Приблизительно это я и написал на странице дневника за четверг. Ведь принцип ведения дневника — восемьдесят процентов фактов и двадцать процентов размышлений.
В пятницу в книжном магазине на Гиндзе
[5]
я столкнулся со старинным приятелем. На нем был галстук с весьма причудливым рисунком. На полосатом фоне — множество телефонных номеров.
В этот момент зазвонил телефон.
2
Восстание индейцев 1881 года
Когда раздался телефонный звонок, часы показывали 14.36. Наверное, это она, моя подруга с повязкой на глазах, подумал я. Ведь мы договорились, что она придет ко мне в воскресенье, а перед приходом она всегда звонила. Она должна была купить продукты. Сегодня мы решили приготовить суп с устрицами.
Итак, звонок прозвенел в 14.36. В этом я абсолютно уверен, поскольку около телефона стоит будильник и каждый раз, когда звонит телефон, я смотрю на часы.
Однако когда я снял трубку, услышал лишь порывы сильного ветра.
«У-у-у-у-у-у-у-у» — вот с таким воем ветер бесчинствовал внутри трубки, как индейцы во время восстания 1881 года. Они поджигали хижины колонистов, обрывали телефонные провода и грабили лавки.
— Алло! — сказал я, однако мой голос утонул в сокрушительных волнах истории.
— Алло! — крикнул я громко, но результат был тот же.
Внимательно прислушавшись, между порывами ветра я как будто расслышал женский голос, но, возможно, это мне только показалось. Что там ни говори, ветер был слишком сильным. Полагаю, из-за него полегло уже немало буйволов.
Некоторое время я просто молчал, приложив трубку к уху. Так плотно, что, казалось, она могла уже приклеиться намертво. Это продолжалось секунд пятнадцать-двадцать, затем трубку резко повесили, будто судорога дошла до предела, после которого оборвалась жизненная нить. И осталась лишь тишина, холодная, пустая, чем-то напоминающая нижнее белье, как следует вымоченное в отбеливателе.
3
Вторжение Гитлера в Польшу
Ну и ну, подумал я и снова вздохнул. А затем взялся за продолжение дневника. Мне показалось, лучше разделаться с ним побыстрее.
В субботу танковые войска Гитлера вторглись в Польшу. Пикирующие бомбардировщики над Варшавой…
Нет, не то! Все не так. Вторжение Гитлера в Польшу произошло 1 сентября 1939 года. Не вчера. Вчера я после ужина отправился в кино на фильм с Мерил Стрип «Выбор Софи». Это по ходу сюжета Гитлер вторгся в Польшу.
В этом фильме героиня Мерил Стрип разводится с героем Дастина Хоффмана, в электричке по пути с работы знакомится с инженером-строителем средних лет, которого играет Роберт Де Ниро, и выходит за него замуж. Очень интересное кино.
На соседних местах сидела парочка старшеклассников, которые все время гладили друг друга по животу. А что, недурно, живот старшеклассника. И у меня когда-то у самого был такой живот.
4
И мир сильного ветра
Написав дневник за всю прошлую неделю, я сел перед полкой с пластинками и стал выбирать музыку, подходящую к воскресному вечеру с сильным ветром. В результате я решил, что мне подойдут концерт для виолончели Шостаковича и альбом группы Sly and the Family Stone. И прослушал одну пластинку за другой.
За окном время от времени проносились различные предметы. С востока на запад улетела белая простыня, похожая на волшебника, который варит корни трав. Вывеска из тонкого листа жести изгибала свой слабый хребет, словно любитель анального секса.
Под звуки концерта Шостаковича я смотрел на картину за окном, как опять зазвонил телефон. Будильник, стоявший рядом с телефоном, показывал 15.48.
Я взял трубку, ожидая услышать рев ветра, напоминавший звук моторов «Боинга-747», однако ветра на сей раз слышно не было.
— Алло! — сказала она.
— Алло, — ответил я.
— Я собираюсь к тебе с продуктами для устричного супа, ты как? — спросила моя подруга.
Она идет ко мне с продуктами для супа и повязкой на глаза.
— Давай, слушай…
— У тебя найдется подходящая кастрюля?
— Да, — сказал я. — Слушай, что-то не пойму. Ветра не слышно.
— Да, ветер стих. В Накано он стих в пятнадцать двадцать пять, наверное, скоро и у тебя стихнет.
— Наверное, — сказал я и повесил трубку. Сняв кастрюлю с антресолей, я принялся ее мыть в раковине.
Как подруга и предсказала, ветер внезапно стих в 16.05. Я открыл окно и посмотрел на улицу.
Под окном большая черная собака старательно обнюхивала землю. Минут пятнадцать-двадцать кряду. Я не могу понять, зачем собаки это делают.
Однако, за исключением этого, внешний вид мира и его структура не изменились с тех пор, как начал дуть ветер. Гималайские кедры и каштаны с важным видом стояли на пустыре, будто ничего и не произошло, белье болталось на веревке, ворон, сидевший на столбе, хлопал блестящими, как кредитные карточки, крыльями.
Пришла моя подруга и стала готовить суп из устриц. Она расположилась на кухне, помыла устриц, нашинковала китайской капусты, разложила тофу, приготовила бульон.
Я спросил, не звонила ли она мне около 14.36.
— Звонила, — сказала она, промывая рис в дуршлаге.
— Ничего не было слышно, — сказал я.
— Ага, ведь такой ветер, — сказала она как ни в чем не бывало.
Я вытащил пиво из холодильника, сел на край стола и стал пить пиво.
— Интересно, почему внезапно начался такой сильный ветер и вдруг затих? — спросил я у нее.
— Не знаю, — не оборачиваясь, ответила она, продолжая снимать ногтями панцири с креветок. — Мы столько всего не знаем о ветре. Так же как о древней истории, раке, морских глубинах, космосе, сексе, мы много чего не знаем.
— Хм, — сказал я.
На ответ это совершенно не тянуло. Однако наш разговор на эту тему не получил никакого развития, поэтому я махнул рукой и стал наблюдать за процессом приготовления супа из устриц.
— Слушай, а можно твой живот потрогать? — спросил я ее.
— Потом, — сказала она.
Пока готовился суп, я делал краткие пометки о сегодняшних событиях, чтобы на следующей неделе записать их в дневник.
Крах Римской империи.
Восстание индейцев 1881 года.
Вторжение Гитлера в Польшу.
Вот такие пометки.
Благодаря этим пометкам в конце следующей недели я смогу точно вспомнить, что произошло сегодня. Согласно этой тщательно выстроенной системе я продолжаю вести дневник, не упустив ни одного события, вот уже двадцать два года. Этот принцип, допускающий различные толкования, лежит в основе моей оригинальной системы. Дует ветер или нет, я все равно продолжаю так жить.
