Потом в дверях появился Осокин.
— Я подумал… знаешь… будет лучше, если я пойду к ирландцам с тобой.
— Если ты думаешь, что я в восторге, то повнимательнее взгляни на выражение моего лица.
Осокин внимательно посмотрел на выражение моего лица.
— Если бы я был маленькой девочкой, я бы описался от испуга.
— Только не писайся у меня в квартире. Я боюсь твоих болезней как огня.
— Куда пойдем?
Спорить с Осокиным бесполезно. Если он решит испортить кому-нибудь жизнь, то ни за что не отступится от своего намерения. Я сел на диван и закурил.
— Не знаю… У меня впечатление, что за эту неделю я сводил ирландцев всюду, куда было возможно.
— Пойдем в национальный бар.
— В какой?
— В какой-нибудь.
— Я не люблю ходить в национальные бары. Ты же знаешь.
— Ты водил их в «Долли»?
«Вот черт!» — подумал я. Почему-то эта мысль до сих пор не приходила мне в голову. «Долли» — это один из двух ирландских баров Петербурга. Сводить ирландцев в ирландский бар я не сообразил.
— Не знаю… Можно, наверное… Но там ведь дорого…
— Не жмись, они наши гости.
— У тебя сколько денег?
— У меня нет ни копейки. Я, если ты забыл, сбежал из больницы в чужих брюках и ботинках такого размера, что чуть не потерял их по дороге.
— То есть платить буду я?
— Только не говори, что у тебя не найдется лишних пятидесяти долларов, чтобы угостить больного друга кружечкой «Гиннесса».
— Леша, давай лучше я приглашу своего заболевшего друга в аптеку и куплю ему лекарств. Чтобы друг поправился и смог самостоятельно зарабатывать себе на пиво.
— Кроме того, тебе придется дать мне что-нибудь надеть. И поищи в своем притоне приличный одеколон — я задыхаюсь от запаха медикаментов.
Когда через полчаса мы были готовы к выходу и прошли на кухню, чтобы выпить еще по бутылке пива, Осокин заглянул мне в лицо.
— А она действительно красивая?
— Кто?
— Не придуривайся.
Я подумал.
— Красивая. Очень красивая.
— Покажи мне ее. Уж я-то сразу пойму, способна женщина на убийство или нет.
17
Дебби не торопясь прикурила, обвела зал взглядом и усмехнулась:
— Стоило уезжать из Ирландии!.. Я пролетела над девятью европейскими государствами, тремя часовыми поясами и предъявляла свои документы дюжине мазефакеров с таможенных и паспортных контролей. И ради чего? Ради того, чтобы здесь, в России, сходить в ирландский бар?! Fuck!
Мы встретили ирландцев у Пяти углов. Я представил им Осокина. В моем старом плаще он выглядел глуповато.
В «Долли» лысый охранник указал нам свободный столик. Следующие полчаса все слушали Дебби, которая возмущалась тем, что мы затащили ее в ирландский бар. Точно такой же, как тот, что расположен в подвале ее дома в Корке.
А вот парням «Долли» понравился. Особенно понравилось то, что ни единый человек в баре не знал о существовании в Ирландии такого города, как Корк.
— А вот я не согласен. Чего плохого в том, чтобы сходить в ирландскую пивную именно в Петербурге? Скажи, Илья?
— Точно.
— Охотники, где бы они ни были, тут же бегут убивать зверей. Бизнесмены отправляются на биржу. Фермеры едут в деревню. Каменщики — в каменоломни. А ирландцы в каждом городе планеты отправляются в ирландский кабачок и пьют «Гиннесс». По-моему, это разумно. Правда, Илья?
— Правда.
— Ты молодец, Илья. Хочешь, я приму тебя в настоящие ирландцы?
— Давай.
— Решено. Отныне и вовеки ты, Илья Стогов, являешься ирландцем. Храни в чистоте это почетное звание. А ты, Дебби, представь, что родина уполномочила тебя проверить соответствие ирландских баров Петербурга нашему национальному духу. Вдруг здесь нет ирландского духа, а? Вдруг ирландское здесь только название? Вот ты, настоящий ирландец Илья Стогов, скажи: что в ирландских пивнушках самое главное?
— Наличие скидок для настоящих ирландцев?
— Нет. Извини, но из ирландцев я тебя исключаю. Как ничего не смыслящего в нашем национальном духе. В ирландских пивнушках главное — это fun. Как по-русски будет fun?
— Никак. В русском нет такого слова.
— Господи! Несчастная страна. Как же вы живете?
— Ты не понял. У нас нет только слова. Сам fun у нас есть.
— А-а-а… Тогда проще. И какой же специфический fun предлагают посетителям в этом ирландском баре?
— Спросите лучше у Леши. Он здесь бывает чаще, чем я. Для меня ходить в «Долли» слишком дорого.
Ирландцы посмотрели на Осокина.
— Какой fun? Ну, здесь бывают дартс-турниры.
— Извини, Алексей, но это не fun. Это развлечение для тупиц. Чего веселого в том, чтобы кидаться в мишень детскими дротиками?
— Здесь бывают собачьи бои.
— Как это пошло.
— Раз в неделю в «Долли» устраиваются конкурсы любительского стриптиза.
— Что это значит?
— Это значит, что любая девушка из зала может выйти и станцевать голой. Если получится красиво, ей могут дать премию… Иногда бывает и мужской любительский стриптиз.
— Нет. Такие развлечения имеются во всех ирландских пивнушках мира. А есть здесь что-нибудь особое? Что-то такое, чего нет нигде, а?
— Раньше здесь работал барменом один парень. Он клал девушек на стойку, вставлял им между ног стакан, а шейкер запихивал себе в брюки и выливал коктейль в стакан, ложась прямо на девушку. А мог таким же образом вылить коктейль и прямо девушке в рот. И никогда ни капли не проливал. Его даже по телевизору показывали.
— Сейчас этот виртуоз работает?
— Нет. Куда-то уехал.
— Значит, это не в счет.
— Ну хорошо. Каждую зиму здесь проводятся пляжные вечеринки — beach party. Когда на улице стоит сорокаградусный мороз, людям, которые приходят в «Долли» в плавках и купальниках, коктейли выдаются за счет заведения.
— Но ведь сейчас не зима.
— Дайте подумать. Куплю пива и скажу.
Он занял у меня денег и отправился к стойке. Дебби проводила его долгим задумчивым взглядом.
— А у тебя симпатичный приятель. Он похож на Кену Ривза.
— Скажи ему об этом. Осокин любит, когда ему говорят такое.
— А ты?
— Я никогда не говорил Леше, что он похож на Кену Ривза.
Похожий на гавайского красавчика Осокин поставил пиво на стол, закурил и улыбнулся.
