дело! Какой потрясающий солипсизм!
А я-то думала, что интересна тебе, ты же печешься лишь о
своем вечере!
И девица разразилась новым потоком площадной брани.
Временами она вставляла ученые словечки — это говорило о том, что каких-никаких
знаний она Солипсизм — признание единственной реальностью только своего
"я", индивидуального сознания, отрицание существования внешнего мира.
Здесь — высшая степень эгоизма. все же успела нахвататься. И так и сяк, украшая
свою речь матерными словами, она втолковывала молодому человеку, кто он есть на
самом деле. Сводилось все к одному: он эгоист, а она его жертва.
Пижон не возражал. Он терпеливо слушал, а когда принцесса
замолкла, иссякнув, рассудительно сказал:
— Эмилия, пожалуйста, давай вернемся за наш столик и
спокойно поговорим. Глупо выносить личные отношения на суд улицы.
Казалось бы, дельное предложение, но его благоразумие
окончательно взбесило принцессу.
— У нас уже нет отношений! — взвизгнула она. — Ты меня
недостоин! Я лучшая топ-модель России! Меня в Америку приглашают! Три контракта
на выбор…
Пижон захохотал:
— Не смеши, там таких валом и за гроши все корячатся. Тебе
это не подойдет, ты же у нас гоп-стопмодель с большой дороги, у тебя же один разговор:
пистолет к виску и на бочку брюлики. Там так не принято.
— Ах, вот ты как, негодяй! Не смей, так со мной
разговаривать!
— Всего лишь правду сказал.
— Правду? Найди себе… Найди себе…
Подбирая, кого бы ему присоветовать, красотка впервые
оглянулась вокруг и с удивлением обнаружила, что на улице она не одна: мимо, не
останавливаясь, шагали прохожие, а Денисия на пару со швейцаром исполняли роль
зевак.
Вдруг поймав на себе презрительный взгляд принцессы, Денисия
словно очнулась, смутилась, вспомнила про тележку и поспешно ретировалась.
— Найди себе вот такую колхозницу и издевайся над ней,
говори свою правду! — мощно ударило ей в спину.
Денисия даже споткнулась, оглянулась зачем-то испуганно и
(вот беда) встретилась взглядом с пижоном. Он посмотрел на нее как на пустое
место и ответил принцессе:
— А что, это идея. Думаю, что ничем эта девица не хуже. Если
на нее повесить столько бриллиантов, сколько их повесил лично я на тебя…
Продолжить ему не удалось. Принцесса с воплями: «На, возьми,
подавись!» — принялась срывать с себя драгоценности.
Тут уж терпение покинуло молодого человека.
Он прикрикнул:
— Эмилия, хватит!
Но Эмилия окончательно завелась.
— Догони ее, догони! — кричала она, протягивая мужчине
содранные с себя бриллианты. — Подари этой дурочке, пусть от счастья уписается,
а я не такая идиотка, чтобы тебя ублажать!
Что было дальше, Денисия не видела — ноги несли ее туда,
куда глядели глаза, а глаза глядели только вперед. Когда и принцесса, и пижон
остались далеко позади, Денисия вздохнула с облегчением, сдвинула с глаз платок
(он постоянно сползал) и с унылой бодростью завела шарманку:
— Беляши! Пирожки! Не зевай! Подходи!
Вдруг на ее плечо мягко легла рука, неожиданно прозвучал
вопрос:
— Горячие пирожки, красавица?
Денисия оглянулась — пижон. Воротник его элегантного пальто
был приподнят, и он все пытался спрятать в него от злого ветра лицо,
раскрасневшееся на морозе. Пижон был очень симпатичный, но Денисия, шмыгая
носом, ответила холодно:
— Пирожки как пирожки. Зачем вам они? Вы же в ресторанах
едите.
— Возможно, но с чего-то надо начать разговор, вот и спросил
про пирожки, что ж тут плохого?
Денисия просверлила его подозрительным взглядом, мысленно
отметила, что очень знакомое лицо, и спросила:
— А зачем вам со мной разговор начинать?
Пижон не растерялся:
— А может, вы мне понравились и я вас в клуб пригласить
хочу.
Глаза его смеялись, но губы были серьезны. Денисия смутилась
и не знала, что отвечать, но и грубить не хотелось. Парень если и издевается,
то делает это не обидно.
Словно подслушав ее сомнения, он мягко попросил:
— Правда, я собирался поужинать, но моя девушка устроила
скандал и ушла. Может, вы составите мне компанию? Буду очень рад.
Денисия смущенно поправила платок:
— Да куда же я в таком виде? И работа у меня, пирожки…
Она вдруг наткнулась на его равнодушно-презрительный взгляд
и осеклась.
— А пирожки я у вас все куплю, — с ухмылочкой (вот, мол, как
я тебя осчастливил) сказал пижон и спросил:
— Кулек в продаже имеется?
— А как же, — возвращая себя в прежнюю роль, бойко ответила
Денисия, — у нас торговля цивилизованная, найдется вам и кулек.
— Вот и положите мне, пожалуйста, в него все пирожки, —
вежливо попросил молодой человек.
— Что же вы будете с ними делать? — удивилась Денисия,
насчитывая тридцать штук.
— Голодным отдам.
Когда он расплатился, Денисия аккуратно накрыла крышкой
термос и, довольная, покатила тележку по улице, звонко выкрикивая:
— Не зевай! Налетай! Подходи!
— Как же так? — удивился пижон. — Вы же мне обещали!
Он догнал Денисию и, одной рукой прижимая к себе доверху
набитый пирожками пакет, другой — сердито потянул ее за рукав:
