Мелвас переводил взгляд с Анцелотиса на Кадориуса и обратно.
— Я не слышал этого.
— Один греческий царь, — хихикнул король Думнонии, — заплатил чуть не целый корабль золота Дельфийскому оракулу, и тот пообещал ему, что он уничтожит великую империю. Уверившись в своей победе, он вернулся домой и пошел войной на Персию. А с наступлением осени и поры уборки урожая этот болван вернулся домой — видите ли, так тогда воевали: на время страды обе стороны прекращали войну и возвращались убрать урожай. Вот и он вернулся, а персы взяли и пришли за ним следом. Захватили его столицу и все поля с урожаем, а горе-короля заковали в цепи, чтобы тот на досуге горевал по империи, которую уничтожил. По своей собственной империи.
Стирлинг кивнул.
— Вот так персы навсегда поменяли правила ведения войны.
Мелвас медленно расплылся в улыбке.
— Что ж, пожалуй, ночная вылазка может оказаться для саксов таким же потрясением. Отличная идея, Анцелотис.
Анцелотис, на деле потрясенный предложением Стирлинга не меньше других, нашел в себе, однако, силы рассмеяться.
— Теперь видите?
Несколько часов саксы вели осадные работы, окружив всю крепость защитными валами и устроив по ее периметру склады оружия, по большей части копий и пик. Мечей у них было на удивление мало; правда, Стирлинг и раньше слышал, что им приходится покупать их у франков. Бритты следили за этими приготовлениями в зловещем молчании; на склонах раздавалась только немецкая речь. Один отряд врага поднялся на середину подветренного склона. Строители под охраной солдат несли с собой доски, бревна и инструменты.
— Что они, черт их возьми, задумали? — встревожился Мелвас. — Строить осадную машину?
— Не думаю, — нахмурился Анцелотис. — Может, платформу для нее?
— Не стоит ли нам помешать им? — Молодой король начинал нервничать от нетерпения. Хмуро следивший за копошившимися внизу саксами Кадориус покачал головой.
— Нет, Мелвас, мне кажется, нам стоит дать им построить, что они хотят. Чем слабее мы им кажемся поначалу, тем больше шансов, что их самоуверенность сыграет с ними злую шутку. Мы ведь ничего не теряем, ибо можем уничтожить это в любой угодный нам момент, да еще дюжиной разных способов.
Стирлинг покосился на костры, горевшие в ямах по всему периметру стен и защищенные от дождя навесами. Над ними дымились котлы с расплавленным жиром; защитникам пришлось заколоть множество свиней, чтобы получить такое количество сала.
Рядом с каждым таким костром стояла наготове катапульта по образцу тех, которыми пользовались римляне.
— Мы приготовили и греческий огонь, — сказал Кадориус, проследив направление взгляда Анцелотиса. — Нас научил этому Эмрис Мёрддин, а сам он узнал его секрет еще подростком, в Константинополе. Используя греческий огонь, мы можем сжечь что угодно, в сухую погоду и в дождь, — и я готов поспорить на что угодно, хоть на свою голову, что у саксов его нет.
Брови у Стирлинга удивленно поползли вверх. Состав «греческого огня» — зажигательной смеси, которой греческие галеры сожгли персидский флот, — был утерян тысячелетие с лишним. Впрочем, Стирлинга не слишком удивило то, что Эмрис Мёрддин среди сотен полезных секретов обладал еще и этим. Это навело его на другую, менее приятную мысль о том, куда мог деться друид: в Кэр-Бадоникус он не вернулся, а Ковианна Ним утверждала, что из Глестеннинг-Тора он уехал уже давно. Может, он поехал на север, навстречу Арториусу? Однако сейчас Анцелотису со Стирлингом не оставалось ничего другого, как отмахнуться от этих волнений и продолжить наблюдение за саксами.
Назначение платформы стало ясно незадолго до заката, когда саксы затащили на нее большой парусиновый шатер, защищенный от вершины расположенной выше его по склону деревянной стеной. Парусина хлопала на ветру, но стена, да и сам холм более-менее защищали шатер и его обитателей от непогоды.
— А вот и Кута, — бросил Анцелотис, когда по скользкой от дождя дороге к платформе поднялась группа мужчин в дорогих по саксонским меркам доспехах.
— Ага, а рядом с ним и Эйлле, — добавил Кадориус. — И они захватили с собой самых своих высокопоставленных эолдерменов и танов, не говоря уже про ателингов, наследных принцев. Надо сказать, Седрик бледновато выглядит.
Если король Уэссекса был бледен, то сын его — просто пепельно-серого цвета. Креода то и дело с опаской косился на безмолвных, ощетинившихся оружием наподобие дикобраза защитников крепости.
— Ну да, — задумчиво заметил Анцелотис. — Одно дело предательски захватить королевство, вырезав один только королевский род, и совсем другое — вести бриттов в бой против таких же бриттов, на убийство британских женщин и детей, что укрылись в крепости. Должно быть, он и сейчас не уверен, будут ли его люди повиноваться ему, когда дойдет до дела.
— Да и Эйлле, должно быть, тоже в этом не уверен, — буркнул Мелвас. — Вы заметили, людей в британских доспехах и с британским оружием поставили подальше от первых порядков? Эйлле держит их в резерве, поставив с тыла своих людей для надежности.
Стирлинг, да и Анцелотис не обратили на это внимания, но молодой король Глестеннинга оказался прав. Король Эйлле явно не доверял своим gewisse-бриттам. Командование саксонской армией скрылось в королевском шатре. Совещание в нем затянулось до ночи, и оживленно размахивающие руками в споре тени их отпечатались на стенах и крыше шатра. Стирлинг позволил себе улыбнуться: любой из его сарматских лучников мог бы поразить людей в шатре по одним этим теням. Впрочем, эту мысль он отложил на потом.
Когда стало окончательно ясно, что этой ночью штурм им не грозит, Кадориус предложил отдохнуть.
— Соснуть немного нам всем сейчас не помешает. Часовые будут следить за врагом, но я сомневаюсь, чтобы те завершили все приготовления к штурму. Они не привыкли к осаде, так что я думаю, они постараются делать все наверняка и не рисковать понапрасну.
Анцелотис поддержал его, хотя Стирлинг с его собственными взглядами на правила ведения войны и предпочел бы подежурить — на всякий случай. Впрочем, как показало утро, правы оказались Кадориус с Анцелотисом. Ночь прошла спокойно. Рассвет снова застал их на крепостных стенах. Саксы начали обустраивать промежуточные позиции на полпути к вершине холма, укладывая там запас дротиков для своей пехоты.
Судя по всему, они рассчитывали вести стрельбу по обороняющимся со своих платформ, чтобы не карабкаться вверх под обстрелом каждый раз, когда они попытаются проникнуть внутрь стен крепости. И снова бритты наблюдали за этим в полной тишине, не предпринимая ничего, что могло бы помешать тем в их работе, скрывая свои истинные возможности и сберегая силы и припасы.
Тишина наконец была прервана вскоре после полудня, когда Стирлинг запивал пивом последний кусок хлеба с сыром. В казарму, где разместились британские короли, вбежал гонец.
— Саксы выслали к воротам всадника под белым флагом!
