В жизни все так забавно: раньше он старался держаться подальше от знахаря. Знахарь среди охотников казался нелепым, жалким и от этого — неприятным. Но в последнее время, из-за болезни Найи, многое изменилось. Теперь рядом с Мирче Коварду хорошо. Так хорошо ему было только с отцом. Но отец погиб на охоте. Стечение обстоятельств! Так говорили Коварду, так объясняла Сьяна: охота — опасное дело. Всякое может случиться. Отец сорвался в пропасть, преследуя дичь в предгорьях. Сьяна ему как сестра. И такая разумная. Раньше Ковард считал, что Сьяна всегда права.
— Мирче! Я хотел спросить… Про то, как погиб отец. Сверхмастер Вальюс сказал, это не был несчастный случай.
— Сверхмастера Вальюса никто не тянул за язык. — Мирче придержал лошадь. — Ласточка, передохни. Мы пройдемся пешочком.
— Он сказал, Моховник покончил с собой. Это правда?
— Точно никто не знает. Но на несчастный случай это не очень похоже. Твой отец не мог простить себе смерть Веренеи. И было еще кое-что. Твой род, Ковард, очень древний. (Ковард кивнул: его род вписан в Книгу Основ.) Твой прадед был другом кейрэков и учился у них. Кейрэки его посвятили в секреты охоты. Так вот, я тебе говорил, Моховник считал охотников наследниками кейрэков. Когда же в силу вступил Закон о лосиной охоте, появились такие люди…
— Отщепенцы! Я знаю. Они усомнились в разумности членов Совета. Они призывали не подчиняться Закону и были за это наказаны. Но их уже не осталось.
— Это правда. Почти никого, — Мирче вдруг сразу замкнулся.
— Мирче! Меня так учили… — что-то смутило Коварда в поведении Мирче. — Мне говорили, что Закон превыше всего. Кто против Закона — тот враг. Отщепенцы — против Закона.
— Люди, которых Совет объявил отщепенцами, всего лишь хотели сказать: Закон о лосиной охоте нарушает заветы кейрэков. Но кто-то вдруг сделал вывод: кейрэки — враги охотников. Что кейрэкам не нравились охотники из большеглазых. Не нравилось, что они появились в Долине Лосей. Это ложь. Но ее почему-то не стали оспаривать. Может, из-за того, что Совет в это время осудил отщепенцев. А может, решили: пусть! Кейрэки живут далеко и ничего не узнают. В общем, все это приняли — как изначальную истину. Из молодых охотников никто не видел кейрэков. Но ненависть к узкоглазым стала вроде охотничьей шляпы — обязательным признаком доблести. Вот тогда твой отец уехал. Все думали, на охоту. Но он не вернулся домой. Спустя восемь смен светил его отыскали в предгорьях, на дне небольшого ущелья, — далеко от тех мест, где он обычно охотился. И было еще кое-что. Собираясь на ту охоту, он оставил дома свою охотничью шляпу.
Мирче запнулся и натянул узду. Его лошадь заржала.
Что-то случилось? Ну да, эти птицы, они кричат слишком громко и мешают рассказывать.
— Ковард, взгляни наверх! Что ты видишь?
Мирче стоял, запрокинув голову, развернув лицо к небу.
— Ковард, скорей! Что ты видишь?
Ковард всмотрелся:
— Птицы. И они высоко.
— Ковард, лучше смотри! Что за птицы?
— Это ворланы.
— Ворланы живут в предгорьях. Почему они здесь, над лесом? Что они делают?
— Громко кричат.
— Чтобы это услышать, глаза не нужны. Почему они так кричат?
— Не знаю. Там есть один — очень неровно летит. Того и гляди, упадет. Падает! Мирче, он падает.
— Разве ты слышал выстрел? Или кто-то напал на ворлана?
— Нет. Ничего не случилось. Ничего заметного глазу.
— Слушай меня, сынок. Ты дойдешь до селенья, купишь лошадь с повозкой — и отправляйся в город. Вальюс решится, я знаю. Он выступит на Совете — как только ты привезешь мешок. Так что лучше тебе побыстрее добраться до Города, — Мирче уже разворачивал лошадь.
— А ты? Ты куда?
— Кое-что нужно проверить — там, где упала птица.
— Но ты ж ничего не увидишь! — Ковард боялся расстаться с Мирче, боялся ехать один.
— За меня не волнуйся, сынок. Кое-что я вижу лучше всех остальных. Я способен увидеть белое, я способен смотреть на свет. И еще я могу опознать черноту. Я чувствую черное, Ковард. То, что убило птицу, было черного цвета. Давай, сынок, торопись. Вальюс ждет тебя на Совете.
Глава пятая
Кры-а-сная шляпа на голове-е,
Раненый зверь на примятой траве-е.
Зверя бей, бей, бей!
Не жы-а-лей, не жы-а-лей!
«Подослал ко мне молокососа — вразумить сверхмастера Вальюса; вдруг тот еще не знает, что наступил предел! Решил открыть мне глаза!» — Сверхмастер изящных ремесел с досадой захлопнул окно, опустил тяжелые шторы, налил себе чаю покрепче и уселся в большое кресло, сбросив с ног башмаки.
Вальюс всегда так делал, когда его допекали неприятные мысли. Когда желал лишь покоя. Нужно предаться лени и забыть обо всех тревогах. Лень убаюкивает, внушает, что кругом царит добрый мир.
Добрый-предобрый.
Тягучий, как шоколад.
Мутный, как желтая пленка на дне.
Невымытой чашки.
Тошнотворный и лживый.
Подслащенная горечь.
Зверя бей, бей, бей!
Не жы-а-лей, не жы-а-лей!
Пьяная песня пролезала сквозь щели и мешала предаться покою.
За окном бушевал праздник Красного Духа.
Ради этого праздника Крутиклус залил своими слюнями парадную залу Совета.
«У охотников есть обычай чествовать Красного Духа. Важи, это не так уж страшно. Вспомните, каждая гильдия празднует свои праздники: праздник первой рубахи, праздник крепкой подметки… Было бы очень разумно узаконить обычай охотников, хотя у них нет своей гильдии. Небольшая уступка пойдет Совету на пользу. Охотники — надо признать! — стали влиятельной силой. И они отнесутся к такому решению с благодарностью и восторгом».
Что касается «благодарности», то Крутиклус точно не остался в накладе.
А с восторгом охотников Совет теперь не знает, что делать.
В прошлом году во время «гуляний» молодчики в красных шляпах взломали почтовый птичник гильдии трубочистов, свернули головы птицам и испачкали кровью стены. Наутро трубочисты направили жалобу в городской Совет: пусть виновных накажут! Пусть возместят убытки. Но у охотников гильдии нет, и Совету пришлось выплачивать деньги из городской казны.
А недавно те же весельчаки поймали на улице подвыпившего портняжку, нацепили ему на голову шапку с рогами, заставили убегать и спустили собак. Бедняга умер от страха раньше, чем его настигли собаки.
Вальюс сморщился и потянулся к чашке.
— Кр-ы-асная шляпа на голове-е…
«Мирче, я все понимаю! Да, наступил предел. Но сказать на Совете: „Надо призвать Ураульфа!“ — способен только безумный. Ты слишком многого хочешь. И почему, скажи, почему это должен быть я?» — «Парень! Ты кое-что понял про мозаику с Белым Лосем. И еще: ты сверхмастер, Вальюс. Ты под защитой Башни».
