Книга Революция сейчас!, страница 16. Автор книги Илья Стогов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Революция сейчас!»

Cтраница 16

Восстание разрасталось. Самым модным поступком весны-68 стало пригнать собственную машину для строительства баррикады. Спасаясь от крушащих все на своем пути полицейских, 10 мая парижский подросток прыгает в Сену и тонет. На одной только улице Гей-Люсак полиция арестовывает полторы тысячи человек.

К 13 мая парижская революция становится общенациональной. Профсоюзы объявляют о начале всеобщей стачки. Для начала работу прекратили 10 миллионов человек. Рабочие захватывают авиационные заводы в Нанте, концерн "Ситроен", автогигант "Рено" и судоверфи.

Троцкистские, анархические и маоистские организации выводят на улицу своих сторонников. Студент-социолог Даниель Кон-Бендит ведет полумиллионную демонстрацию на захват Сорбонны. Заодно восставшие оккупировали здание престижного театра "Одеон".

Над театром вывесили красный флаг, а в зрительном зале организовали мастерскую по производству плакатов - до трехсот вариантов в день. Париж украсили граффити: "Они купили твое счастье - укради его!", "Запрещать запрещается!", "Никогда не работай!", "Если бы Бог существовал, его следовало бы запретить!" На сцене "Одеона" голые девушки выкладывали своими телами слово "АНАРХИЯ". Здесь же заседали комитеты по Революционным Сексуальным Действиям и Революционной Культуре.

К июню забастовка парализовала Францию. Президент де Голль пытался позвонить в Германию, телефонистка отказалась его соединять. "Но я же президент!" - орал он. "Забастовка не делает исключений", - ответила девушка и повесила трубку.

Король Иордании Хусейн приехал в Канны на кинофестиваль и несколько часов слонялся по городу: не мог найти место для ночлега. Революционеры предлагали сжечь здание фондовой биржи, чтобы "вырвать у капитализма его сердце". В этом не было нужды: биржа тоже не работала.

Идеи Ги Дебора овладели массами. На захваченных рабочими предприятиях производство не останавливалось, однако изменилась система распределения продукции. Посредники были изгнаны. Цены на промышленные товары сразу упали вдвое. Продовольственные товары рабочие сами бесплатно развозили по домам престарелых, детским приютам и семьям бастующих.

Утром 29 мая члены кабинета министров приехали в резиденцию президента республики и обнаружили, что де Голль исчез. Газеты писали, что власть не нужно даже брать - ее следует просто подобрать.

Как оказалось, на вертолете, всего с одним пилотом, де Голль тайно вылетел в Баден-Баден, где находился штаб французского контингента в ФРГ. Заручившись поддержкой армии на случай полномасштабной гражданской войны, он вернулся во Францию.

Вскоре после этого карательные рейды CRS возобновились с невиданной жестокостью. Захваченные рабочими заводы штурмовались по всем правилам военной науки.

Разгоняя демонстрации, полицейские стаскивали раненых с носилок, избивали женщин коваными сапогами и не допускали к местам уличных боев "Красный Крест". Не выдержав, часть профсоюзов объявила о приостановке участия в стачке.

10 июня в Париже прошел последний баррикадный бой. Специальным декретом все левацкие организации были поставлены вне закона. 14 июня силы CRS вышибли революционеров из Латинского квартала. Флаг над "Одеоном" был изодран в клочья.

Революция кончилась.

Однако "Красный Май" не прошел бесследно. Спустя тридцать лет отечественная газета "Вторжение" писала:

Парадокс, но все, что есть человеческого в западном обществе (социальные гарантии, гибкая система разрешения конфликтов, право на критику Системы...), - все это заслуга не парламентариев и банкиров, а тех, кто восстал в 1968-м. И если сегодня кто-то говорит, что "на Западе люди живут неплохо", ты должен помнить: они живут неплохо только потому, что сражались...

Хочешь охуеть? Спроси меня, как!

Май-68 стал легендой и образцом для российских "Новых левых" начала 1990-х. Это движение пришло на смену захлебнувшемуся анархизму. Так же, как и во Франции, отечественные "новые левые" начинали с эпатажа, с развеселых контркультурных акций.

Под лозунгом "Коммунистов - на сало!" московские леваки проводят акцию по пропаганде цивилизованного людоедства. В Петербурге на Невском появляется православный священник в рясе и с кадилом. Батюшка собирает подписи под петицией за причисление Бориса Ельцина к лику святых.

На президентских выборах 1993 года леваки выдвигают собственного кандидата. Его предвыборная программа сводилась к двум пунктам: "Всем, всего, немедленно и побольше!" и "Пейте пиво!" Программа имела успех.

В Москве в музее Маяковского "Новые левые" проводят акцию "Новый Революционный Коммунизм". Зал украшен огромным плакатом, на котором в боевой стойке застыли мускулистые автоматчики, смахивающие на завсегдатаев нью-йоркского гей-клаба "Голубая устрица".

У дверей активисты художественной группы ЗАИБИ ("За Анонимное и Бесплатное Искусство") раздают журналистам листовки: "Хочешь охуеть? Спроси меня, как!" Докладчики выступают в масках с прорезями для глаз и френчах а-ля председатель Мао.

В своих изданиях леваки публикуют образчики революционной поэзии. Например, такой:

Мою девчонку трахнул коммерсант,

На "вольво" с лекции отвез к себе на дачу.

Его за это я ногами отхерачу,

На шее затяну пеньковый бант!

Я слово дал, что отомщу буржуям всем,

Девчонку брошу, в революцию пойду!

Свою судьбу в грозе и мятеже найду,

Из гроба улыбнется Ким Ир Сен!

Или такой:

Я вчера потеряла значок с изображением

председателя Мао.

Смогу ли дожить до рассвета или сгорю от стыда

за оплошность?

Нет мне прощенья, товарищ не даст мне пощады!

До поры до времени деятельность "Новых левых" напоминала безобидный стеб. Вот, например, как выглядит партийный отчет, официально озаглавленный "Подробности раскола в Тверской организации КАС (Конфедерации Анархо-Синдикалистов)":

С давних пор организация КАС в Твери делилась на несколько фракций. Фракцию пьющих (Хазов, Яколев, Лукьяненко - oldовые анархисты, вышедшие из недр ДемСоюза). Фракцию сильно пьющих (Мэйден, Киллер, Дух, Ярославушка, Ужасный и др.). И фракцию пьющих так, как пить нельзя (Ванька, Интеллигент, Кактус, Железный Феликс, Сыр, Шило и 30-40 человек местной урлы).

Вокруг этой кодлы зачем-то постоянно ошивался совершенно непьющий толстовец Игорь Мангазеев, человек с большими странностями.

В середине июня Тверская организация КАС переживала сильный похмельный кризис. У Хазова родилась гениальная идея вступить в какую-нибудь партию и раскрутить ее на выпивку. Выбор пал на Жириновского, который специально для этой цели был приглашен в Тверь.

Жириновской хорошо поддался раскрутке и выложил на банкет в честь новой организации 300 тысяч1. Хазов и урла нажрались до такого неприличия, что один урловой, вообразивши с перепою, что он Ельцин, лег отдохнуть на рельсы. Проходившая случайно по этим рельсам электричка отрезала ему руку.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация