Едем мы и видим указатель с направлением к старинному парку. Джеймс, только-только приходящий в себя после разговоров про пальцы, бурчит, что в Корнуолле много парков, которые когда-то принадлежали большим старинным поместьям. Теперь они, собственно, по-прежнему им принадлежат, но только хозяева открыли их для публики – за определенную плату, разумеется. “Давай заедем в этот парк, – говорит он, слегка оттаяв. – Я уверен, тебе там понравится!” И вот мы уже не спеша прогуливаемся в тени деревьев. Место действительно замечательное, с лебединым озером и цветущими кустами вокруг него. Джеймс останавливается, рассматривает карту парка и с удивлением обнаруживает, что на ней обозначено кладбище домашних животных. Из любопытства мы его находим: и правда, кладбище – с настоящими надгробными плитами, на которых выбиты имена и даты рождения и смерти любимых питомцев.
Еще, пока мы бродили в этом парке, наткнулись там на прелестную статую раненой амазонки.
И, раз уж зашла речь про статуи: гораздо позже и уже совсем в другом месте нам с Джеймсом попалась трогательная статуя Жанны д’Арк. Меня тогда это сразило – ну не мило ли: в английской глубинке – статуя девушки, возглавлявшей борьбу французов против англичан и сожженной ими на костре!
Глава 13
Собаки и “неоправданно причиняемые им страдания”. Частные дантисты. Варенье из помидоров. Паук как единственный друг опального короля. Уроки танцев
Пока мы завтракаем, в новостях по телевизору с подробностями рассказывают о суде над человеком, который убил собаку. История такова: дочь его подруги выгуливала в лесу соседского бульдога, и тот вдруг напал на нее, разодрал одежду и покусал. Девчонка прибежала домой в слезах, и тогда этот человек пошел в лес, вооружившись ножом (огнестрельное оружие здесь иметь не принято). Что уж там в лесу произошло, неизвестно, только собаку потом нашли убитой, с несколькими ножевыми ранениями в боку. Теперь этого человека судят за то, что он “неоправданно причинил животному страдание”, и грозит ему за это, если не повезет, тюрьма. Про то же, чем вся эта история с покусанной девчонкой грозит владельцам собаки, почему-то не говорят ни слова.
Пока мы ели, у меня из зуба вывалилась пломба, и я быстренько записалась к частному дантисту на прием – поправить это дело. Там все заняло буквально несколько минут, и стоило это целое состояние. Но больше всего меня поразило, что под конец мне дали прополоскать рот – и каждый раз, когда я сплевывала, медсестра вежливо говорила: “Спасибо!”
По дороге от стоматолога домой мне пришлось забежать в супермаркет, и там я с удивлением наткнулась на варенье из помидоров. Поразмыслив, решила купить его на пробу – как что-то совершенно неслыханное. Вечером к нам зашли знакомые, я захотела пошутить и попросила их определить на вкус, что это такое. Элис попробовала и тут же, к моему удивлению, заявила: “Так это же джем из помидоров! Мы как раз на прошлой неделе его тоже дома варили”. Дальше – больше: выяснилось, что англичане считают помидор фруктом. Сначала я очень веселилась и думала, что это удачная шутка. Но позже, когда пятый по счету местный житель на мой вопрос, что такое помидор: фрукт или овощ, уверенно заявил, что фрукт конечно же, я задумалась, залезла в словарь Лонгмана и обнаружила, что там черным по белому написано (на английском, разумеется): помидор – это фрукт, используемый как овощ. Понятно теперь, почему они варят из него варенье…
А потом у меня стали закрадываться подозрения и насчет перца, и авокадо, и даже оливок. И что вы думаете? Оказалось, что в Англии все они тоже фрукты…
В этот день в одном из углов дома у Джеймса я обнаружила паутину и принялась ее сметать. Тут он мне и говорит: “Смотри не повреди там паучка!” Я изумилась, и ему пришлось объяснять, что к паукам англичане относятся нежно. Убрать паутину (которая здесь в домах почему-то заводится мгновенно) можно, но вот повредить паука нельзя, он ведь уничтожает мух, комаров и прочих вредных насекомых. Даже есть легенда об английском короле, которого заточили в тюрьму, и его единственным другом там был паук.
Вечером мы с Джеймсом гуляли по городку и на дверях здания, принадлежащего местной церквушке, увидели объявление, приглашавшее всех желающих на уроки джайва. При церквях обычно есть такой отдельный зал, где проводят выставки картин и продают какие-нибудь вещицы в благотворительных целях. А тут вдруг – джайв. Я не очень-то себе представляла, что это такое, но не стала травмировать Джеймса вопросами. Делать нам было нечего, и мы решили туда пойти. Оказалось, там проходил обычный урок танцев (имеется в виду, для англичан обычный) – куча немолодых, неважно одетых женщин, несколько таких же страшненьких мужчин (которые чувствуют себя на высоте при практическом отсутствии конкуренции) и крошечного роста пожилой учитель танцев с кривыми редкими зубами. Ставят музыку, похожую на рок-н-ролл, разучивают шаги и фигуры, а в конце, уже после урока, все танцуют со всеми по очереди и кокетничают, кто как может. Больше всего меня удивило, что все это происходит в помещении при церкви, прямо на ее территории. А атмосфера мне понравилась – никакого зазнайства у тех, кто танцует лучше других, и все со всеми вежливы и доброжелательны.
Глава 14
Лотереи и что бывает с их победителями. Места для споров. “Когда свиньи полетят ”. Что значит “Ой!” по-английски. Белые и черные коты, стремянки, разбитые зеркала и число тринадцать. День Флоры в Хелстоне. Диетические супы с острым перцем
Сидим завтракаем, и Джеймс рассказывает мне, что его бывшая жена каждую неделю покупает лотерейный билет и надеется на выигрыш и что так поступают очень многие англичане. Мы смеемся и начинаем обсуждать, не начать ли и мне делать то же самое, как вдруг по телевизору показывают репортаж про бывшего торговца мебелью, который 12 лет назад выиграл в лотерею 3 миллиона фунтов. Он тогда накупил домов, вложил деньги в паб, ночной клуб, массажное заведение, организовал поп-группу и женился на молоденькой манекенщице. Все это длилось до недавних пор – и вот теперь он опять торгует мебелью.
После завтрака едем с Джеймсом в городок Хелстон, и по дороге он мне объясняет, что англичане любят спорить на что-нибудь. Для этого существует целая индустрия: даже в маленьких поселках обязательно есть по нескольку “букиз” – мест, куда можно прийти и сказать, например: “Спорим, что на Рождество опять пойдет снег!” Вам там скажут (в особо нестандартных случаях посоветовавшись с головным офисом): “Спорим на два к одному, что не пойдет!” Вы тогда делаете свою ставку, платите деньги, получаете билет и ждете Рождества. А потом идете получать свой выигрыш (или никуда не идете, что случается чаще). Недавно в газете Джеймс прочитал, что один старичок получил таким образом 25 тысяч фунтов. Двадцать пять лет назад он поспорил, что доживет до ста лет, и вот только недавно выиграл. Теперь много заработать таким же образом не удастся – все больше народу в Англии доживает до 100 лет, и букмекеры больше не делают на это хороших ставок.
