— Что это… Что это значит? — принцесса с удивлением разглядывала свой палец.
— Я избавил тебя от боли. Но болезнь не прошла. Она стала еще заметней. Кольцо проявило то, что таилось внутри.
— Что ты мелешь, старик? Ты рехнулся?
— Принцесса! Ты не та, за кого тебя принимают. Кто-то тебя обманул — чтобы ты обманула Правителя. И серебряное кольцо попыталось с тобой бороться.
Зрачки Аллибинды сузились: ее смеют учить! Черный палец вдруг причудливо изогнулся, у него появился капюшон, как у кобры, будто сюда по жилам стекался весь гнев принцессы. Принцесса дернула кистью. Мирче отпрянул — но поздно. Принцесса больше на него не смотрела. Она, улыбаясь, разглядывала свой изменившийся палец.
* * *
Духи! Только подумать! Она убила сверхмастера!
Ей наплевать на Башню, наплевать на обычай. Она ничего не боится.
Палец, конечно, страшен. Но зато — какое могущество! Красноголовые рядом с принцессой — мальчишки, баловники!
Как ловко она управляется с бесчисленными поклонниками, вынуждая их расточать льстивые комплименты и одаривая взамен ничего не значащим взглядом! Как с притворной наивностью заставляет себе угождать! А как она раздражается!
У Крутиклуса от восторга перехватило дыхание.
Она отыскала способ бороться с плохим настроением: наказывает рабов, прибывших с ней из Угоры. Придумывает им наказания за ничтожнейшие провинности и приходит смотреть, действительно ли им больно. И больно ли так, как должно быть? Так ли, как ей представлялось?
И если это могущество помножить на красоту… На острове много таких, кто захочет отдать ей власть. А если принцесса станет править Лосиным островом, Крутиклус может надеяться на место главы Совета.
Хотя принцессе вряд ли понадобится Совет. Там одни старики — скучные и бесполезные. Принцессе будет достаточно всего одного советника — того, что уже сейчас проявит свою дальновидность.
Главным Советником острова станет лекарь Крутиклус. Нет, сверхлекарь Крутиклус. (Выскочка Мирче скончался!)
Ураульф, конечно, может ему помешать. Но он сейчас далеко. И, судя по слухам с юга, обратно будет не скоро. А за это время много воды утечет. На Лосином острове всякое может случиться.
Крутиклус пока осторожненько даст принцессе понять: ее змеиный пальчик Правителю не понравится. Не за этим пальчиком Правитель таскался по миру.
Принцесса и правда не та, за кого ее принимают.
* * *
— Сверхважни не улыбается. И глазки как будто влажные? Она со сменой светил не вышла к своим почитателям. Они так ждали, так ждали. Толпились перед балконом. Кому-то сломали нос, кому-то порвали ухо. Такое было желание видеть принцессу… Ах, сверхважни! Ну что вы? Крутиклус того и гляди тоже расплачется. А ведь он понимает, — лекарь с доброй улыбкой заглядывал в зеркало через плечо принцессы, — он, кажется, понимает, что повергло ее в уныние. Конечно, сейчас на острове особо никто не радуется: у южных границ бои. И несущие вести сообщают очень плохие новости… Но вряд ли эта война так сильно печалит сверхважни. Враги еще далеко. Ураульф — прославленный воин. А столицу Лосиного острова охраняют угорские слуги. (Глаза принцессы высохли. Она внимательно слушала, и Крутиклус решился продолжить.) И то, что Правитель в отъезде и где-то машет мечом, не сильно ее печалит. (Принцесса резко вздернула подбородок, Крутиклус отпрянул, но тут же придвинулся снова и снова заговорил — только тише, вполголоса.) Сверхважни сильно расстроило, как Правитель с нею расстался: не так, как она хотела. Слишком сдержанно. Слишком прохладно.
Слишком сдержанно? Это так называется?
Перед отъездом на юг Ураульф пришел к ней проститься. Первый раз за все это время вдруг появился в спальне.
— Принцесса! Я должен уехать. И уехать надолго. — Он подошел совсем близко.
И посмотрел в глаза. Это не очень приятно — когда Ураульф так смотрит. Будто что-то не понял и силится разглядеть то, что снаружи не видно.
Но она затаилась. Пусть он ее поцелует. Пусть почувствует трепет тела. Тогда ему не устоять, он захочет ее обнять. Увидит ее арабески, и, наконец, покорится чарам таинственных знаков.
Ураульф протянул ей руку:
— Война — нелегкое дело. Но не стоит грустить. Я буду слать тебе вести.
Она приказала пальцу не двигаться, замереть — и медленно положила свою изящную ручку на ладонь Ураульфа — ручку в перчатке из бархата. Ураульф осторожно сжал ее кисть, принцесса нежно вздохнула и прикрыла глаза. Но непрочные путы порвались.
— Принцесса, а где кольцо? — Правитель хмурился и настороженно рассматривал ее пальцы, спрятанные в перчатке.
— Кольцо? — принцесса пожала плечами. — Оно очень сильно давило, и мне пришлось его снять. Но Правитель, если захочет, подарит мне золотое, сделанное по мерке, — в голосе принцессы появились игривые нотки. — Я послушна и терпелива. Я так долго ждала! и готова еще подождать, пока Говорящий с Ветрами одолеет своих врагов.
— Говорящий с Ветрами может и не вернуться. — Ураульф выпустил ее руку. — Прощай, принцесса Угорская!
* * *
Сдержанно попрощался! Он унизил ее отказом.
И далось ему это кольцо. И ему, и этому Мирче.
— У Правителя в жилах течет вода, а не кровь. И эта вода ледяная. Я слыхала, на Севере в реках плавают льдины. Такие холодные глыбы, — слезы обиды опять блеснули в глазах принцессы.
— На сверхважни нельзя взглянуть — и остаться спокойным. — Крутиклус склонился к принцессе и шептал ей на ушко. — А Ураульф, сверхважни, он был ранен в предгорьях. И из раны его вытекала горячая кровь. Мирче пришлось повозиться, чтобы стянуть эту рану. Это видели те, кто оказался рядом. Нет, дорогая принцесса, есть другая причина, отчего Ураульф так сдержан. Пусть сверхважни расспросит нянюшку Ураульфа. Кетайке может знать даже то, что не знает сам Ураульф. Правда, если она не захочет, то ничего не скажет.
«А вот так не бывает!»
Глава девятая
Кейрэкская нянька не понравилась Аллибинде — с первой встречи, с первого взгляда. Слишком нагло себя ведет. Говорит, когда вздумает. Лишний раз не поклонится. А на принцессу смотрит внимательно и настороженно. И ей как будто неважно, что принцесса красива. Может, она всю жизнь вскармливала красавиц?
Но пока Ураульф в отъезде, Аллибинда с ней разберется. Эта нянька расскажет все, что пожелает принцесса. Пусть попробует не ответить — получит урок послушания.
— Кетайке! Говорят, Правитель привез тебя только затем, чтобы слушать кейрэкские сказки. Будто ты тешишь его рассказами, когда он заскучает.
— Принцесса не понимает, как живет Кетайке. Кетайке сама решила следовать за Ураульфом. И сама решила не оставлять Правителя после войны, — кейрэкская нянька говорила спокойно, и ее спокойствие раздражало принцессу. — Но Ураульф действительно часто слушает сказки.
