Впрочем, торжествовать Анцелотису было еще рано. Под восторженный рев бриттов, радовавшихся столь быстрому спешиванию сакса, Кута, шатаясь, поднялся на ноги, отшвырнул наконец щит, чуть прихрамывая добежал до своего коня и вспрыгнул в седло. Его секундант… или как там это называлось в шестом веке… подбежал к нему со вторым щитом, потом прижал первый к земле ногой, поднатужившись, выдернул из него Анцелотисово копье и протянул Куте. Анцелотис вполголоса выругался, но его оруженосец Гилрой уже оказался рядом, протягивая еще два пилума в дополнение к тому, что у него уже имелся. С точки зрения конного боя похожее на метательное копье оружие уступало длинной тяжелой пике, однако Стирлинг был рад и такой возможности оттянуть рукопашный бой… особенно с учетом состояния медицины в шестом веке.
Они снова ринулись друг на друга.
Анцелотис пригнулся к развевающейся конской гриве. Один пилум он держал в правой руке; два других покоились в кожаном гнезде на выступе седла, где прежде находилось копье — то, что сжимал теперь в руке Кута. Их разделяло еще несколько ярдов, когда Анцелотис метнул первый пилум. Стирлинг хотел было рявкнуть что-то вроде «кретин чертов!» или еще чего, менее лестного, — и тут щит Куты резко опустился. Длинное железное острие пилума потянуло дубовый щит вниз с такой же силой, как это делало бы тяжелое копье. Конец Кутиного копья чуть дрогнул, и следующий ход Анцелотиса застал чуть растерявшегося сакса врасплох.
Бедрами и коленями шотландец чуть повернул коня, уводя его из-под удара, и конец копья сакса прошел в нескольких дюймах выше его плеча, не нанеся ему никакого ущерба. Собравшийся в ожидании столкновения Кута потерял равновесие, и это дало шотландцу достаточно времени, чтобы метнуть второй и третий пилумы точно в центр саксонского щита, окончательно выбив того из седла.
Саксонский принц вторично полетел в грязь.
Оба копья разом сломались под весом его тела.
Бритты на трибунах совершенно обезумели.
Итак. Оба копья — и Анцелотисово, и Кутино — поломаны, два щита повреждены. Кута остался пеший, имея из снаряжения один щит, меч и боевой топор. Анцелотис повернул коня и поскакал по противоположной дорожке в направлении трибун, пока Кута неуверенным шагом пытался догнать своего коня. Не доезжая трибун, Анцелотис сделал поворот на сто восемьдесят градусов и понесся прямо на центральную стену. Конь взмыл в воздух, перемахнул каменный барьер и — вряд ли это было случайностью — приземлился прямо перед все еще лишенным седока конем Куты.
Тот взвизгнул от неожиданности и отпрянул в сторону, избежав столкновения на какую-то пару дюймов и с силой толкнув плечом Куту, как раз садившегося в седло с другой стороны. Сакс покатился по песку, стараясь увернуться от тяжелых копыт и оглашая воздух саксонскими ругательствами. Анцелотис развернул коня маневром, достойным американского ковбоя из вестерна, и выхватил меч. Наскакав на еще не оправившегося от потрясения Кутиного коня, Анцелотис тоже выкликнул замысловатое проклятие и описал мечом угрожающий круг над головой. Несчастная скотина заржала от ужаса, лягнула своего взбешенного хозяина, сделала свечку и ускакала прочь, окончательно оставив сакса пешим. От взгляда, брошенного тем на Анцелотиса, Стирлинг похолодел.
Сакс выхватил меч; топор он уже держал левой рукой. Тем временем его оруженосец схватил последний оставшийся щит и метнул его своему господину на манер пластмассовой тарелки. Кута успел перехватить древко топора зубами и поймал-таки щит в воздухе — попробуй Стирлинг повторить этот фокус, и он наверняка стоил бы ему сломанного запястья. Небо снова раскололо молнией, а Кута молниеносным движением сунул топор за пояс и ударил мечом плашмя по щиту, словно приглашая к смертоубийственной потасовке. По арене прокатился гром, отражаясь эхом от каменных стен, и все это — и сам удар, и эхо — лавиной обрушились на Стирлинга и погребли под собой.
Отголоски грома еще не стихли, когда Анцелотис ринулся в атаку. Он с силой ударил по щиту Куты — тот отбил удар, и Анцелотис проскакал мимо, на мгновение потеряв соперника из вида. Кута крутанулся на месте: пеший он превосходил ловкостью Анцелотисова коня. Ни Стирлинг, ни Анцелотис так и не успели увидеть, что же произошло. Только что король-бритт крепко сидел в седле, а в следующее мгновение Кута оказался почти под брюхом его коня, уперся краем щита ему под колено и резко дернул вверх.
Нога Анцелотиса вылетела из стремени, он потерял равновесие и полетел вниз.
Черт, эта проклятая лошадь в холке была чуть не на голову выше Стирлинга…
Падение показалось ему до невозможности долгим.
Удар о землю выбил из него дух, и несколько критических мгновений Стирлинг даже не мог вздохнуть. Меч, вращаясь, полетел куда-то в сторону, когда он с размаху треснулся локтем о землю. Приставить острие меча к его горлу Куте помешал конь Анцелотиса. Натасканный для боя, он громко заржал и бросился на Куту, угрожая тому зубами и копытами размером со здоровую суповую миску.
Лишенному копья или пики саксу пришлось отступить, и это дало Анцелотису несколько секунд на то, чтобы подняться на ноги. Он пошарил взглядом по песку в поисках меча, покрылся холодным потом при мысли о том, что Кута, может, уже завладел им, и тут увидел его. Меч звякнул о разделяющую арену пополам стену и остался лежать на ней.
Бормоча проклятия, Анцелотис повернулся к саксу, у которого оставались еще щит, меч и топор, тогда как у Анцелотиса — ничего, кроме голых рук. В животе у Анцелотиса похолодело, и словно для усиления эффекта в небе снова блеснула молния. Стирлинг встретился с Кутой взглядом и увидел в ухмыляющихся глазах того смерть. Тяжело дышавший, но не сомневающийся более в победе Кута ринулся в атаку, заставив Анцелотиса пятиться, прижимая его к каменному барьеру. Анцелотис поднырнул под меч Куты и почти на карачках выскользнул на простор, прочь от стены, но и от лежавшего на ней меча.
Следующий выпад Куты оказался обманным и застал Анцелотиса врасплох, но только на долю мгновения: ловкостью король Гододдина не уступал рыси. Он снова перекатился по земле и вскочил на ноги, оказавшись за пределом досягаемости саксонского меча. Однако плечо его все же пронзила острая боль, ибо Кута успел-таки двинуть его краем своего щита. Игры кончились. Кута снова двинулся на него, на этот раз целя мечом прямо ему в горло. Анцелотис замешкался на мгновение…
…и тут сработали боевые рефлексы Стирлинга.
Он рухнул на землю и перекатился не вбок, как прежде, но вперед, под удар. Удар ногой под колени опрокинул Куту навзничь, а сам Стирлинг мгновенно вскочил на ноги. Не ожидавший подвоха сакс перевернулся-таки на четвереньки, дернулся вверх и, раскрасневшись от злости и усилия, замахнулся мечом. Стирлинг не просто уклонился от этого удара; перехватив того за руку, он сообщил замаху дополнительную энергию.
Прием айкидо, отрепетированный сотни раз на занятиях С.А.С., швырнул сакса в воздух, в направлении каменной стенки. На лету Кута выронил меч, потом край его щита зарылся в песок, он грянулся спиной оземь и остался лежать огромным оглушенным жуком. Анцелотис придавил запястье руки, продолжавшей сжимать щит, ногой, поднял меч противника с песка и приставил его острие к горлу Куты.
