— Ну и что?
— А то, что Фортинбрас обещал своему норвежскому королю не поднимать на Данию оружия. Как бы у Норвегии и Дании — пакт о ненападении. А потому разборки внутри Дании были ему на руку! И мы видим: Горацио с этим призраком возбудили Гамлета, тот устроил дяде провокацию, дядя на это купился. А Фортинбрас шляется вокруг Дании с армией, даже прошёл по её земле, якобы в Польшу. И вот датская династия гибнет. В выигрыше только Фортинбрас, коварный, как Гитлер. И друг-предатель Горацио. Один получит себе Данию, второй — ну… тоже что-нибудь получит.
— Какой он умный, — игриво сказала Милка и прижилась к Васе покрепче.
— Ясно, москвич, — ответила Анисья.
— Главное, разобраться, откуда взялся призрак, — продолжал Вася. — Может, англичане подгадили? Всем известно, что призраков не бывает.
— Вот про это ты у нас в Барнауле никому не говори, — предупредил Мирон.
— Да, у нас они есть, — подтвердила Анисья.
— Вы что, спятили? — удивился Одиноков.
— Есть у нас призраки, точно! — вытаращила глаза Милка. — Здесь в прошлом веке жил генерал-губернатор, старый совсем, и у него была молодая жена. Он её из ревности замуровал живьём в стену своего дома. И она ему стала являться после этого! И до сих пор её иногда видят!
— До чего ревность доводит, — заметил Мирон как бы в пространство.
Анисья, ткнув ему под бок локтем, сообщила Васе:
— В нашем театре про этот случай пьеса шла, «Голубая дама».
Расстался Вася с друзьями легко. Спросил на перекрёстке, правильно ли он понимает, что, пойдя направо, попадёт в Дом колхозника, получил утвердительный ответ, распрощался со всеми за руку и ушёл. Анисья засмеялась. Милка скривила рожицу:
— Вот тебе и москвич…
— Девчонки, мне работать надо, — сказал Мирон. — Давайте по домам…
Глава седьмая
28 июня Вася писал письмо родителям, в Москву:
«Дорогие мама и папа. Так получилось, я теперь красноармеец. Пока далеко от фронта, а где, написать не могу. Чтобы отправить мне письмо, просто укажите на конверте номер полевой почты. Живём хорошо, в доме отдыха промкомбината. Изучаем оружие, учимся рыть индивидуальные ячейки, ползать по-пластунски. Тут есть кинозал. Нам показали фильм „Александр Невский“. Мы его обсуждали, было очень интересно…»
Дом отдыха представлял собою, на самом деле, большое пространство со множеством одноэтажных деревянных домов и одним большим, каменным двухэтажным. Между домами пролегали посыпанные гравием дорожки, из клумб торчали растения, на разветвлениях дорожек стояли статуи спортсменов с мячами, вёслами и штангами.
В конце каменного здания располагался «кинозал», казавшийся громадным, поскольку шёл ввысь на оба этажа. Пол в нём был устроен ярусами, вроде как партер и амфитеатр, но без наклона: просто амфитеатр был на метр выше партера. В одном торце зала — деревянная сцена, экран и герб СССР над ними, в другом — амбразура киноустановки.
Напротив четырёх высоких окон, снабжённых светонепроницаемыми шторами, симметрично располагались входная дверь и три панно с изображениями счастливой жизни советских людей: трудящиеся за работой, трудящиеся устраивают спортивный кросс, трудящиеся беседуют в парке с И. В. Сталиным. Над всей этой красотой — сиротливый деревянный балкон с кое-как расставленными вдоль перил стульями.
Перед показом фильма старший политрук Миловидов предупредил, что будет диспут. Просил смотреть внимательно. Когда показ кончился, зрителям дали возможность оправиться и покурить. Шторы на окнах раздвинули, на сцене поставили стол и стул, Миловидов уселся и вопросил:
— Кто может изложить своё мнение о фильме?
Красноармейцы, среди которых были не только молодые пацаны, но и умудрённые мужи семейств, тихонько загудели, но руку никто не поднял.
— Почему молчим? Или никому не понравилось?
— Понравилось! — выкрикнул из середины зала кто-то из старших возрастов.
— Хорошо! Выходите сюда, расскажите, что понравилось.
Соседи вызванного засмеялись, а он, смущённо разводя руками, пошёл к сцене.
— Мне всё понравилось, товарищ старший политрук!
— Представьтесь, красноармеец.
— Красноармеец Кудашев!
— Ну, говорите, Кудашев.
— Больше всего мне понравилось, как придумали немца окружить и в клещи взять. Рассказал этот бородатый дядя анекдот, а князь-то сразу сообразил!
— Кудашев, точнее рассказывайте, точнее. Не бородатый дядя, а кольчужник Игнат, не анекдот, а сказку. В чём суть сказки?
— Сказка, товарищ старший политрук, о том, как заяц от лисы удирал, да проскочил меж двух берёз. А лиса туда же прыгнула и застряла! А заяц ей и говорит… «Хочешь, — говорит, — я всю твою девичью честь сейчас нарушу?» Лиса не захотела, а заяц — нарушил!
— Так, Кудашев, а какой вывод сделал князь?
— Он придумал, как немцев на том озере перехитрить. Они идут «свиньёй», одна княжеская дружина их останавливает, две другие с боков заклинивают, и тут — ополчение ударяет немецкую «свинью» с тыла!
— Это называется «оперативное планирование». Садитесь, красноармеец Кудашев. Вот, товарищи, Кудашев назвал кольчужника Игната. Кто понял, почему погиб Игнат?
Поднялось сразу пять рук. Миловидов указал на одну:
— Прошу вас. Можете говорить с места, только громче.
— Красноармеец Мельников! Игната убил предатель, боярин!
— Подождите, Мельников, не садитесь. Что Игната убил предатель, это все видели. Но почему, почему так произошло?
— Игнат потерял бдительность, товарищ старший политрук! Предатель вытащил у него же, у Игната, нож и убил его.
— Правильно. Это была оплошность Игната. Но как врагу удалось убийство, если на Игнате была кольчуга? Ведь Игнат — кольчужник!
— Не знаю, товарищ старший политрук. По-моему, надо ему было остерегаться этого врага народа.
— Кто может ответить? — спросил Миловидов, заранее видя, что поднято несколько рук. — Ну, например, вы, — и указал на Мирона Семёнова.
— Красноармеец Семёнов! — доложился Мирон. — Суть в том, что Игнат сам сковал себе кольчугу. И сковал плохо! Надевая её в первый раз, приговаривал: «Не враг дал, сам ковал. Коротка кольчужка-то». И когда боярин достал его ножом, повторил: «Коротка кольчужка-то». Военное обмундирование и оружие для армии надо делать максимально тщательно. На это нацелил советскую промышленность товарищ Сталин.
— Вот! Правильно, красноармеец Семёнов. Учитесь наблюдательности и умению излагать свои мысли у красноармейца Семёнова, товарищи. От качества военного имущества зависит жизнь воинов! Какие ещё мысли вызвал эпизод с гибелью Игната?
— Ефрейтор Свинцов! Я заметил, что среди боярской знати и купцов много предателей, в том числе и тот, который Игната убил!
