Да, так я отвлеклась. В это Рождество в Англии пара наших друзей узнала, что никто из детей к нам в гости не собирается и Джеймс ходит какой-то растерянный. Они сжалились над ним и пригласили нас к себе на праздничный обед 25 декабря. Мы с радостью согласились: Джеймс рассчитывал впервые за несколько лет по-настоящему, по-английски встретить Рождество, а мне было любопытно на все это посмотреть.
Накануне ночью он втихаря выкладывал в гостиной подарки, чтобы я утром первым делом их обнаружила, а я делала вид, что ничего не замечаю. Утром, чтобы его не разочаровать, пришлось торжественно читать адресованную мне открытку, распаковывать аккуратно завернутые в рождественскую оберточную бумагу очередные ювелирные украшения и издавать положенные ахи и охи. И тоже дарить ему подарок и обязательную открытку.
Пока мы завтракали, Джеймс рассказал, что раньше было принято, чтобы вся семья рождественским утром собиралась вместе, и глава семьи торжественно вручал подарки каждому по очереди, и все их тут же открывали.
После завтрака к назначенному времени мы поехали в гости. Там нас встретили нарядные хозяева в празднично украшенном доме, и мы все принялись общаться и ждать обеда. Обнаружив, что для меня это первое английское Рождество, хозяева охотно объяснили, что традиционно обед подают либо до речи королевы, либо сразу после. А выступает она с небольшой речью по телевизору всегда в три часа дня. Мы все решили пообедать до нее, а потом дружно уселись у телевизора, чтобы ее не пропустить. Правда, взрослый сын наших хозяев почему-то принялся ворчать на эту тему и из протеста даже удалился на то время, пока эту речь передавали. Мне же речь Ее Величества очень даже понравилась. А потом по телику показали отрывки из ее рождественских выступлений за все время правления – и по одежде королевы было интересно наблюдать, как менялась мода… После ее речи до вечера мы все слонялись по дому, ели, пили, играли в какие-то игры, беседовали и даже пели песни под фортепиано. И много смотрели телевизор. Заодно мне все разъяснили про день, наступающий после Рождества. Это 26 декабря, тоже праздник, Boxing Day. В этот день обычно члены семьи, принимавшие родственников у себя на Рождество, едут в гости к тем, кто был у них накануне. Я почему-то раньше всегда ассоциировала Boxing Day с боксом. На самом же деле название происходит от английского слова box – коробка. Издавна так повелось, что все работники получали в этот день от своих хозяев коробки с подарками или деньгами в благодарность за работу за весь год. Сейчас в Англии этот день выходной, но магазины открыты, и это первый официальный день рождественских распродаж, так что многие, вместо того чтобы делать ответные визиты, сломя голову носятся за покупками…
Глава 8
Носки и перчатки напрокат. Дорожка привидений в Йорке. Катание на лыжах в туче. “Котячье царство” и “кровать и завтрак”. Семидесятилетний начинающий горнолыжник. Русский мат на шотландской горе. Мужчина в юбке. Зверек хэггиз. Кровать и завтрак в картинной галерее
После Рождества и Нового года мы собрались поехать покататься на горных лыжах в Шотландию на машине. Джеймс, к моему удивлению, решил взять всю горнолыжную одежду напрокат. Для этого поехал в странное место: одна тетушка в гараже своего дома в Свонедже держит прокатный пункт, и вот он выбрал там штаны, куртку, перчатки и даже носки и остался очень доволен.
По дороге мы заехали в Йорк – передохнуть и пообедать. Везде в центре попадаются толпы народа и знаки “Дорожка привидений” (ghosts path). Я тяну Джеймса за рукав: “Слушай, тут что, по этим дорожкам привидения, что ли, разгуливают?” Джеймс смеется: “Ну, вроде того: просто здесь много мест, где они постоянно появляются, и по их следам теперь проводят экскурсии – вот и значки повесили”.
Времени на привидения у нас нет, мы торопимся и едем дальше, и вдруг вечером, уже в темноте, видим освещенные луной снежные вершины. А на следующий день оказываемся наконец и в самих горах Шотландии. Пейзаж мне чем-то напоминает Кольский полуостров – мягкие, округлые холмы без острых пиков и обрывистых склонов. Народу вокруг никого, и лишь изредка попадаются небольшие селения, и почти в каждом из них – по собственному заводику виски. Джеймс говорит, что здесь вода для него необыкновенно хороша, вот местное население и пользуется… А дороги идеальные: без каких-либо колдобин и выбоин.
В Эвиенморе, милой деревушке с чистыми улочками без каких-либо следов снега и совершенно пустынной, Джеймс разнервничался – где люди? Где обещанный снег? Что-то все вокруг совершенно не похоже на горнолыжный курорт…
Едем дальше и лишь уже совсем высоко в горах, недалеко от подъемника, видим небольшие сугробы. Дико обрадовавшись, мы тут же облачились в свое горнолыжное обмундирование и забрались на самый верх – и сразу же промокли до нитки: на горе сидит туча, в воздухе висят капли воды и видимости – никакой. Склоны, правда, не крутые, воздух изумительный, и мы продолжаем бороться со стихией – не зря же мы столько времени сюда добирались.
Позже, утомившись и совершенно промокнув, возвращаемся в Эвиенмор и стучимся в первый попавшийся дом с “кроватью и завтраком”. Еще на подходе к нему замечаем небольшую овцу, сидящую у входа, удивляемся, начинаем присматриваться и понимаем, что никакая это не овца, а невероятнейших размеров кот!
Дверь нам открыл сам хозяин и тут же охотно выделил комнату в мансарде. Она оказалась симпатичной, светлой и аккуратной, только вот почему-то сильно пахнущей котами. Мы бросили вещи, стали осматриваться и вдруг заметили, что буквально на всем вокруг были изображения котов – на коврах, картинах на стене, чашках и даже на зеркале: там, разделяя его ровно пополам, тоже сидел деревянный кот. Мы с Джеймсом переглянулись в недоумении и одновременно подошли к окну. Так и есть! Во дворе был специальный кошачий дом, а вокруг него сидело десятка с два котов и кошек.
Хозяин наведался к нам узнать, все ли в порядке, а перед тем как уходить, сказал, обращаясь ко мне (видно, он сразу понял, что Джеймс ему тут не союзник): “Видите вот это окошко в потолке? Я советую вам, уходя, его прикрывать, а то к вам могут нечаянно наведаться нежданные гости” – и значительно посмотрел мне в глаза.
Позже в гостиной мы с ним разговорились, и я упомянула, что у меня в детстве в Москве тоже был кот. Хозяин обрадовался несказанно и принялся, полностью игнорируя Джеймса, рассказывать мне про своих питомцев. Оказалось, все началось с того, что его жена подобрала сбитого машиной котенка и стала его выхаживать. Он, к счастью, выжил – и теперь это тот самый грандиозный кот, похожий на овцу, которого мы видели у входа. Он тут за главного, ему разрешают разгуливать, где он хочет, и бывать в доме. Соседи же, прознав про добросердечие этой пары, в разное время стали приносить к ним раненых, брошенных и больных котов со всей округи – даже пришлось построить для них во дворе отдельный дом. Коты же, немного оклемавшись и придя в себя, сразу начинают проявлять крутой нрав, сказал он: многие из них успели одичать и даже близко не подпускают людей. Поэтому и наш хозяин, и его жена кормят этих котов очень осторожно, а своим постояльцам комнат “с кроватью и завтраком” настойчиво рекомендуют к кошачьему дому не подходить совсем. Вот только на прошлой неделе, рассказал он, его жена попробовала погладить одного из своих питомцев, и он так разодрал ей руку, что пришлось вызывать “скорую” и зашивать ей мышцы. “Но, если честно, она сама виновата”, – сделал наш хозяин неожиданный для меня вывод.
