Загалдев, команда ринулась выполнять приказ.
«Вот оно, — сказал я себе, — комета приближается. Это и есть тот необъятно-белый священный ужас, что наполняет Вселенную и заглатывает звезду за звездой. Господи, это надо видеть! Экипаж! Люди носятся как расшалившиеся дети».
— Послушай их мысли, — сказал Квелл, указывая неудержимое людское кишение. — Разрешаю. У них в жилах закипает кровь. Послушай, что есть на самом деле!
Он дотронулся до моего лба, и у меня в голове вихрем закружились чужие мысли. То здесь, то там я чувствовал и слышал восклицания, ликующие крики, радостные вопли людей, несущихся прямиком в ад.
* * *
Когда среди нас возник капитан, все устремили на него взоры, горящие от нетерпения.
— Доводилось ли вам видеть нечто подобное?! — воскликнул капитан. — О боже, это пламя ярче тысячи солнц. Все по местам.
— Есть, сэр! — гаркнули все как один.
— А теперь, — обратился капитан по радиосвязи к команде, облаченной в скафандры, — запомните: в каждом спасательном челноке имеется оружие разрушения. Мое нетерпение подскажет вам, как сожрать эту комету, — не церемоньтесь! Каждый челнок оснащен тепловым лучом, превосходящим любой адский лазер. Захват шире, радиус действия длиннее, скорострельность выше, точность попадания лучше. Используйте его мощь! Тряхните это чудовище. Сотрите в порошок. Первому челноку приготовиться. Даунс?
— Даунс на связи, — отрапортовал тот. — Спасательный челнок номер один к пуску готов!
— Старт!
Я слышал, как взлетел первый челнок, унося Даунса и его товарищей.
— Второму челноку приготовиться! — прокричал капитан. — Смолл?
— Смолл на связи, — раздался отзыв. — Спасательный челнок номер два… к пуску готов!
— Старт!
Удар — Смолл, и его голос, и его товарищи исчезли.
— Рэдли, — повернулся капитан к своему первому помощнику, — назначаю тебя командиром третьего челнока. Используйте его с толком.
— Есть, сэр! — отдал честь Рэдли.
— Квелл, — позвал капитан, и я увидел, что Квелл уже облачился в свой черный скафандр, — Квелл, полетишь вместе с Рэдли. Измаил остается со мной, на борту. Третьему челноку приготовиться к старту.
— Квелл, — сказал Рэдли на выходе из главного отсека, — на тебе костюм смерти.
— В самый раз, мистер Рэдли, костюмчик в самый раз будет.
— А я к тебе не втиснусь?
— Смерть, — ответил Квелл, — готовит просторный гроб. В нем не придется толкаться локтями.
— Ладно, — сказал Рэдли, — тогда шевелись.
Перед тем как уйти, Квелл повернулся ко мне, будто хотел что-то сказать.
— Квелл, — вырвалось у меня, — можно мне с тобой? Капитан! Разрешите обратиться…
Но Квелл перебил:
— Нет. Останься. И живи. Знай: ты будешь жить до глубокой старости. Это говорю тебе я — смотрящий вдаль. Живи долго, Измаил. Будь счастлив. Прощай, дорогой друг.
— Квелл, — прошептал я, — оставь свой разум со мной, чтобы нам быть вместе до конца.
Я чувствовал, как его сознание, его мысли задержались у меня в ушах и в мозгу.
— Мой разум принадлежит тебе, — напоследок сказал Квелл. — Он твой.
Через несколько секунд раздался приказ капитана:
— Спасательный челнок номер три, старт!
Удар. Квелл и Рэдли катапультировались во Вселенную.
— Измаил, подойди, — сказал капитан.
— Есть, сэр! — откликнулся я.
— Они летят, — сказал капитан. — Смотри, как летят спасательные челноки.
Монитор показал нам все челноки, уже далеко от нас; мы слышали их радиоголоса, перекрывающие друг друга. В этих одиноких челноках были Квелл, Рэдли, Смолл и Даунс. В эфире неслось:
— Первый челнок, полный вперед! Второй челнок, полный вперед! Третий, на цель!
— Ты только взгляни, Измаил! — воскликнул капитан. — Это же целая Антарктида, вся белая, как по волшебству заброшенная во Вселенную, чтобы потрясти наш взор! Левиафан!
— Слепит! — закричал я. — Невозможно смотреть!
— Пусть белизна сожжет твои глаза, как сожгла мои, — сказал капитан. — У нас останутся руки, чтобы ее задушить!
— Квелл! — закричал я.
Потому что услышал: музыку предков Квелла, погребальную песнь его деда. Она звучала в голове Квелла и каким-то чудом прилетела ко мне.
Через многие мили на мой крик отозвался голос Квелла:
— Слышу тебя, мой юный друг.
— О Квелл, эта музыка!
— Знаю, — пришел ответ. — Левиафан разучил мелодию… и отлично ее играет.
Теперь музыка звучала не только у меня в голове — она разносилась по всему кораблю, из всех динамиков: громкие, рокочущие, печальные волны.
Вдруг капитан сказал:
— Я прекращу этот вой! Убью чудовище! Первый, второй, огонь на поражение! Третий, огонь на поражение! Рэдли, огонь на поражение!
Голос Рэдли откликнулся в унисон с остальными:
— Есть огонь на поражение!
Музыка нарастала — оглушительный звук сопровождался вибрацией. Она нарастала, становилась громче и стихала.
— Уничтожь — и уничтожен будешь, — произнес я вслух, что-то припоминая.
А капитану сказал следующее:
— Сэр, наши челноки слишком малы. Эта комета уничтожит их! Я вижу скелеты своих товарищей, словно в рентгеновских лучах. Лазерное оружие, из которого они целятся, — как пламя от спички против огромного огненного кулака, занесенного для удара.
С мониторов исчез первый челнок, за ним второй и третий.
— Началось, — прошептал я. — Зрение слабеет. Я почти ничего не вижу. Челноки терпят крушение один за другим, с них содрана кожа, металлические кости обнажены, люди срываются в поток радиации. Сверкают метеориты… все проглочено… исчезает.
— Нет, мой добрый Измаил, — донесся тихий шепот Квелла. — Просто мы все заброшены в разные витки Времени.
— Куда, скажи, направляется экипаж челнока номер один, — спросил я, — если его оружие смолкло?
Квелл продолжал шепотом:
— Наш друг Даунс, очевидно, послан на смерть, чтобы быть похороненным вместе с Ричардом, безумным потерянным королем, среди его зеленых равнин; к его ногам брошены монаршая корона и кровь.
[31]
