Банни появилась из своей кабинки в красном платье, которое сидело на ней так, словно было нарисовано на теле. Оно было того же огненного оттенка, что и ее волосы. Однако Банни из той породы рыжеволосых, которым к лицу практически любой цвет. Межу бровями залегла небольшая задумчивая морщинка. Я взял Банни за руку и повращал вокруг себя в углу комнаты.
– Ты сегодня неподражаема, – улыбнулся я. – Вот увидишь, сегодня ты станешь предметом всеобщей зависти.
Банни слегка зарделась.
Я же, к несчастью, оказался гораздо ближе к истине, чем сам мог предполагать. Не успела Банни выйти на сцену, как туда невесть откуда, подобно рою рассвирепевших ос, устремилась компания деволиц.
– Кто ты такая? – возмутились рогатые красотки. Одна из них даже оттолкнула Банни к зеркалу. – Красный – наш цвет! Вы на Пенте носите свой любимый синий!
– Ну уж нет! Я буду выступать только в красном! – выкрикнула Банни, гневно сверкнув глазами.
– Нет, только в лиловом! – приказала главная деволица тоном, не допускающий возражений.
– В зеленом! – выкрикнула другая.
– Нет, в желтом, желтом, желтом, как и пристало такой, как она!
Тут появился смотритель и велел всем заткнуться. К тому времени, когда Банни вновь попалась мне на глаза, ее платье из огненно-красного превратилось в разноцветную радугу. Разноцветным, под стать платью, было и ее лицо. Я тотчас окружил Банни защитным магическим покрывалом и вытащил из толпы конкурсанток. Уверен, те были готовы прихлопнуть меня на месте.
Банни шла, гордо вскинув голову. И если деволицы еще тешили себя надеждой сокрушить ее волю, их планам не суждено было сбыться. Банни сегодня как никогда была исполнена решимости честно пройти заключительный тур. Я при помощи магии забелил кое-какие из самых ярких пятен на ее лице, лишь на щеках оставил немного розового румянца. Однако Банни наотрез отказалась, когда я предложил вернуть ее платью прежний цвет.
Это было последнее нападение – магическое или нет, пока не началось собственно чтение конкурсного эссе. Первой на сцену поднялась представительница Пента.
– Добрый вечер, – произнесла она и сделала жюри книксен. – Если мне достанется корона победительницы этого замечательного конкурса, то я использую «Буб Тьюб» во благо всем народам…
Откуда ни возьмись, в воздухе возник красный шар и угодил выступающей прямо в лицо.
– Это и есть помидор, – пояснила Банни.
И тут началось! Несчастная конкурсантка скакала по сцене, уворачиваясь от чьих-то острых туфель, отбрыкиваясь от змей и пауков, которые невесть откуда появились на сцене и теперь пытались заползти вверх по ее ногам. Бедняга была вынуждена повысить голос, чтобы перекричать возникший в зале шум, звуки спускаемого туалетного бачка и усиленных до громоподобного урчания кишечных газов. Вокруг несчастной жужжал рой злобных ос, норовя ужалить в лицо, в руки, в любой открытый участок тела. Члены жюри сидели за столом, невозмутимо делая какие-то пометки в своих блокнотах и попивая чай, который им приносили служители. Они и пальцем не пошевелили, чтобы прекратить все это безобразие и унижение первой из участниц конкурса. Равно как и второй. И третьей. Пятая участница, гремлинша, еще даже не успела подняться на сцену, когда ей навстречу вылетел гнилой овощ, и так на протяжении всего своего выступления она то появлялась, то исчезала неизвестно куда.
– …Во благо всем людям… использовать только в благих целях, лично обещаю посвятить это устройство…
Если не считать направления, откуда летели снаряды, то позы жертв вернее, участниц, цвет лица, речь, вечная необходимость уворачиваться от атак и разного рода унижений, которые приходилось терпеть каждой из них, были практически одинаковы. Мне их всех стало от души жаль. Даже закаленный в политических баталиях политик, и тот наверняка бы не пережил таких издевательств со стороны публики.
Я глянул на Банни. На ее лице читалась твердая решимость.
Бесовка, еле держась на ногах, покинула сцену, вся заляпанная желтой краской, которую выплеснули на нее из ведра. Кстати, само ведро, как только извергло на голову несчастной свое содержимое, тут же с грохотом упало и покатилось по сцене. Мимо нагло прошествовала участница-извергиня, зажав в чешуйчатой лапе свою речь. Поднявшись на самую середину сцены, она продемонстрировала публике все свои зубы и ткнула когтистым пальцем в сторону других конкурсанток.
– Если в мою сторону, пока я не закончу читать, будет выпущен хотя бы один гнилой овощ, – прорычала она, – хотя бы одно ведро с каким угодно содержимым или хотя бы одно заклинание, вы все потом горько пожалеете об этом!
Ее голос прогремел у меня в ушах подобно колоколу, и все тотчас притихли. Если не считать возмущенных перешептываний, в зале наступила едва ли не мертвая тишина. Выступающая еще раз оскалила зубы в кровожадной улыбке. Я почувствовал, как она возвела вокруг себя магическую защитную стену. Впрочем, нет, скорее это была не защитная стена, а мощный усилитель красноречия.
– А теперь, добрый вечер, уважаемые судьи. Я горжусь тем, что мне представлена возможность поделиться с вами мыслями по поводу применения такой замечательной вещи, как «Буб Тьюб». В интересах всеобщего мира и во благо всех живых существ…
Извергиня покинула сцену под аплодисменты обычно сдержанных судей. Я судорожно сглотнул. Если мой план не сработает, то все недобрые чувства, вся злоба и зависть, которые накопились в зале за время выступления этой участницы, выльются на ту несчастную, которая будет следующей по списку, а именно на Банни.
Из руководства по эксплуатации «Буб Тьюба» я успел выяснить для себя одну вещь, а именно: как на плоской поверхности возникает картинка. Оригинальная иллюзия поступает из хаотичного эфира, или же их можно заменить на те, что возникают в фантазии мага-чародея. И те, и другие передавались на переднее стекло, иначе называемое экраном.
Следуя этим инструкциям, я протянул прилагаемую к устройству волшебную палочку в сторону передней стеклянной панели и сфокусировал изображение, которое уже возникло у меня в мозгу. Банни поднялась по ступенькам, заняла позицию прямо перед судьями, держа перед собой пергамент, на котором была написана ее речь, и открыла рот.
Откуда-то из толпы вылетел первый помидор. Одной рукой я изменил его траекторию, чтобы этот фрукт или какой-либо другой овощ не попал в Банни, другой – привел в действие чудо-машину.
Высоко над головами судей возникло улыбающееся лицо ведущей – деволицы.
– Добрый вечер, дамы! Вам всем известно, что оставшиеся речи не имеют ровным счетом никакого влияния на исход тура, и поэтому я намерена объявить вам имя победительницы ежегодного конкурса красоты измерения Трофи! Держитесь за парики, дамы! Начнем с конца. На тысяча двадцать третьем месте участница из прекрасного, но бледного Бесера – Абердифи! На тысяча двадцать втором…
Тысячи глаз устремились на экран, слушая в немом восторге, как тарахтит ведущая, перечисляя составленные мною места и имена участниц конкурса. Я постарался, чтобы ни одна из них не утратила интереса к тому, что, по их всеобщему мнению, было подведением предварительных итогов. А где-то внизу, никем не замечаемая, Банни сделала книксен судьям и начала свою речь.
