Экс-капрал поднялся со скамьи.
– Согласен. Сэр, вы точно даете нам увольнительную?
– Точно, – кивнул я. – Всем пора немного проветриться.
– А вы, дорогие дамы? – поинтересовался Толк у извергинь.
– Спасибо за приглашение. Очень мило с твоей стороны, – сказала Полони. – Но вынуждена ответить отказом. Так хочется поскорее принять горячую ванну!
– Ладно. А как насчет завтрашнего дня?
– Благодарю, я подумаю.
Фризия робко приблизилась к Полони.
– Я заметила, что твой маникюр облупился, пока ты вязала сети. А я как раз собиралась привести в порядок свои собственные коготки. Ты могла бы воспользоваться моим маникюрным набором.
– Да-да! Спасибо! – воскликнула Полони, явно обрадованная такой любезностью.
– А еще мы могли бы примерить наряды друг у друга, – предложила Джинетта. – Знаешь, Фризия, тебе бы ужасно пошел мой новый костюм! Конечно, будет немного длинновато, но в этом сезоне в моде длинные вещи.
– Как мило с твоей стороны, Джинетта! – расцвела в улыбке Фризия. – Мне ужасно нравится твой свитер.
И они поспешили к лестнице, ведущей на второй этаж. Нет, конечно, в этих словах я не услышал прежней теплоты – той, которой были полны их голоса, когда они только-только поступили ко мне, но хорошо уже хотя бы то, что страх и взаимное недоверие уступили место дружеским чувствам.
– Мне казалось, они никогда не уйдут, – произнес Мелвин и тоже вышел из столовой.
Корреш задумчиво присвистнул.
– Да, приятель, классная у тебя команда собралась, ничего не скажешь. Особенно когда они действуют сообща.
– Это точно, – отозвался я. – Жаль, что как только курс обучения окончится, ребята больше не увидят друг друга.
– Ну, о девушках я бы этого не сказала, – заметила Банни. – Обратили внимание, как они буквально сияют от счастья, едва их таланты находят применение?
Я покачал головой.
– Конечно, можно предложить им объединить усилия, но каждый пойдет по жизни своим путем. А жаль, если хотите знать мое мнение. Вместе они могли бы многое изменить в этом мире.
Корреш бросил в мою сторону изумленный взгляд.
– Ты хочешь сказать – им впору примерять мантии корпорации М.И.Ф.?!
Я улыбнулся.
– Только потом не говори, что это была моя идея! Я ведь пока не решил, чем бы мне хотелось заняться, когда я стану взрослым.
В тот же вечер, немного позднее, я отправился посмотреть на звезды. Мне было приятно в обществе моих друзей, но огромное звездное небо напомнило, что иногда я предпочитаю одиночество. Случались моменты, когда хотелось побыть наедине с собой и вселенной.
Чья-то чешуйчатая голова боднула меня в ладонь. Я улыбнулся и почесал за ушами у моего малыша-дракона. Ладно: наедине с собой, вселенной и драконом.
Глип обернулся и издал негромкий рык, а мгновение спустя до моего слуха донесся звук шагов.
– Мастер Скив, я могу поговорить с вами?
Трутень!.. У меня отлегло от души.
– Разумеется. А в чем дело?
– Видите ли, сэр. – Мой собеседник придвинулся ближе. На его простом крестьянском лице читалась неподдельная тревога. – Я заметил, что вы все время наблюдаете за мной. Кажется, я чем-то вас очень расстроил. Такое впечатление, что вы никак не можете решить, оставить меня или прогнать. Судя по всему, я не оправдал ваших надежд.
– Да не было каких-то особых надежд, – ответил я, застигнутый врасплох подобным признанием. Странная мысль пришла мне в голову. Нет, все-таки я не прав. – Верно, пришлось понаблюдать за тобой.
– Могу спросить, сэр, почему?
Я решил, что лучше сразу раскрыть карты.
– Из-за взрыва. Думал, это твоих рук дело.
– Но почему, сэр? Вы же сказали, что злоумышленник во всем признался и принес извинения. Что теперь это дело прошлое…
– Не совсем. Все остальные ученики пришли ко мне, чтобы признаться в некрасивом поступке. Ты единственный, кто не счел нужным извиниться передо мной.
– Потому что я ни при чем! Я не снимал кольцо с предохранителя, – растерянно произнес Трутень. – Почему надо признаваться в том, к чему не имеешь ровным счетом никакого отношения?
Признаюсь честно, я растерялся. Действительно, почему? Но с чего вдруг другие поспешили взять на себя ответственность за чужой проступок? Надо хорошенько над этим поразмыслить…
Впрочем, у меня не было причин сомневаться в невиновности Трутня. В душе я даже устыдился своих подозрений в его адрес.
– Ты прав. Действительно, зачем брать на себя ответственность за чужое преступление. Извини, что я заставил тебя переживать по этому поводу. Нет-нет, ты образцовый ученик. Разве только тебе самому захочется уйти.
– Нет, что вы, сэр! – воскликнул Трутень. – Учиться у вас – самое лучшее, что было до сих пор в моей жизни, не считая знакомства с сержантом Боем и Нунцио.
– Тогда тебе не о чем беспокоиться, – заверил его я. – Ты делаешь неплохие успехи. Я горжусь тобой.
– Спасибо, сэр!
Трутень расправил плечи и, развернувшись, зашагал в темноту.
Я же остался на месте и еще какое-то время вместе с Глипом смотрел на звезды.
ГЛАВА 18
Я не хочу об этом говорить.
Г. Гарбо
– Ты прижата к стенке! – поддразнила Марки извергиню. Полони прижалась спиной к стене, словно пыталась найти спасение от наступавшей на нее коротышки. Однако Марки продолжала надвигаться на нее, угрожающе выставив вперед когтистые ручки. – У тебя не осталось выбора. Ты попалась. Я сейчас напущу на тебя самые мощные чары! И что, скажи на милость, ты сумеешь сделать в ответ?!
– А можно использовать сумочку? – поинтересовалась Полони.
Марки за мгновение изменила угрожающую позу. Хотя, сказать по правде, если принять во внимание малый рост наставницы (не более трех футов) и золотые кудряшки на голове, то ее позу трудно было назвать угрожающей – по крайней мере в традиционном смысле.
– Раз ты обычно повсюду таскаешь сумку с собой, можешь ею воспользоваться.
– Отлично, – сказала Полони и извлекла из объемистого багажа серебристый пистолет размером около четырех футов, нацелив его на Марки.
Я рывком бросил Банни на пол. Остальные ученики последовали нашему примеру. Марки подскочила к извергине и ловким движением направила дуло пистолета к потолку, после чего ткнула пальцем ей в нос.
– Никогда, слышишь, никогда не обнажай ствол, если не собираешься стрелять!
– Это почему же не собираюсь? – возразила Полони. В ее голосе послышались нотки сомнения. Она ласково погладила дуло. Надо отдать должное, пушка была просто загляденье – инкрустированная голубыми камешками и, судя по всему, сделанная из чистой платины.
