— Духи! Кого я вижу! А я-то решил, что на Лосином острове не осталось охотников. Косоглазый только взглянул — и они, словно мухи, передохли от страха. А вон оно как — не все! Кое-кто даже вспомнил, где место для красной шляпы.
Гости расселись в каминной зале. Барлет сделал знак слуге подать приехавшим выпивку. Креон отхлебнул «Хвойной бодрости», прочистил горло и начал, на правах старшинства:
— Важ! Для охотников нет ничего важнее, чем узы лесного братства.
— И я теперь уже «важ». А кем я был до сих пор? А, Креон? С чего это вдруг ты вспомнил о братстве? Или ты, как медведь, очнулся от зимней спячки? А может, тебе не понравился День красоты?
Креон промолчал, пропуская колкость: Барлет, конечно, обижен. Креон и не ждал другого. Зато Зурдак поспешно вставил:
— День красоты удался. Ты многое потерял, не явившись на праздник.
— Удался? Ой, Зурдак! Вроде как Ураульф не польстился на ту, что прочили ему в жены. Может, она и правда годится лишь для охотника? Охотник не столь разборчив. И на красоток смотрит не узко, а широко. Куда ему до Правителя! Не хромая — и ладно.
Зурдак в течение года избегал заезжать к Скулонам. А столкнувшись с Барлетом на ярмарке, где торговали борзых, — нос к носу, так что Барлет разглядел его новые пуговицы с лосем посередине, — сделал вид, что его не заметил. И Барлет испытал удовольствие, когда тот заскрипел зубами.
— День красоты — это в прошлом. Как и победа в предгорьях, — Креон постарался сгладить возникшее раздражение. — Правитель сейчас далеко. И от него давно не прилетали птицы. Ходят слухи, что он не вернется.
Креон выжидательно замолчал и снова сделал глоток.
По углам, на базарах, в трактирах стали вдруг говорить, что Ураульф занемог. Будто болезнь неизвестна и точит его, как червь. И даже сверхмастер Мирче (так теперь его называют?) не в силах помочь Ураульфу.
А Крутиклус явился к Барлету в длинном плаще с капюшоном, чтобы поведать секрет. («Такие важные вести очень дорого стоят!») Он подслушал, как Мирче говорил Кетайке, этой глупой кейрэкской няньке, что Ураульф умирает, что дни его сочтены. Крутиклус шептал еле слышно и все вертел головой: вдруг подумают, будто лекарь желает Правителю смерти? Крутиклус старательно изображал печаль и даже пустил слезу: жалко ему косоглазого! Тогда Барлет подмигнул слуге. Тот за спиной Крутиклуса пошуршал кочергой в камине — и лекарь подавился от страха! Схватился за горло — будто не может дышать! То-то Барлет смеялся. А потом за важную новость подарил Крутиклусу шапку. Такая изящная шапочка. Украшена беличьим хвостиком. Крутиклусу очень идет. Даже в минуту печали не следует забывать: на Лосином острове главное — красота.
Каждую смену светил Барлет просыпался с надеждой, что сегодня несущие вести, наконец, возвестят: Правителя больше нет. И у охотников снова будут развязаны руки.
Но Ураульф вдруг ожил — ожил так же внезапно, как до этого заболел. И потом очень быстро уехал, неизвестно куда и зачем, пообещав вернуться. Перед отъездом Правитель напомнил: Лес еще не вернул свою силу. Ему нужна передышка. Нельзя убивать лосей. Иначе на острове никогда не родится белый лосенок.
Барлет насторожился: неужели Дракинда не выполнила обещание? Он наведался в горы — выспросить, что и как. Дракинда так на него посмотрела! В ее глазах вдруг вспыхнули радость и торжество. Может, она насмехается над Барлетом? Решила его провести? Забыла, кто он такой? Так он ее образумит. В следующий раз он опять привезет ей тряпье. И знаешь, Дракинда, чем оно будет пахнуть? Ты захлебнешься слезами! Дракинда тут же потухла и промямлила: это тоска погнала кейрэка в дорогу. Он не знает, куда ему ехать, где отыскать спасение. А Дракинда устроила так, что ему никто не поможет. И потому Ураульф, скорее всего, не вернется.
— Так-то лучше. Смотри на крылья и вспоминай Барлета.
* * *
— Ураульф уже не вернется, — Барлет ухмыльнулся.
— Важ уверен? Для этого есть основания?
— Есть, есть! — Жаль, он не может им рассказать, как смешно трясется Дракинда, поглядывая на крылья.
Охотники переглянулись, и Креон чуть заметно кивнул:
— Ну что же, братья! Жизнь на Лосином острове течет своим чередом. И охотники острова — не последние люди.
— Охотники — самые главные! — выкрикнул Зурдак.
— Конечно, Совет пока следует тем законам, что подписал Ураульф, — осторожно продолжил Креон. — Но новые обстоятельства и наличие верных людей позволяют надеяться, что традиции возродятся.
Зурдак, однако, уже распалился:
— Мы — вольные люди, хозяева Леса. Делаем, что хотим. Мы надрали задницу древорубам. И остальным покажем!
— Ты-то что петушишься? Когда древорубам вышибали мозги, ты еще был младенцем.
— Я говорю о братстве. Мы все — заодно…
— Так вот, Барлет. Мы с братьями тут подумали: не пора ли порадовать Красного Духа? Говорят, в Лесу расплодились лоси. Толстые самки, не опасаясь, ходят на водопой.
— Можно славно повеселиться. Давно у меня на заборе не было новых голов!
— Я не знаю, что там в Совете. И не знаю, где Ураульф. Но Ковард на прежнем месте. — Гимрон, как всегда, все испортил. — Ездит по Лесу с дозором.
— Ковард? А что нам Ковард? — Зурдак брызгал слюной. — Мы его не боимся. Мы тоже умеем стрелять.
— Сейчас весна. И Ковард большую часть отряда распустил по домам — на отдых, — речь Креона по-прежнему была ровной и даже мягкой. — Он ездит по лесу с парой дозорных. И один из них — знахарь.
— Сверхмастер, советник Мирче. — Барлет прикрыл глаза, изображая слепого, опять хохотнул и тут же сплюнул.
— С таким дозором, я думаю, нам по силам управиться. Нас будет гораздо больше, чем тех, кто в зеленых шляпах, и мы не станем целиться по ногам, как делает Ковард, — теперь в словах Креона прорезалась злоба.
Барлету разговор нравился больше и больше:
— К тому же Ковард не вездесущ. Можно устроить охоту там, где он меньше всего ожидает. Прямо в его угодьях. В том самом Лесу, который выходит к усадьбе.
Зурдак присвистнул:
— Ну, ты даешь!
— Это там, где ты подстрелил меченую лосиху? и где сестричке Коварда плешеродцы отъели ноги?
Нет, Гимрон совершенно несносен!
— Заткнись.
— Но правила братства не разрешают охоту в чужих угодьях.
Мелкие Духи, Гимрон дождется: Барлет ему вмажет!
— Правила разрешают братьям охотиться в землях друг друга.
— Разве Ковард нам брат? Он носит зеленую шляпу.
— А разве мы исключили его из братства? — Барлет осклабился. Креон согласно кивнул головой.
— Значит, правило действует. Пристрелить лосиху прямо под носом у Коварда — это забавно!
