Тут видим, как к нашему бару подъезжает компашка грибников. Они остановили машину прямо посреди дороги, открыли багажник, достали оттуда корзинки и принялись под ахи и охи посетителей (большинство из которых, кроме нас с Джеймсом, были явно их родственниками или знакомыми) демонстрировать свой “улов”. Главной гордостью оказался гриб престранного вида: огромный, похожий на мухомор на длинной ножке, с белыми пятнами на шляпке, только вот сама шляпка не красно-оранжевая, как полагается мухомору, а бежевато-белая. Все рассматривали его с нескрываемым восхищением, брали подержать и понюхать, а я так сразу решила, что здесь мои московские грибные познания, похоже, совершенно бесполезны.
При этом мы с Джеймсом научены горьким опытом: если в ресторане заказываешь то, что в меню значится как “дикие грибы”, приносят обычно не какие-нибудь благородные белые или подосиновики, а самые обыкновенные вешенки.
Зато в магазинах здесь можно купить опята и маслята в банках. Только вот солить или мариновать их испанцы не умеют, и все, что там продается, ужасно невкусно. Недавно, правда, мы обнаружили, что во французском супермаркете неподалеку от нас продают замечательные свежие лесные грибы.
Вечером мы с друзьями решили посмотреть, как тут празднуют Хеллоуин, и пошли в бар в порту городка Эстепона. Там повсюду была натянута искусственная паутина, официанты бегали по залу в страшных масках вампиров и полуразложившихся трупов, из “напитков дня” предлагали “стакан крови” (обычное красное вино) – все, как положено. Сидим выпиваем, и тут начинаются типично испанские дела: в районе двенадцати ночи в бар вваливается шумное семейство с детьми, младшему из которых годика полтора. Он сидит на руках у матери и одет и разукрашен под вампира, а на толстеньком личике красуются клыки и подрисованы стекающие с них капельки крови. Страшные официанты тут же принимаются щипать его за щеки, и выглядит пацаненок немного обалдевшим. И явно размышляет, зареветь ему или не зареветь. В самый решающий момент один из официантов, видимо, понимая, чем это грозит, снимает с себя ужасную маску, оказывается молодым симпатягой и начинает мальчишке улыбаться и с ним сюсюкать. Тот несколько расслабляется, и весь бар вздыхает с облегчением: слава богу, похоже, решил не реветь!
Глава 6
Летающие рыбы. Сесео, хехео и фефео. Сьерра-Невада, и Альгамбра, вместо лыж. Последние дни Лорки
Недалеко от нашего дома есть река. Зимой она будет впадать в море, но до этого осталось еще несколько недель, и пока в ней для этого недостаточно воды. Сейчас она выглядит как озеро, от которого до моря всего метров тридцать-сорок. Там вокруг всегда много птиц, и сегодня я поняла почему. Гуляем мы с Джеймсом и вдруг видим удивительную картину: из этого “озера” выпрыгивает большущая рыбина, пролетает над водой метр-полтора, а потом плюхается с кучей брызг обратно. За ней – только в другом месте – вторая. А третья так и вовсе на большой скорости вылетает из воды вертикально, потом эту скорость теряет и плашмя шлепается вниз. Выглядит это дико забавно, будто рыбины плыли-плыли по реке к морю, и тут, совсем рядом с ним, их постигло ужасное разочарование. Вот они и выпрыгивают посмотреть: далеко ли до большой воды и не получится ли у них это небольшое расстояние, часом, перелететь…
Днем я быстренько смоталась на урок испанского и на этот раз узнала, что в нашей провинции Андалусия есть несколько региональных акцентов, причем в одном и том же городе могут говорить со всеми тремя. Кто-то произносит буквы S, Z, С как русский звук “С”, кто-то – как английский “th”, а часть населения – вообще как английский “h”. А некоторые еще и мешают все три – как хочешь, так и приспосабливайся… И все это не считается неправильным. И, как и в Англии, последнее время здесь стараются не дискриминировать местные диалекты и говорят, что все они равны, хоть некоторые из них и сильно отличаются от кастильского наречия (так называемого кастельяно), на котором говорят в провинции Кастилья, где находится Мадрид. Того, что мы привыкли называть испанским языком. Раньше его выделяли как единственно правильный, а теперь профессорам в местных университетах и колледжах вовсе не возбраняется говорить с региональными акцентами.
Еще Мерседес рассказала, что в Ватикане, оказывается, используют не итальянский, а испанский для официальных документов и коммуникации.
Получив долю знаний, я помчалась в аэропорт встречать мою дочку Юлю, чтобы вместе с ней ехать кататься на лыжах в Сьерра-Неваду. До недавнего времени мы и не подозревали, что на юге Испании есть горнолыжный курорт и что от ближайшего к нам аэропорта Малаги до него всего пара часов езды. Вот мы и решили отправиться туда на разведку. Джеймс же у нас не любитель этого дела, так что его пришлось оставить дома.
Приезжаем в Сьерра-Неваду, а там – красотища: высокие горы, солнце, снег и нарядные люди на лыжах! Мы поскорее бежим к кассам за билетами на подъемник и вдруг обнаруживаем, что нам отказываются их продавать. Мы стоим с деньгами в руках, совершенно обескураженные, и глазам не верим: другим иностранцам билеты тоже не продают, но вот подтягивается парочка испанцев, платят, получают билеты и, довольные, отправляются на склон! И ругаться с кассиршей бесполезно, когда ты говоришь по-английски, а она отвечает тебе по-испански… Короче, окольными путями мы узнаем, что сегодня наверху сильный ветер и большинство подъемников закрыты, поэтому все горнолыжники катаются лишь на одном. Так вот для того, чтобы не создавать там дополнительного ажиотажа, вновь прибывшим билеты просто не продают. Или, как мы поняли, продают, но только тем, кто хорошо говорит по-испански.
Короче, потоптались мы у склона, посмотрели с завистью на счастливчиков, рассекающих вокруг на лыжах, и поехали на машине вниз: там всего в получасе езды от склона в красивой долине расположена Гранада с Альгамброй – старинным арабским дворцом (и, как утверждают испанцы, одним из самых посещаемых в Европе музеем). И вот мы, вместо того чтобы кататься на лыжах, гуляем с Юлькой по садам с фонтанами, где много закутков и двориков, и виды на город и горы обалденные. Тоже, надо сказать, неплохое времяпрепровождение…
Гранада, кстати, была одним из последних оплотов арабской культуры на полуострове. В Старом городе и сейчас чувствуется влияние тех времен: марокканские лавочки, чайные комнаты… И приятно удивляет, что большинство роскошных музеев (за исключением Альгамбры) можно посмотреть совершенно бесплатно. Мы думали, например, что в здание Совета народу просто так заходить не полагается, но охранники сами зазвали нас внутрь: оказалось, там проходила замечательная выставка картин, скульптур и старинных арабских рукописей.
Еще оказалось, что в районе Старого города на машинах ездить неудобно, а по многим улицам и вовсе запрещено, и на этот случай там есть “такси осликов” – за не такую уж страшную плату забираешься на осла, и он тебя возит по нескольким маршрутам.
Зато пешеходные улицы с бутиками напоминают любую европейскую столицу: Париж или Будапешт… И кафе и ресторанчиков там море.
В Гранаде, кстати, во время гражданской войны в Испании свои последние дни перед арестом и расстрелом провел Федерико Гарсия Лорка. Он родился в провинции Гранада, а в самом городе у него был дом, жили родители и много друзей. И арестовали Лорку из-за анонимного доноса, хотя официально он не принадлежал ни к одной из воюющих партий и в одном из интервью незадолго до того сказал, что считает себя коммунистом, анархистом, либералом, традиционалистом и монархистом одновременно. Похоронили его предположительно в братской могиле с другими расстрелянными в тот же день, но ее до сих пор так и не нашли…
