– Простите, Полковник. Это не все.
– Что еще?
– С вами хотят поговорить.... понимаете...
– Кто?
Тип наклонился и на ухо сказал Полковнику, кто.
– Откуда-откуда?
– Точно вам говорю. Прежде чем начинать, вы бы с ними поговорили.
На огражденную решетками и тройным кордоном площадь начинали прибывать пожарные машины. Милиционеры не пускали их ближе первого кордона. Пожарные, перекрикивая шум моторов, надрываясь, орали.
Вместе с милицейским начальником Полковник побродил между большими рычащими машинами. У «Волги» были государственные номера. Сам Полковник давно пересел на служебный «SAAB».
(«волга»... смешно... почему «волга»?)
Перед машиной стоял охранник в зеркальных очках и пиджаке. Он открыл дверцу:
– Садитесь внутрь. Быстро!
От этого тона Полковник вскинул голову... будто кто-то высморкался в его мундир... будто он увидел, как лезут в постель к его жене. Потом он снова опустил голову и все-таки сел в машину.
Тип в милицейской форме остался ждать снаружи. Сквозь незакрытую дверцу «Волги» до него долетали обрывки разговора:
– Так точно!.. Да, товарищ майор!.. Все понял!..
– Вы все поняли?
– Так точно!
– Особенное внимание обратите на тех, кого я вам описал...
А потом тот, кого называли «майором», добавил фразу, которую должен был услышать, наверное, только Полковник, но которую милиционер услышал тоже:
– Ни один из них с колоннады уйти не должен. Вообще ни один.
– Что это?
– Это рация. Моя рация.
– Густав... Зачем тебе рация, Густав?! С кем ты разговариваешь?!
– Сядь! Убери руку от детонатора! Я все объясню! Конкретно тебе ничто не угрожает, слышишь?
– Густав, что ты затеял?
– Можешь больше не называть меня Густавом. Можешь называть меня по званию. Просто Капитан.
И он назвал организацию, в которой работает.
А Даниил-то думал – кого Густав ему напоминает?
(антитеррористической деятельностью у нас в стране занимаются несколько независимых друг от друга структур. у кого-то из них в движении есть свой человек.)
Подняться на колоннаду. Прострелить живот охраннику. Взять в заложники премьера могучей азиатской империи. И узнать, что рядом с тобой стоит офицер спецслужбы!
Гребень затравленно озирался. Переводил взгляд с Густава на Артема, а с него на Даниила.
– Успокойся и выслушай. Я ВСЕ ОБЪЯСНЮ!
– Что ты объяснишь?
– Все! Сядь!
– Что здесь можно объяснить?!
– Опусти ствол. Или я тебя пристрелю.
Внизу суетились люди и выли сирены машин с государственными номерами, а они стояли вокруг распластанного на металлическом полу японца и смотрели друг на друга. Пальцы впивались в курки, но никто не торопился выстрелить первым. Никто никуда не спешил.
Потом Гребень убрал дуло автомата от лица японца и сделал шаг в сторону.
– Хорошо. Можешь сказать, что ты хотел. Я слушаю.
У Густава появилась немного смущенная улыбка. Будто он пукнул при дамах, но ведь он не специально! с кем не бывает? Да, он работал на Контору, а что здесь такого? Поверьте, парни, так было лучше для вас. Вы хотели сыграть и выиграть? Вы сыграли и выиграли!
– Думаешь почему мы смогли его взять? Ты думаешь, иностранного премьера можно вот так взять в заложники? Открой глаза! Нас прикрывали! Нас всю дорогу прикрывали! Нас и дальше будут прикрывать. Можете считать, что отныне вы на государственной службе. Вам, парни, ничто не угрожает.
– Как ты мог?!
– Я хоть раз тебя обманывал?
– Ты врал нам с самого начала!
– Я просто не говорил ВСЕЙ правды. А теперь сказал. Я не подставлял вас раньше. Не подставлю и теперь. Все идет по плану.
– А как же решение Бюро?
– Какого Бюро?
– А как же решение? Наша информационная акция?
– Не было никакого решения! Не было Бюро, не было решения...
– Ты с самого начала знал, что никакой акции не будет? Что подумают люди из Бюро?
– Бюро – это я. Всех этих деятелей повязали почти год назад. Уже очень давно все «Прямое действие» – это я. Просто вы об этом не знали.
– Сука.
– Я?
– Нет, я! Из-за тебя мы здесь! Нас сейчас мочить начнут!
– Не начнут. Я специально пошел сюда вместе с вами. Операция прошла удачно. Ты попадаешь под программу защиты лиц, сотрудничающих с Конторой. Ты получишь деньги и документы на другое имя. Сможешь уехать из страны.
Он повернулся к Артему с Даниилом:
– Вы тоже получите все, что причитается. Ты, Данила, можешь забрать деньги, о которых договаривался со своим Майором. Деньги приготовлены. Ждут тебя внизу. А тебе, Артем, я хочу предложить работать со мной в паре. Я к тебе присмотрелся и понял – ты сможешь...
Густав говорил медленно, как гвозди вбивая им в голову каждое слово. Они стояли и молчали.
– А как же?..
– Что?
– Я не понимаю. Если ты работаешь на НИХ... если ты с самого начала работал на них... зачем ты нас сюда приволок?
– Честно?
– Честно.
– Понимаешь, Артемка, наша с тобой Контора получает деньги из международных фондов. Большие деньги. Эти деньги перечисляют, чтобы мы развивали программы по борьбе с терроризмом. Последнее время финансирование свернули... Акция была необходима... Со временем я объясню подробнее. Ведь теперь мы работаем вместе, да?
– Все-таки ты сука...
– Ты думаешь, я один сука? Между прочим, Писатель тоже наш человек. С самого начала был наш.
– Писатель, это правда?
Парни, как механизмы, повернули головы. У Артема был охрипший голос.
– Ну ладно – он... Но ведь мы с тобой...
Еще у него были огромные глаза. Даниил попробовал ответить. Ничего путевого из этого не вышло.
– Все! Кладем оружие и спускаемся! По одному! То, что я сказал, остается в силе. Если не соглашаетесь – вы трупы. Если соглашаетесь – можете считать, что сегодня самый удачный день в вашей жизни.
Моросящий дождь все стучал и стучал по жестяному козырьку. Гребень снял руки с приклада автомата... опустил руки. Даниилу показалось, что сейчас он заплачет.
– Нет. Это неправда.
– Что «неправда»?
– Все неправда. Я никогда не работал на спецслужбу. Он врет.
