Обежав мои спортивные штаны, Джейсон со всех ног бросился на кухню.
— Роб, ты мне не рассказывал, что у тебя есть котенок! — сказал Джейсон. — Какой хорошенький! Можно мне его подержать?
— Ее зовут Клео, — горделиво сказал Роб, передавая Джейсону свою любимицу. — Отец у нее необычный кот. Дикий. Мы почти уверены, что он — пантера.
— Джейсон обожает кошек, — рассмеялась Джинни, глядя, как Джейсон нежно приложил Клео к шее.
Я ждала, что она окинет критическим взглядом мой наряд и молочную лужицу на полу (которую любезно подчищала Рата), но она не обращала на наш хаос внимания.
— Я слышала, в этом году Роб будет ходить в один класс с Джейсоном, — сказала она. — Вот Джейсон и подумал — не захочет ли Роб сегодня пойти в школу вместе с ним, верно, дорогой?
Джейсон покорно кивнул. Роб пойдет в школу с Джейсоном? Но у меня уже все спланировано. Я тысячу раз прокрутила, проиграла в голове это утро: мать и сын, душераздирающее зрелище у школьных ворот.
Мать незаметно для всех старается передать сыну энергию, защитить его от всех грозящих опасностей, а потом сын храбро бросается с головой в новую школьную жизнь.
— Большое спасибо, но машину веду я. — Я тут же сама поняла, как это ужасно, резко, неблагодарно. Что ж со мной такое? Совсем недавно меня считали приветливой и дружелюбной. А когда я ходила в начальную школу, ребята звали меня Смешинкой. Больше такое прозвище мне не грозит. — Джейсон не будет возражать, если мы его подвезем?
Разумеется, она сейчас откажется. И, в отличие от меня, сделает это любезно, с уважением к скорлупе страданий, в которую я забралась, отгородившись от мира, будто рак-отшельник. Я улизну от общения, сделав вид, что предлагала всерьез. Она откажется, и мы снова заживем своими отдельными жизнями.
— Вот и чудесно! — отвечала Джинни, одарив меня взглядом карих глаз. Была в этом взоре неожиданная теплота и что-то еще — внезапная искорка мудрости? — Покааа!
Покааа? Видно, новомодная манера моделей — слова врастяжку. Я глядела, как Джинни неторопливо удаляется — ни дать ни взять картинка с обложки панк-рокерского журнала, — с ощущением, что попала в западню. Постучав в окно холеным ногтем, она нарушила мои планы.
Мало того, они с Джейсоном вторглись к нам на кухню, как будто так и нужно. Этот внезапный соседский налет вывел меня из равновесия. Она ненормальная, это точно. Или, наоборот, проявила неожиданное сочувствие и понимание, да еще с тонкостью, которой я от нее никак не ожидала. Да нет, Джинни дура и нахалка, не может она быть другой. Или… она необыкновенная умница. Иначе откуда бы ей знать, что с людьми, пережившими душевную травму, нужно вести себя именно так — обычно (пара «покааа» не в счет)? Меня застигли врасплох, я не была готова к партизанской вылазке доброты, ну не сразу же после завтрака!
Я поймала себя на том, что невольно восхищаюсь соседкой. Золотая виниловая куртка, да еще и леопардовое трико в обтяжку! А что за духи — их след до сих пор висел в воздухе, — тигриный мускус? А как получается, что эти канделябры не оттягивают ей мочки ушей? Я, тупица, тогда и не поняла, что у меня появился друг на всю жизнь.
Джейсон, со своей панковской прической, с ярко-фиолетовым ранцем, сплошь обклеенным стикерами рок-групп, был олицетворением Крутых. А Клео вскружила ему голову, он просто влюбился в нее, непосредственно, по-мальчишески.
— Это лучший в мире котенок, — заявил Джейсон, качая на руках черный комочек. — Какие вы счастливые!
Впервые за тысячи лет кто-то произнес слово «счастливый», говоря о нашей семье.
— Она любит друзей, — ответил Роб.
У меня по спине побежали мурашки. Роб помнит так называемое обещание Клео помочь ему завести новых друзей в школе. Да ведь это же ему просто приснилось.
— Можно, я после уроков зайду поиграть с ней? — спросил Джейсон.
— Конечно, приходи, — ответили мы хором.
Оставив Клео нежиться в солнечных лучах у Роба на кровати, мы направились к выходу. Рата, будто колесный пароход, шлепала за нами. На полдороге к зигзагу старая псина, похоже, выдохлась и уселась. Я немного подождала. Вроде чувствует себя нормально, по крайней мере, виляет хвостом, будто говоря: «Со мной все в порядке».
Подождав, пока Рата отдышится, мы снова начали карабкаться вверх по склону. Мальчишки с беспокойством смотрели, как собака плетется к машине. Вдруг, заметив, что на нее смотрят, Рата подобралась и, как молодая, ловко запрыгнула в кузов.
Школьные ворота были все такими же, и это казалось мне странным, если учесть, как сильно переменилась остальная жизнь. Этим воротам лет семьдесят, не меньше. Первые ребятишки, которые бежали через них в школу, давно состарились. Их тела лежат на кладбище или в домах престарелых. А ворота даже не заржавели. Несправедливость какая-то. Хотя, если бы я могла выбирать, все равно предпочла бы остаться человеком, с его ограниченным сроком горя и радости, а не воротами, хоть они и простоят здесь еще сто пятьдесят бесчувственных лет.
Дети пробегали мимо, тараторя, все еще вспоминая и пересказывая друг другу истории прошедших каникул. Гибель Сэма, конечно, обсуждалась на каждой кухне, за каждым столом. Как они отнесутся к Робу — окружат повышенным вниманием или, не зная, что сказать, оставят его в одиночестве? Я боролась с желанием бросить баранку и сопровождать его, быть рядом каждую секунду этого нелегкого дня.
Роб и Джейсон выбрались из машины.
— Я заеду в половине четвертого, договорились? — спросила я.
— Да ладно, — ответил Джейсон. — Мы сами дойдем до дому, ладно, Роб?
Роб сморщил нос на солнце, как Джейсон, и улыбнулся:
— Конечно, можем и пешком.
Пешком? Переходить через дорогу? У меня все внутри перевернулось при мысли, что Роб окажется на дороге один, выйдет из-под моей защитной тени. Но Джейсон и Джинни правы. Чем скорее Роб привыкнет к обычной жизни, может, заведет новых друзей, тем проще ему будет. Их совет был подан в самой действенной форме — в виде поступков, а не слов.
Рискуя, что Джейсон сочтет меня сумасшедшей, я нашла в сумке затрепанный листок со списком покупок и изобразила на обратной стороне подробный план дороги домой, точно указав все безопасные переходы. За пешеходным переходом у школы присматривали старшеклассники, они, надеюсь, внимательно следят за движением. Дальше по дорожке вдоль водостока, так им придется перейти только одну тихую улочку, а потом — оживленная трасса, на которой погиб Сэм. Им не следует перебегать ее у автобусной остановки, надо пройти подальше, до перехода-зебры, около бакалейной лавки Денниса и нового кафе. Вложив листок Робу в руку, я заставила его пообещать, что он не ступит на мостовую, пока не убедится, что рядом нет ни одной машины.
— И не забудь, если захочешь уйти домой пораньше, пусть учитель мне позвонит, — повторяла я, а в голосе слышались унылые нотки неуемной, удушающей материнской любви.
